Анна Малышева - Коралловый браслет
– Покажи, – попросил Илья, приближаясь и заглядывая в коробку с куклой. – Да это Курникова, прямо живая! Неужели будешь продавать?
– Я тоже думаю, что похожа. – Польщенная, девушка осторожно закрыла коробку. – Конечно, продам, зачем же еще я их делаю!
– И за сколько, если не секрет?
– Будь я мастером с большим именем, я бы назначила не меньше пяти тысяч долларов! – уверенно заявила она. – Но… на такие сделки я только со стороны могу любоваться. В магазине ее выставят где-то за тысячу долларов, я получу на руки триста.
– Немного, – пробормотал Илья, следя за тем, как Маша прибирается. – И больше тебе никогда не приходилось получать?
– Приходилось меньше! – с горькой иронией улыбнулась девушка. – А бывало, вообще ничего… Как на той выставке, год назад. Знаешь, мне показалось, что Анастасии Юрьевне передо мной неловко, ведь она организовывала экспозицию и ни о чем меня не предупредила. Конечно, на такие мероприятия лучше являться самой, чтобы потом никого не обвинять! Десять кукол пропало, как не было!
– Да еще второе место… – кивнул Илья.
Маша изумленно подняла взгляд. Она не могла поверить, что он с такой легкостью коснулся больной для нее темы, да еще с явной насмешкой. Однако Илья не улыбался, а созерцал некую точку в пространстве, будто, находясь в кухне наедине с Машей, видел при этом кого-то третьего. Девушка даже оглянулась и тут же разозлилась на себя за это трусливое движение.
– Да, второе! – Она постаралась произнести это как можно хладнокровнее. – Не всем же быть первыми! Некоторые всю жизнь остаются вторыми, и ничего, обходятся.
– Ты хотела сказать, их обходят?
– Знаешь, мы с тобой поссоримся, и твой сон окажется в руку! – Теперь Маша не могла скрыть возмущения. Ее голос слегка дрожал: – По-твоему, это хороший повод для шуток? Ну да, я хотела быть первой и считала, что мои куклы достойны высшей оценки! Я надеялась, что эта выставка станет для меня прорывом на тот самый уровень, где за куклу платят настоящие деньги! Не вышло, и я тебе даже признаюсь… Я была так зла, что решила больше никогда не выставляться. И еще скажу, если ты сейчас думал своей иронией подстегнуть меня к новым свершениям, то здорово ошибся! Такие методы на меня не действуют, слышишь?!
Последние слова она почти прокричала, сметая со стола в пакет свои рабочие инструменты. Старая обида, которую Маша считала надежно пережитой и похороненной, внезапно воскресла, и девушка с ужасом убедилась, что за год ее чувства ничуть не изменились. Ей по-прежнему было нестерпимо больно из-за того, что ее мечты и расчеты рухнули. К тому же Маша испытывала страх. Ведь если коллекция, которая ей самой казалась безусловно достойной первого места, заняла всего лишь второе, возможно, она перестала адекватно оценивать свое творчество и попросту деградировала, вместо того чтобы выйти на новый уровень. Она боялась даже сравнивать своих кукол с творениями коллег, чтобы ужасная истина не стала совсем уж явной. Маша даже не пожелала услышать от брата, кто победил на злополучной выставке, а когда тот все же произнес фамилию, только закрыла глаза, уязвленная в самое сердце. Этого человека она никогда не считала своим конкурентом, и все же…
– Первое место досталось не мне, но, как видишь, я это пережила! – Она с вызовом взглянула на Илью и снова поразилась его отсутствующему виду. – И если ты не станешь больше поднимать эту тему, я буду очень благодарна.
И тут мужчина окончательно ее потряс. Не говоря ни слова, будто пропустив мимо ушей ее гневную тираду, он внезапно обнял Машу и, притянув к себе, крепко поцеловал – как-то странно, в лоб, в линию роста волос.
– Знаешь, я сейчас вдруг понял, что из-за тебя могу искалечить кого-нибудь, – шепнул он ей на ухо. – А может, даже убить.
Это прозвучало так неожиданно, что девушка разом забыла о своей обиде. Она с тревогой взглянула ему в лицо, ожидая объяснений, но Илья отпустил ее так же резко, как обнял:
– Пойдем, достанем из буфета какой-нибудь сервиз. Поможешь выбрать – знаешь, сколько их тут?!
Встретив его непроницаемый взгляд, Маша удержалась от вопросов. Пройдя вслед за Ильей в столовую, она молча принимала у него из рук тарелки и салатницы, которые тот доставал из массивного дубового буфета, доверху набитого посудой.
– Пойдет для ужина в честь помолвки? – спросил Илья, сидя на корточках перед распахнутыми дверцами. – Я ничего в этом не понимаю.
– Кузнецовский фарфор… – Маша подняла к свету тарелку, расписанную мелкими букетами полевых цветов. – Хоть на день рождения президенту. Сколько нас будет?
