Дэвид Моррелл - Инспектор мертвых
Де Квинси, Мэйн и Беккер торопливо подошли и поклонились.
– Ваше величество, вы помните наш спор о Томасе Гриффитсе Уэйнрайте? – начал Де Квинси.
– О том убийце? – Королева, все еще обескураженная вторжением, кивнула. – Альберт утверждал, что злоумышленник неизбежно выдаст себя поведением. Вы же заявили, что некоторым убийцам в силу их бессердечия удается скрывать свою сущность. И приводили в пример Уэйнрайта, с которым вместе обедали, не подозревая о его ужасных наклонностях.
– Не сомневаюсь, ваше величество, что один из гостей следил за нашим спором с большим интересом. Помните, пятнадцать лет назад, в тот самый день, когда в вас стрелял Эдвард Оксфорд, рядом с коляской бежал ирландский мальчик и просил помочь его родителям и сестрам?
– Нет, я помню только выстрелы.
– Никто тогда не обратил на него внимания, – продолжил Де Квинси. – Мать и сестры мальчика умерли в Ньюгейтской тюрьме. Подозреваю, и отца ждала ничуть не лучшая участь. С тех пор мальчик решил отомстить всем, у кого безуспешно просил помощи.
– Вы сказали, ирландский мальчик? – удивился лорд Палмерстон. – Но среди приглашенных на воскресный ужин не было ни одного ирландца.
– Был, милорд. Это полковник Траск.
– Полковник Траск? С чего вы взяли? Он вовсе не ирландец!
Де Квинси лишь молча взглянул на Палмерстона.
– Вы утверждаете, что полковник Траск – ирландец? Но как такое возможно, если его отец точно не из тех краев? Да и как мог отец того юного оборванца сделаться таким богачом?
– Мы еще не получили все необходимые ответы, милорд. Но наши представления нередко создают вокруг нас ложную реальность.
– Не имею ни малейшего понятия, о чем вы толкуете.
– Если все считают Джеремайю Траска отцом полковника, это еще не означает, что так оно и есть на самом деле. – Де Квинси повернулся к королеве Виктории. – Ваше величество, так называемый полковник Траск – тот самый человек, что виновен в недавних убийствах и в настоящий момент представляет угрозу вашей безопасности.
– Герой войны, спасший жизнь моему кузену? Рыцарь империи? Один из самых богатых людей Англии? Быть того не может!
– Его настоящее имя – Колин О’Брайен, ваше величество, – вступил в разговор Беккер. – И прошу вас поверить, он всеми силами стремится отомстить вам.
– Полковник Траск… Сэр Энтони… Я не узнал вас в этой…
– В этой одежде? Я пришел к выводу, что порядком подзабыл те времена, когда помогал отцу строить железные дороги. Весьма поучительно наблюдать, как меняется отношение людей, стоит лишь надеть рабочий костюм.
– Я вовсе не хотел вас обидеть, сэр Энтони.
– Не берите в голову. Однако я слегка поиздержался и хочу снять деньги со счета.
– Как пожелаете. Какая сумма вам понадобится?
– Я хочу передать пять тысяч фунтов одному кучеру из Уотфорда.
– Пять тысяч? – удивленно переспросил банкир.
Это была огромная сумма, особенно если учесть, что кучер зарабатывал не больше одного-двух фунтов в неделю.
– Из-за меня он попал в аварию и разорился. Я хочу возместить ему убытки. Его имя мне неизвестно, но он недавно сломал ногу, и доктор Гилмор из Уотфорда должен помнить его. Будьте любезны, подготовьте все немедленно.
– Хорошо, сэр Энтони, – ответил банкир, по-прежнему не одобряя подобной щедрости.
– Кроме того, мне потребуются пять тысяч наличными.
Эти слова еще больше поразили банкира.
– Вы собрались в путешествие?
– Именно так.
Получив необходимую сумму, он положил несколько банкнот в карман, а остальное убрал в кожаный саквояж.
Выйдя из банка, он заглянул в магазин одежды. Понимая, что полиция будет разыскивать человека в плисовых брюках, он купил на замену шерстяной костюм. И не коричневого, а серого цвета, который сделает его незаметным в темноте и надвигающейся метели. Кепи он оставил при себе, но положил в карман, надев на голову цилиндр, какой подобает носить джентльмену.
Затем он посетил посудную лавку, где приобрел нож в ножнах.
К этому времени улицы почти опустели, лишь несколько прохожих миновали его, торопясь найти укрытие от непогоды и таинственного убийцы, о котором наперебой трубят газеты. По скользкой мостовой еще разъезжали редкие храбрецы-кебмены, но и они скоро пропадут из вида.
