Анна Малышева - Тамбур
«Проклятый день!» Маша вымученно улыбнулась покупательнице и выписала ей чек. «Не хочется работать, не хочется домой, не хочется вообще ничего». Она представила, что так же натянуто придется улыбаться в новогоднюю ночь, за семейным столом, и ей стало окончательно дурно. Вот уж улыбаться ей совсем не хотелось. Такого скверного Нового года она никогда не ожидала.
— Привет, — знакомый голос отчетливо выделился среди прочих. Она ждала его, но все-таки вздрогнула.
— Я занята, — бросила она Диме, отворачиваясь к полному пожилому мужчине в дорогом пальто. Тот интересовался колье из белого золота, с александритами.
Вещь стоила так дорого, что все, едва бросив на нее взгляд, тут же напарывались на ценник и вопросов уже не задавали. А этот вполне мог купить. Он смотрел на колье серьезно, поджав губы, чуть сощурившись. Маша подошла к нему ближе:
— Вещь уникальная. Интересуетесь? Это уральского завода, мы с ними сотрудничаем. Камень редчайший, да вы посмотрите, какая грань! — Она открыла витрину, отколола колье от бархотки и бережно приподняла его, любуясь игрой зелено-красных камней. — Конечно, есть камни и подороже, но этот красавец — наш, исконно русский. Вы знаете его историю? Нашли его в уральских рудниках во время царствования Александра Второго. В его честь и назвали. Так вышло, что камень предсказал его судьбу, зеленый — светлое начало и кровавый — трагический конец. В международных справочниках он почти не значится, настолько редок. Единственное, что могу вам сказать — по гороскопу рекомендуется Девам. Регулирует кровообращение, способствует созданию радостного настроения, открытости…Его чакра — Сахасрара.
— Беру, — коротко оборвал ее покупатель.
Маша осеклась и выписала чек. Ей было жаль расставаться с колье. У них, можно сказать, успели сложиться дружеские отношения, тем более что она сама была Девой. Иногда, если не было клиентов, девушка доставала колье и играла им, взвешивая на руке, лаская переливающиеся камни, следя за их трепетным мерцанием. О, нет, она и не мечтала получить такой подарок!
И даже не завидовала той, кому в конце концов достанется колье. Но в этот краткий миг колье действительно принадлежало ей, и Маша улыбалась: «Какое чудо…»
Дима все это время стоял рядом и слышал каждое слово. Проводив взглядом покупателя, он язвительно улыбнулся:
— Ты, конечно, о таком подарочке мечтаешь? Колечко с бирюзой тебя не впечатлило?
— Мешаешь работать, — отрывисто откликнулась она.
— Кажется, я тебе уже все время мешаю.
— Зачем явился? — Девушка резко отвернулась и стала приводить в порядок подарочные коробки на полках. Перед праздниками там царил полный хаос. Дима повысил голос:
— Тогда ты удрала, как ошпаренная. А я повторяю предложение. Я даже… Короче, полторы тысячи долларов.
— Сумасшедший!
— Я всерьез, — Дима перегнулся через прилавок, оставив на стекле отпечатки пальцев. — Это же пустяк, хотел бы я сам так зарабатывать деньги.
— Это не называется зарабатывать. — Маша по-прежнему стояла к нему спиной. — Ты хочешь оклеветать невинную женщину.
— А что это ты за нее заступаешься?
— Она мне ничего плохого не сделала.
— Как?? — В его голосе послышались истеричные нотки, и Маша волей-неволей должна была обернуться и восстановить порядок На них уже посматривали продавщицы из соседних отделов. — Она же…
Он запнулся, подавившись словами, которые были готовы сорваться с его губ. Маша покачала головой:
— Ну-ну. Что — она? Моя соперница? С ума сойти. Сам понимаешь, что плетешь? Ты изменял жене с нею. Потом изменял и жене и ей — со мной. Ну прямо стахановец какой-то! Многостаночник! Знаешь, сперва я мучилась и считала себя полным ничтожеством. Естественно — получить такой удар в лоб! А когда все обдумала, то поняла — единственное ничтожество в этой связке — ты!
— Постой!
— Мешаешь работать! — Она с любезной, приклеенной к губам улыбкой обернулась к молодой женщине, которая рассматривала серьги:
— Вас что-то интересует? Ах, с гранатом? Чудесно. Для брюнеток особенно эффектно, но это не все. Это старинный амулет, он предохраняет от несчастных случаев в дороге, очищает организм, отгоняет грустные мысли, а носящий его приобретает власть над людьми.
— А он натуральный? — недоверчиво осведомилась клиентка.
— У нас все натуральное.
Дима исчез. Она бросила взгляд на входную дверь, и ей показалось, что его силуэт маячит за стеклами витрины. Так ли это было? Когда перед закрытием в магазин перестали пускать посетителей, она сделала один звонок. В успехе девушка была далеко не уверена, но ею овладел азарт.