– Этот сервиз на сто персон, точно помню, но все ставить пока не стоит. – Илья выпрямился и отряхнул брюки на коленях. – Сейчас соображу, где могут быть мамины скатерти. Если честно, ни разу их не доставал.
– Илья, кто придет? – Девушка поставила тарелку на стол. – Ты мне не ответил! Кого ты позвал? Рита, еще кто?
– Не беспокойся, все уже приглашены. – Отвернувшись, Илья перебирал хрустальные бокалы, заполнявшие полки высокого застекленного шкафа. – Смотри, сколько пыли, помоешь? Будут Ритка, твой отец, Андрей и Анжела. Остальные придут не наверное, так что не пугайся заранее.
– Остальные – это кто?
В дверь позвонили, и мужчина, проигнорировав вопрос, отправился открывать. Последовав за ним, Маша окончательно убедилась в том, что ужина избежать не удастся. Привезли еду из ресторана. Двое посыльных в форменных куртках втащили в переднюю коробки и руководимые Ильей отправились в столовую.
– Маша, бокалы! – напомнил ей Илья, обернувшись на пороге. – Ну что ты стоишь? Между прочим, тебя все это тоже касается!
– К сожалению, – буркнула девушка и тем не менее отправилась отыскивать нужные бокалы. Ей ничего не оставалось, как включиться в подготовку, ведь гости должны были прийти в любом случае.
«И опять я иду на поводу, – с досадой думала она, перемывая запылившиеся за долгие годы стояния в шкафу бокалы и стопки. – Неужели повторится старая история? А ведь я мечтала пожить для себя! Разве у меня на лице написано, что мной можно помыкать? Вот, например, сегодня мне совсем не хочется изображать счастье и принимать гостей…»
Стол был полностью накрыт к шести часам, и Маша немного успокоилась, увидев, что Илья заказал в ресторане даже тонко нарезанный хлеб. Ей самой ничего не пришлось делать, разве что протереть полотенцем бокалы и разместить в пустом холодильнике салатницы. Илья поступил очень предусмотрительно, ограничившись холодными закусками, так что разогревать ничего не требовалось. У Маши поднялось настроение, когда она оглядела стол, получившийся, благодаря дорогой посуде и вышитой скатерти, очень нарядным.
– Ай да мы! – Проводив посыльных, Илья вернулся в столовую и, удовлетворенно оглядев результат, достал сигарету. – Конечно, не тот масштаб, который я помню с детства, но все же неплохо.
– Знаешь, мне почему-то думалось, что ты устроишь помолвку в ресторане, – заметила Маша, обходя стол и поправляя приборы. Всего их поставили девять, а когда она спросила, откуда набралось столько приглашенных, Илья сообщил, что это дань семейным традициям.
– У нас никогда не собиралось за столом меньше девяти человек, мама говорила, это число муз! Свадьбу я точно на тебя не повешу, не пугайся! – Усмехнулся тот. – А помолвка – дело чисто семейное. Признайся, тебе ведь нравится вся эта красота?
– Мне не нравится, что я ничего не решаю, – прямо ответила Маша. – И еще… Получилось какое-то нехорошее соревнование между мной и Андреем. Я устроила помолвку накануне его свадьбы… будто отомстить решила! А сама же была против всяких торжеств!
– Помолвка ничьей памяти не оскорбляет! – назидательно возразил Илья. – И ты же видишь, как все тихо, по-семейному! Не в ресторане, не напоказ, без музыки и танцев. Свадьба-то без этого не обошлась бы! – Он хотел добавить еще что-то, но его речь снова прервал звонок. Илья взглянул на часы: – Цветы, наверное, привезли. Даже не успел спросить, ты розы любишь?
На этот раз Маша не пошла за ним, а присев к столу, задумалась. Илья не убедил ее окончательно, но ей стало чуть легче, когда она соотнесла масштабы готовившегося назавтра торжества и этого семейного ужина. «И все же… Со стороны выглядит так, будто Зоя обиделась на меня за то, что я перешла ей дорогу, и отменила свадьбу из-за этого! Не будь у нее мозгов, я бы так и решила, но она слишком расчетлива, чтобы пойти на такую глупость! Все дело в Пашкиных деньгах!»
Илья все не возвращался, из передней слышались приглушенные голоса. Маша, слегка недоумевая, поднялась с места и выглянула в коридор. Увидев, кто стоит у входной двери, она онемела, заготовленный вопрос замер у нее на губах.
Зоя бросилась к ней с распростертыми объятьями, ее глаза влажно сияли, она едва не плакала:
– Прости, прости, видишь, как мы приехали, тайком, заранее! Понимаешь, я не могу его видеть сейчас! А тебя поздравляю, какая ты молодец, нельзя махать на себя рукой! Давно хотела тебе сказать…