Остались лишь констебли, которые осматривали каждый угол и останавливали любого, кто подходил под описание преступника из Вестминстерской больницы. Но цилиндр и дорогое пальто автоматически исключали его из числа подозрительных личностей, к которым необходимо присматриваться. За пять минут он повстречал троих патрульных и каждый раз говорил им:
– Спасибо, что охраняете наш покой.
– Мы просто выполняем свою работу, – отвечали те.
Он завернул в полупустую таверну, пройдя по красным и черным плиткам, устилавшим пол, и сел за покрытый скатертью стол, наблюдая за мерцанием углей на каминной решетке. Он хотел впитать как можно больше тепла, понимая, что не скоро сможет погреться снова. Возможно, никогда.
– Простите, сэр, но кухня уже не работает, – сказал трактирщик, вытирая руки о передник, прикрывающий широкую грудь. – Плохая погода, сэр.
– Даю два соверена, если вы принесете мне хлеб, масло, земляничный джем и чашку горячего чая.
Даже за одну золотую монету из тех, что он положил на стол, можно было заказать намного больше названного.
Хлеб, масло, земляничный джем и чашка горячего чая – именно это предложил ему Джеремайя Траск пятнадцать лет назад.
«Джеремайя Траск, ты тоже ответишь за все», – с горечью подумал он.
Вереница жертв проплыла в его кипящей ненавистью памяти. Он вспомнил охранников из Ньюгейтской тюрьмы, надругавшихся над Эммой, после чего она задушила мать и сестру и повесилась сама. Через десять лет охранники вышли на свободу из заключения на кошмарных понтонах. Но этого наказания было недостаточно. К тому времени он уже имел возможность проследить за негодяями. Обнаружив их ветхое жилище, он подговорил хозяина таверны, чтобы тот пообещал привести детей им на потеху. И лишь открыв в нетерпении дверь, те двое поняли, кто к ним явился.
Потом он отыскал констебля из Сент-Джонс-Вуда, который так равнодушно сообщил отцу об аресте матери. Проследив за новой жертвой, он дождался, когда тот вернется домой и уляжется спать, а затем швырнул в окно спальни три керосиновые лампы. Вспыхнувший огонь мгновенно охватил всю комнату, а он наслаждался криками сгорающего заживо констебля.
После он вернулся в недостроенный поселок, где жил вместе с родителями и сестрами. Никто из здешних обитателей не накормил его беспомощных сестренок, пока они с отцом пробирались сквозь лабиринт лондонского правосудия. Он подсыпал отравы в колодец, а месяц спустя с удовлетворением убедился, что поселок обезлюдел, зато на местном кладбище появилось множество новых жильцов.
Судебные клерки, которые с презрением отмахнулись от отца… Начальник Ньюгейтской тюрьмы, не уследивший за охранниками… Сержант из полицейского участка в Сент-Джонс-Вуде… Год за годом он дополнял список, откладывая финал и тем не менее неуклонно приближаясь к кульминации своей мести – смерти тех, кто вперед прочих заслуживал наказания.
– Вот ваш заказ, сэр. Хлеб, масло, джем и горячий чай.
В Крыму, перед очередным сражением, он отдал бы что угодно за эту простую пищу. Ему необходимо было набраться сил. Многое еще предстояло сделать.
«Мать.
Отец.
Эмма.
Рут».
Что-то переключилось у него в голове, и к списку тех, о ком он скорбел, добавились новые строки:
«Моя жена.
Мой нерожденный ребенок.
Я хочу умереть».
– Уверен, он не сумеет добраться до нас, пока мы остаемся во дворце, – сказал принц Альберт.
– Именно так, ваше высочество, вас со всех сторон защищают солдаты и полицейские, – подтвердил комиссар Мэйн.
– Но долго ли придется держать оборону? – не успокаивался принц Альберт. – Неделю? Месяц?
– Если потребуется, ваше высочество.
– Или даже дольше?
Комиссар потупился:
– Мы отыщем его, ваше высочество. Ему нужны пища и кров. Он не сможет скрыться от нас навсегда.
– Он пятнадцать лет копил гнев, – возразил принц Альберт. – У него огромное богатство и бесконечное терпение.
– Нет, – прервала их разговор королева, – я не могу допустить подобного.
– Чего, ваше величество? – удивленно спросил комиссар Мэйн.
– Если люди много недель, а то и месяцев будут наблюдать скопление солдат вокруг дворца, они начнут задумываться, зачем нужна усиленная охрана. Они могут даже решить, что мы опасаемся вторжения русских.
– Можно переехать в Виндзорский замок, – предложил принц Альберт. – Там охранники уже не будут привлекать к себе такого внимания.