* * *
По крайней мере, в одном она не просчиталась — Дима действительно дожидался ее на улице. Он метался вдоль витрин, нервно кутаясь в легкое пальто и попыхивая сигаретой. Маша с усмешкой взглянула на него и хотела пройти мимо, но мужчина схватил ее за локоть:
— Погоди!
— Что?! — Она рывком освободила руку и с ненавистью взглянула ему в лицо. Ужасно смотреть вот так на человека, которого любила еще неделю назад. Но еще ужаснее (пришло ей в голову) было бы до сих пор любить его, прощать, оправдывать. Ниже пасть невозможно. За последние дни она, казалось, стала взрослее на многие годы. Говорят, что женщина вечно помнит первую любовь. Возможно, и так (усмехнулась про себя Маша), но первую измену она помнит еще лучше. Да и учит это большему.
— Давай выпьем кофе! — Дима дрожал — то ли от холода, то ли от возбуждения.
— Я не хочу.
— Но, Маша…
— Пропусти. Мне нужно домой. — Она дернула плечом, отстраняя его — Дима хотел ее обнять. — Зачем ты ждал? Хотел, чтобы я пошла к той несчастной женщине, которую ты обманывал, и напугала ее? Опять этот идиотский план?
— Маша…
— Да, меня так зовут! — Девушка повернулась к нему и внезапно дернула за лацкан пальто. Дима даже отшатнулся. На его бледном, застывшем лице плясали лилово-алые отблески неона, украшавшего витрину. — Ну а если я соглашусь?!
Его губы — узкие, как лезвия бритвы, искривились.
Девушке показалось, что он всхлипнул. Она ясно видела, что ее собеседник не в себе, и пожалела бы его, будь это неделю назад. Но не сейчас.
— Если согласишься, то я уже сказал… Полторы тысячи долларов, — пробормотал он.
— Ставки повышаются?
— Какого черта Это же пустяк!
— Хорошо! — Она протянула руку, ладонью кверху. — Деньги вперед Дима был ошеломлен. Он взглянул на ее пустую, выжидающе выставленную ладонь, скользнул пальцами по карману пальто, ненароком прихватил плохо пришитую пуговицу, и та покатилась по мокрому асфальту.
— Сразу видно, как за тобой смотрит жена! — усмехнулась Маша. — Где же деньги?
— Я отдам после того, как…
— Нет, сейчас!
Мать никогда не говорила с отцом так резко. Известно, что дочь во многом перенимает схему отношений родителей. Сейчас Маша ее нарушала. Вместо смирения — агрессия. Вместо уступки — нападение. Ее мать часто добивалась своего ползучим методом — сегодня один шаг в нужную сторону, завтра другой, а там, глядишь, и поставит на своем. Причем муж даже не заметит, что пляшет под ее, дудку. Но сейчас дочь отошла от привычных правил. Ей в лицо бил мокрый снег, в груди тяжело ворочалась ярость, и, хотя рабочий день был окончен, ей казалось, что главная работа впереди.
— Маш, я…
— Деньги! — она демонстративно покачала перед ним ладонью. — Ты сказал — полторы тысячи. Значит, то, чего ты от меня добиваешься, стоит больше. Мне нужно напугать эту женщину? Хорошо. Деньги!
— Мы пойдем туда вместе, — торопливо заговорил он. — Ты только скажи ей, что возвращалась и видела труп. Это все! Потом ты выйдешь на лестницу и я расплачусь.
— А если… — Ее лицо содрогалось от сдержанного смеха, — если я туда войду, ни черта не скажу и выйду к тебе — ты тоже мне заплатишь?
Его передернуло.
— Ты пойдешь со мной, — она говорила так отрывисто, будто ставила точку в конце каждого слова. — Если я пойду одна, это будет глупо выглядеть. А деньги дашь прямо сейчас. Не знаю, зачем ты придумал эту подозрительную комедию, но понимаю одно — ты можешь меня надуть.
— Когда я тебя… — начал было тот, но Маша издевательски улыбнулась, глядя ему в центр лба. Этих глаз она видеть не могла.
— Когда ты меня обманывал? — вежливо переспросила она. — Получается, что всегда. Ты с Татьяной встречался около года, со мной — шесть месяцев. Одновременно. И все это время не переставал быть женатым человеком, о чем я тоже ничего не знала. Итак — деньги!
Маша снова протянула руку. По правде говоря, она была в истерике, ночихой — без криков, топанья ногами и бурных всхлипываний. Деньги ей были не нужны, да она и не думала, что они вообще существуют. Так что, когда бывший любовник порылся в карманах и протянул ей тоненькую пачку, аккуратно завернутую в белый лист канцелярской бумаги, девушка слегка отступила:
