Антон Леонтьев - Вечность продается со скидкой
Через два дня она узнала, что Димитрос арестован. Она пила утренний кофе, когда по телевизору продемонстрировали ужасные кадры – избитый, окровавленный Димитрос в окружении нескольких дюжин полицейских. Его выволакивают из зарешеченной машины и ведут в приземистое здание тюрьмы. Ирэн выронила чашку, горячая жидкость обожгла ей руки, но она даже не заметила этого.
– Его казнят, – проговорил Костандиллис. – Я добьюсь, чтобы его расстреляли. Пусть только сначала сознается, расскажет все о своей шайке, мне вернут документы…
Ирэн догадывалась, какие именно способы используют спецслужбы, чтобы выбить правду. Она знала, что в стране правит военная хунта, но ей никогда раньше не было до этого дела. Ее, как супруги Георгиоса Костандиллиса, это не касалось.
Тем же вечером Ирэн приехала в тюрьму. Заплатив баснословную сумму, она сумела проникнуть в камеру к Димитросу.
– Они тебя пытали, – глотая слезы, произнесла Ирэн. Димитрос улыбнулся разбитыми губами.
– Они ничего не добьются, – прошептал он. – И тебя я не выдам…
«Я же люблю тебя», – захотела сказать Ирэн, но сдержалась. Не время для сентиментальных признаний. Если она его любит, то должна помочь. У нее было несколько хороших знакомых, которые за деньги решат любую проблему. Она вытащит Димитроса из тюрьмы. Может, не сразу, на это потребуется время. Она оплатит ему лучших адвокатов, устроит побег…
– Это обойдется вам в полмиллиона долларов, очень сложное дело. Все деньги сразу и наличными, – такова оказалась ставка.
Ирэн собрала драгоценности, больше у нее ничего не было.
Она с надеждой ждала новостей. Ей обещали, что о Димитросе позаботятся. Ирэн не выходила из дома, забросила свои обязанности и только следила за прессой и телевидением. Как назло, о покушении на Костандиллиса – а именно так именовалась кража документов из его особняка – не было ни слова.
– Его расстреляли сегодня на рассвете, – сказал, заходя к ней в спальню, довольный Костандиллис. – Мне удалось узнать, что кто-то затевал его освобождение. Я обязательно узнаю, кто именно.
Ирэн потеряла сознание. Она впала в депрессию. Димитроса нет. И виноват в этом ее муж. Он – исчадие ада.
Решение далось Ирэн нелегко. Но стоило ей закрыть глаза и представить Димитроса…
В Греции существовало много лавочек, в которых из-под полы продавали любовные эликсиры, приворотные зелья и яды. Ирэн занимали именно они.
Окольными путями от говорливых служанок она вызнала, где располагается одна из таких лавочек. Одевшись так, чтобы не выделяться в толпе, она вышла в город. Ирэн приобрела несколько дорогих и явно не пользующихся спросом сувениров, а затем, зажав между пальцами стодолларовую купюру так, чтобы хозяин – белобородый старик – видел это, невинно спросила:
– Говорят, что у вас есть интересующее меня зелье.
Старик оценил ее практически безупречный греческий, взглянул на купюру и позвал кого-то. Из-за колышущихся занавесок появилась женщина с изможденным лицом, вся в черном.
– Госпоже нужен твой совет, – сказал старик. – Она готова заплатить.
Женщина, не взглянув на Ирэн, исчезла за занавесками.
– Проходите, госпожа, она вас ждет, – проговорил старик.
Ирэн очутилась в небольшой комнате. Она походила на средневековую лабораторию – на обшарпанном столе возвышались глиняные сосуды, узорные горшки и чашки с жидкостью, в углу хранились засушенные растения. Окна располагались под самым потолком. Слабые лучи света проникали в помещение, создавая таинственный полумрак.
На столе лежала старинная книга, пожелтевшие страницы которой были испещрены арабской вязью. Ирэн вопросительно посмотрела на женщину. Та вдруг произнесла:
– Я знаю, зачем ты пришла. Тебе нужно особое средство. Такое, от которого заснешь и никогда больше не проснешься.
– Да, – твердо произнесла Ирэн.
Она прекрасно знала, что с мужеубийцами в Греции обходятся крайне строго. В патриархальной стране до сих пор почитали мужа как главу семейства.
– Что именно тебе нужно? – спросила женщина. – В моем распоряжении есть много ядов. От одного человек умирает сразу, даже не мучаясь. Второй выжигает внутренности и заставляет его долго страдать. Третий нужно постепенно добавлять в еду или питье, и через два месяца жертва съежится, как засохший лимон, и врачи не будут знать, что с ней происходит. У меня есть яды змей, растительные яды и еще особые зелья.
– Что за особые яды? – спросила с интересом Ирэн.
– О, они стоят очень дорого, – прошамкала женщина. – Но я вижу, у тебя есть деньги. Ты же знаешь, если полиция схватит меня, я попаду в тюрьму. Мне еще повезет, если останусь жива. Яд – это всего лишь средство. В твоих руках он может превратиться в смертельное оружие.
Именно так – смертельное оружие. Ей требовалось именно такое. Георгиос умрет. Ирэн не было жалко мужа. Он убил ее любимого.
– Особые яды, – продолжила старуха, – никогда не распознают. Они составлены по древним рецептам, которые содержатся в мудрых книгах. Врачи скажут, что человек умер естественной смертью.
– Это мне и нужно, – произнесла Ирэн. – Я готова заплатить столько, сколько требуется.
Старуха усмехнулась:
– Я вижу, тебе не терпится осуществить задуманное. Но помни: убивая кого-нибудь, мы убиваем в первую очередь себя. Я видела в своей долгой жизни многих людей, которые желали убить. Они рано или поздно так и поступали. Лишь немногие отказывались от этой страшной идеи. Подумай – ты берешь на себя грех.
– Я заплачу в два раза больше, чем ты попросишь, – упрямо произнесла Ирэн. – Мне нужен этот яд.
Именно яд – иным способом она никак не лишит Костандиллиса жизни. После ограбления и похищения документов он стал крайне подозрительным, его эскортирует вооруженная до зубов охрана. И только дома он расслабляется и теряет бдительность.
Женщина исчезла, оставив Ирэн одну. Побежали томительные минуты. Ирэн казалось, что старуха, так похожая на ведьму, никогда не вернется. Лучи солнца, пробивающиеся через пыльные оконца, постепенно окрашивались в багровый цвет. Наступал вечер.
Занавески, затрепетав, вновь пропустили старуху. Та вернулась, держа в руках небольшую резную коробочку.
– Я принесла то, что тебе требуется, – проквакала она. – Возьми и взгляни!
Ирэн повиновалась. Коробочка, точнее, крошечный ларчик, оказался тяжелым – он был изготовлен из особой породы дерева. Витиеватый резной рисунок украшал его стенки и бока. Мифические сцены. Наверное, старуха хочет, чтобы вместе с ядом она приобрела бы и эту плохую подделку под старину. Ирэн все-таки разбиралась в искусстве, у Костандиллиса на вилле была огромная коллекция древнегреческих раритетов.
– Открывай, – велела старуха. – Или ты боишься?
Что за чушь, конечно же, Ирэн ни в малейшей степени не боялась. Она попробовала открыть ларчик, но ничего не получилось.
– Нажми на голову минотавра, – подсказала старуха, внимательно наблюдая за ней черными бусинками глаз. Ирэн сделала, как ей велели. Раздалась мелодичная музыка. Коробочка открылась.
Внутри, в небольшом углублении, находилось несколько кусочков смолы, больше похожей на второсортный янтарь – темно-желтой, с пузырьками и черноватыми точками вкраплений.
– Это и есть то, что ты ищешь, – заверила ее старуха.
– Как-то не очень похоже на яд, – произнесла Ирэн. Но на что она рассчитывала, что ей дадут пузырек с наклейкой, на которой изображены череп и кости?
– Не сомневайся, тебе нужно только опустить один из этих кусочков в жидкость и дать жертве выпить. Уверяю, через несколько минут все закончится. Этот яд приготовлен по древнему арабскому рецепту. Он был известен еще при Александре Македонском. Говорят, что и сам полководец отравлен на пиру именно этим ядом. Он забирает силы, лишает разума и жизни.
У Ирэн исчезли последние сомнения. Она отсчитала требуемую сумму и, как обещала, удвоила ее.
Старуха поклонилась и прошептала:
– Пусть все, что ты задумала, осуществится. Но помни: когда боги хотят наказать кого-либо, они выполняют все его желания.
Ирэн вернулась на виллу в отличном расположении духа. Костандиллис отсутствовал, он находился в заграничной поездке. У Ирэн было предостаточно времени, чтобы подготовить убийство.
Убийство… Ирэн закрыла глаза. Могла ли она раньше представить, что захочет намеренно убить человека. Нет, нет и еще раз нет. Отец с матерью воспитывали ее как подобает, прививали моральные принципы, старались сделать из нее хорошего человека. Когда она жила во Франции, ей иногда хотелось прибить мадам Дюбуа или ее сына-бездельника. Но это все были мимолетные желания, которые она никогда бы не осуществила.
С Георгиосом все было иначе. Ирэн вдруг подумала, что, убив мужа, она не воскресит Димитроса. Ну и что, это будет ее месть. И все же старуха права – переступив черту, она никогда не сможет вернуться назад. Убийство – это такое преступление, которое уже не исправишь.
