Виктор Мясников - Черный Паук
– Так, понятно. Теперь перейдем к прошедшей ночи. Это он стучал к тебе в дверь?
– Он. – Танька смотрела в стол, вертела в руках пустую чашку. Позвонил ночью и сказал, что сейчас приедет. Сашка все понял, или услышал. ("Или ты сама ему сказала," – подумала Виолетта.) Он начал всем звонить, чтобы приезжали.
– Кому он звонил, можешь сказать?
– Нет, – помотала головой Татьяна, – он все телефоны в записной книжке держит. Но я могу вечером посмотреть, когда он в ванной будет. Хотите?
– Ну, я не знаю, – Виолетту шокировало столь неожиданной предложение, – впрочем, почему бы и нет? Ладно, я как-нибудь днем позвоню, ты продиктуешь. Так что произошло здесь в подъезде?
– Сашка сказал, что приедут две команды и возьмут Паука в клещи. Все пройдет тихо и гладко. Его возьмут живьем, а Сашке потом дадут премию, он мне сразу шубу купит. Но потом началась стрельба, Славик стал стучать в дверь и звать меня. А Сашка сказал, чтобы не открывала. Вот я и не открыла. А как вы думаете, если Сашку посадят, Славик меня простит?
– Если ты заслужишь прощенье, то почему бы и нет?
Еще через полчаса Виолетта вышла из подъезда с довольным видом. Ее папка пополнилась ещё несколькими густо исписанными листами. Результат психологического прессинга на слабохарактерную Татьяну превзошел все ожидания. Она рассказала даже то, о чем её вовсе не спрашивали: о деятельности своего сожителя на поприще алкогольного криминала. Сашка слишком опрометчиво хвастался перед подружкой своими успехами и нахваливал свой бодяжно-водочный завод, укрытый на территории лесоторговой базы. Возможно, таким образом Татьяна мстила самой себе за предательство по отношению к Славке. Так сказать, предательством за предательство.
Если бы Виолетта не была столь глубоко поглощена своей удачей, то непременно заметила бы остановившуюся у подъезда машину. Водитель проводил её долгим раздевающим взглядом, оценив и густую косу, и стройные ноги, и упругий зад. Потом он взъерошил свои неестественно белые, словно искусственные, волосы и, крякнув, вылез из автомобиля. В квартире его встретила всхлипывающая Татьяна. Она тут же повинилась в предательстве, описав дотошную следовательницу, её вопросы и свои ответы, и впервые в жизни получила кулаком в глаз.
* * *
Раньше на базе "Ураллесмеханизации" был цех по розливу олифы. Ее привозили в железных бочках, а затем на механизированной линии заливали в поллитровые зеленые бутылки и закрывали лимонадными пробками. Потом олифа резко вздорожала, упал спрос, нагрянула приватизация, и база сменила хозяев. Раньше хозяином считался народ, а теперь директор. Не один, разумеется, а на паях с ещё более высоким начальством и богатыми людьми со стороны.
Шестиметровую разливочную линию слегка отмыли бензином и кипятком от липкой грязи, чтоб стеклотара не приклеивалась, и она стала наполнять бутылки "бельгийским спиртом "Ройял", "итальянским "Распутиным", "Русской", "Московской" и вообще чем угодно, были бы соответствующие емкости, этикетки и пробки. А сфабриковать содержимое для самодеятельных химиков не составляло проблем.
Впрочем, поначалу проблема была – никак не удавалось получить сорокаградусную. Все время выходил меньший градус. До поры до времени это никого не трогало, но потом государственные борцы с паленой водкой стали легко разоблачать подделку с помощью спиртометра. Пришлось искать специалиста, платить ему деньги, чтобы научил правильно химичить. Но вначале ему пришлось прочитать лекцию для верхушки криминальной группировки. Рецидивистам, не страдавшим образованностью и прочими интеллигентскими болезнями типа совестливости и человеколюбия, почему-то пришла в головы такая блажь – узнать, что такое водка, откуда взялась и как получается на самом деле. Наверное, от водки и пришла.
Оказывается, сорокаградусную русскую водку изобрел в конце прошлого века великий химик Дмитрий Иванович Менделеев. Опытным путем ему удалось установить, что идеальные физические, биохимические и физиологические качества имеет водно-спиртовая смесь, где содержится сорок процентов спирта по весу, а не по объему. Поскольку спирт, в свою очередь, процентов на двадцать легче воды, взвешивать надо очень тщательно. Литр "правильной" водки весит ровно 953 грамма. Если на грамм больше, то и водка сразу на градус слабее. Впрочем, тут ещё играет роль температура, поскольку даже при малейшем нагреве и спирт, и вода расширяются в объеме. Но и со спиртом все не так просто. Сырьем для производства исконно русской водки служит рожь и только рожь.
– Ты чего туфту гонишь! – не вытерпел Леня Чума, считавшийся большим специалистом в водочной сфере, во всяком случае, под его чутким руководством было произведено и реализовано уже несколько десятков тысяч гектолитров таракановки. – Да пшеничная водяра завсегда лучше! Она даже и стоит дороже, в натуре! – И выложил самый убийственный аргумент: – Белый же хлеб чисто вкусней черного.
