Андрей Константинов - Решальщики. Движуха
— Очень может быть, — подтвердил Петрухин. — И, скорее всего, так оно и было. Но в данном случае это выбор самого Брюнета. И кто мы такие, чтобы его осуждать за это? То — полномочия, не побоюсь этого слова, Господа Бога. Ежели, конечно, таковой в самом деле существует… А вообще, господин Купцов, довольно странно слышать именно от вас такие речи.
— Это почему?
— А потому, что Гордей, если ты вдруг подзабыл, нанес тяжкие физические увечья твоей возлюбленной. Так, на минуточку. А вполне мог и вовсе лишить жизни. И до кучи оставить ребенка сиротой… Разве в данном конкретном случае тебя не переполняет чувство справедливой мести?
— Не знаю, Димка. Не знаю…
— Та-ак. Всё, хорош! — Петрухин решительно поднялся. — Сейчас мы закажем еще один пузырек, а лучше — сразу два и наконец-то по-человечески поедим и выпьем. И перестанем забивать себе головы всякой хренью. Ибо с таким, как у тебя сейчас, настроем мы, брат, далеко не уедем.
— Кабы ты знал, Дима, как мне порою нестерпимо хочется, — пробормотал Купцов.
— Чего хочется?
— Именно что — УЕХАТЬ. От всего этого… И… Именно что — ДАЛЕКО…
Санкт-Петербург, 4 октября, вт.
Помещение в пятнадцать «квадратов» с небольшим холлом, душевой кабиной, ковровым напольным покрытием и гигантской плазмой на стене менее всего походило на больничную палату. Скорее — на одноместный полулюксовый номер в трехзвездном отеле.
— А чего? Вполне себе хоромы, — осмотревшись, вынес авторитетное суждение Петрухин. — Я бы в таких недельку-другую позависал. А ежели еще и медсестрички соответствующие…
— Я бы с вами с удовольствием поменялась, — усмехнулась Яна. — Вот только предупреждаю: здесь работают преимущественно медбратья.
— Да?.. Хм… Нет, такой хок-гей нам не нужен.
— Это Брюнет распорядился? В отдельную перевести? — уточнил Леонид, водружая на гостевой столик букет роскошных роз.
— А кто ж еще? Не с моих доходов подобные, как выразился Дмитрий Борисович, «хоромы» оплачивать. Да вы не мельтешите, господа инспектора, присаживайтесь. И давайте рассказывайте.
— Что именно?
— Всё. И желательно — по порядку. Мне с утра Алла звонила, но я из ее сумбура толком ничего не поняла. За что уволили Комарова? Что там за история с его пистолетом?
— О! То история, леденящая кровь, — улыбнулся Петрухин, по-свойски падая в гостевое кресло.
— Ну? Долго вы еще будете меня интриговать? Между прочим, в моем состоянии очень вредно нервничать.
— А капризничать? Полезно?.. Ладно, Лёньк, начинай ты. А я по ходу пьесы встряну.
— Это единственное, что у тебя хорошо получается. Именно что «встревать», — резюмировал Купцов, беря стул и подсаживаясь к кровати гипсозафиксированной возлюбленной. — В общем, так… У нашего Иван Иваныча, как ты помнишь, была такая барсеточка, с которой он никогда не расставался и в которой он носил ПМ, подаренный ему при выходе на пенсион. Уж за какие такие заслуги подаренный — то история умалчивает.
— Наверное, за счастливое избавление Главка от его всем давно осточертевшей персоны? — предположил Дмитрий.
— Может, и так. В Озерках, аккурат по соседству с домом Комарова, располагается шалман. Его наш Иван Иваныч, оказывается, ритуально и регулярно посещал, отмечая завершение очередного напряженного трудового дня.
— Ключевое слово «оказывается»? — язвительно заметила Яна Викторовна. — Похоже, тут налицо явный прокол господ инспекторов.
— А мы сбором компромата на вышестоящих товарищей не занимаемся, — с ходу парировал Петрухин. — Вернее будет сказать, «не занимались». Но теперь, пожалуй, придется сделать соответствующие оргвыводы.
— В минувшую среду, в ходе одного из таких «посещений», к столику Комарова подсел неизвестный, представившийся ветераном спецподразделения МВД, — продолжил свой рассказ Купцов. — За короткое время он буквально покорил сердце нашего Иван Комарыча: сначала тем, что заказал в музыкальном автомате песню про «офицеров и прицелы», причем прослушал ее стоя и со слезой, а затем выкатил халявное угощение. В честь своего возвращения из «горячей точки».
— Господи! Как это все дешево и банально, — поморщилась Асеева.
— Тем не менее продолжает безотказно работать. Короче, в какой-то момент пьющий/закусывающий Комаров вырубился. А очнувшись, обнаружил, что «ветеран спецподразделения» исчез, причем…
— Вместе с его борсеткой?
— Именно так.
— Кретин! Это я про Комарова, разумеется.
— Спасибо, мы догадались, — саркастически подтвердил Петрухин.
— Обнаружив пропажу табельного оружия, наш старый дурак отчаянно запаниковал и, прекрасно понимая, что, дойди эта информация до Брюнета, он тут же вылетит со своего хлебного места к чертовой бабушке, предпочел сей факт банально умолчать. Понадеявшись на «авось» пронесет. Тем более что патронов в обойме не было — буквально неделю назад он, по пьяной лавочке, расстрелял все на даче, охотясь на ворон.
— Кретин в квадрате, — вздохнув, резюмировала Яна. — Только я не поняла: каким образом пропажа Комаровского пистолета связана с тарасовской компанией и событиями последних дней?
— Не с «тарасовской компанией», а с господином Бажановым, — внес поправку Дмитрий.
— А разве это не одно и то же?
— С некоторых пор — нет. А вышло так: после того как Бажанов не без вашего, Яна Викторовна, деятельного участия потерпел фиаско в суде и проср… пардон!.. профукал «Интеграл», недовольный таким исходом дела Тарас стал потихонечку задвигать Пашу Тимофеевича на вторые роли. И тогда тот начал подумывать о том, чтобы сменить хозяина. В итоге остановив свой выбор на господине Файзуллине.
— А «ху из» Файзуллин?
— Еще один местный авторитет, прямой конкурент Тараса. В первую очередь в бизнесе, связанном с поставками в регион импортных продуктов питания. На этом поле Тарас и Файзуллин давно грызутся за фирму «Эдельвейс», и горе-особист в качестве жеста доброй воли слил потенциальному новому хозяину пакет эксклюзивных юридических документов.
— Однако Файзуллину этого оказалось мало, — перехватил эстафетную палочку рассказа Леонид. — Будучи в курсе за непростые отношения между Тарасом и Брюнетом, он попросил подбросить дровишек в затухающий костер конфликта. Дабы, пока промеж нас продолжаются разборки, наловить побольше рыбки в мутной воде.
— И этими самыми «дровишками» оказалась граната, влетевшая в окошко праздничного теплоходика? — догадалась Асеева.
— Точно так. Эту операцию, по наущению Бажанова, провернул Кирилл Гордеев. Правда, он-то сам считал, что организует сие в интересах своего, а не чужого босса.
— Равно как, совершая наезд на вас, Яна Викторовна, он верил, что таким образом восстанавливает пошатнувшееся реноме Олега Петровича.
Здесь юрисконсультша «Магистрали» болезненно нахмурилась, в мозгу ее неприятно промелькнули картинки воспоминаний, связанных с уличным кошмаром постпраздничного вечера.
— Что? Нехорошо? — тревожно встрепенулся Купцов.
— Нет-нет. Всё нормально… Допустим, так оно всё и было. Но я никак не могу понять суть бажановской интриги?
— Согласно коварному замыслу Павла Тимофеевича, по завершении акции с бомбометанием Гордеев должен был склеить ласты, отведав вискаря, который ему загодя презентовал Бажанов. Между прочим, девять тысяч рублей бутылка! — Здесь Петрухин блаженно зажмурился, поскольку даже при нынешних доходах такового напитка позволить себе не мог. — Устранив Гордеева как непосредственного участника и свидетеля, Бажанов с Файзуллиным намеревались пустить в ход наградное комаровское оружие.
— Так это их человек стащил ствол у Комарова?
— Так точно. Из этого пистолета планировалось убийство Тараса. После чего в ментовку должны были уйти материалы, доказывающие причастность покойного Гордеева к нашей веселухе на «Океане».
— И тогда убийство Тараса из ствола начальника «магистральной» СБ читалось бы как достойная ответка? Логично укладывающаяся в общее русло былого конфликта между Тарасом и Брюнетом? — догадалась Асеева.
— Вы — большая умница, Яна Викторовна.
— Мерси за комплимент, Дмитрий Борисович.
— Вот только бажановский планчик сбойнул, — немного ревнуя, перехватил инициативу разговора Купцов. — Во-первых, Кирилл вискарика по каким-то причинам пить не стал, а затем его и вовсе приговорил совершенно левый, безвинно пострадавший товарищ. А во-вторых, благодаря гордеевскому «эксцессу» и его же патологической жадности, мы с Купчиной сумели добраться до него первыми. Обскакав и Тараса, и Пашу Тимофеевича. Но Файзуллин с Бажановым за последнее были не в курсе и совместными усилиями, сидючи за столиком ресторана «Жан-Жак Руссо», сочинили новое развитие сюжета. Но здесь уже Димка больше в теме.