– Позвольте с вами не согласиться, – мягко возразил настоящий специалист. – Пшеничный хлеб, возможно, питательней и вкусней ржаного, но водка – это принципиально иной продукт. На Руси основной зерновой культурой всегда была рожь, это обусловлено нашим умеренным климатом. Излишки ржи и послужили исходным сырьем для производства водки. Что касается пшеницы, то водка из неё содержит большее количество сивушных масел, трудней поддается очистке и, естественно, вызывает более тяжелое опьянение и прочие неприятные последствия.
– Да, не, мужик, ты чего-то не того городишь, я этой пшеничной цистерну выпил, а до сих пор живой. – Чума тоже позволил себе не согласиться и тоже поделился знаниями. – Водка – это, в натуре, спирт с водой. Без проблем! А спирт – он и в Африке спирт, чисто химия. Просто есть ректификат, а есть технический.
– Пищевой этиловый спирт, из которого делается водка, получают путем перегонки продуктов естественного брожения. – Специалист сделал вид, что не расслышал выпада, чтобы не отвлекаться на бессмысленные споры. – Перегнав один раз, полученное перегоняют повторно. И так четыре раза. Полученный спирт имеет крепость около семидесяти градусов и годится для приготовления водки. Его разбавляют чистой речной водой до необходимой крепости и фильтруют, чтобы очистить от вредных примесей. Кстати, на Руси давно заметили, что лучше очищается уже разбавленный спирт и традиционно пропускается для этого через березовый уголь.
– А я слыхал, её известкой чистят, – подал реплику Ижак.
– Бывает, – вздохнул спец, – тоже повелось ещё с прошлого века. Дешевую "смирновку" вообще поташем обрабатывали, а это не есть хорошо. Это вообще вредно.
– Да её к царскому двору поставляли! – рявкнул кто-то недовольный.
– Может, дворникам? – предположил специалист. – Петр Смирнов производил дешевую, "народную" водку низкого качества. Она даже называлась "столовое вино", не заслуживала права называться гордым словом "водка". В неё добавлялся поташ и уксуснокислый калий, они придавали мягкость, но вредно влияли на здоровье. А вот брат его Иван, тот делал настоящую, дорогую водку, её не стыдно было и царю выпить, не только дворне. Но наследники Петра Смирнова сообразили, как в эмиграции деньги делать, и объявили свою водку самой русской. Потом продали право на название каким-то американцам, а те уже разрекламировали водку "Смирнофф" на весь мир.
– А старинный рецепт? – снова кто-то упорный прорявкал последний аргумент, не мог смириться с тем, что лажают его любимое пойло.
– Рецепт французского коньяка знают все, шотландского виски тоже, специалист выдержал паузу, наверное, думал, что забубенные головы сами сделают выводы, но не дождался, – это же можно сказать и о руской водке. Надо взять рожь, выросшую на скудных почвах средней полосы малоснежным коротким летом, потом сбраживать её старыми добрыми дрожжами, которые сто лет уже живут на стенках бродильного чана, а после разбавить четырежды отогнанный спиртик живой водичкой, мягкой, низкощелочной из чистых лесных речек средне-русских равнин. Даже секретная добавка чуточки овса и гречки играет второстепенную роль. А вся заграничная водка, даже если приготовлена из настоящей русской ржицы, все равно разбавляется кипяченой или дистиллированной водой. Там, за бугром, по закону запрещено использовать сырую воду, сразу забракуют всю продукцию. Так что нет в ней искры, мертвая она. Немцы вообще из дешевого картофельного спирта водку делают, а это, простите, водкой называть нельзя, это свое название имеет – шнапс. И даже самый ярый германский патриот и реваншист вам скажет, что против настоящей русской водки этот шнапс сущая дрянь – отвратительный вкус, запах и головная боль. То же можно сказать и о польской водке, ясновельможные паны её и из пшеницы делают, и из фруктов, и из овощей, а не только из картошки.
Спирт, конечно, и в Африке спирт, только там его вообще непонятно из чего гонят. А каждый вид зерна или фруктов дает свой особый привкус. Скажем, шотландцы наливают ячменный спирт в дубовые бочки, но получается у них виски, а не коньяк, не бренди. Да они ещё ячменный солод для производства виски сушат над горящим торфом, отсюда легкий привкус дыма. Винный спирт, полученный непосредственно из виноградного вина, исключительно чистый, с тонким и приятным запахом, в очистке вообще не нуждается. Его не нужно настаивать на травах и корешках, а просто подержать некоторое время в дубовых бочках, чтобы он превратился в настоящий коньяк. Примерно то же самое можно сказать и о водке, которую делают из южных фруктов – фиников и инжира. Подобно винограду, они не содержат крахмала и сахарозы, а фруктоза при естественном брожении не дает побочных продуктов, тех самых сивушных масел, эфиров и альдегидов, от которых голова болит.
