Валентина Демьянова - Страсти по Веласкесу
Следующим пунктом программы было посещение ЖЭКа. Порасспросив двух-трех прохожих и поплутав немного в переулках, я в конце концов нашла нужное здание. В густом сумрачном коридоре не было ни души, из чего я сделала вывод, что день не приемный, и улыбнулась. Мне определенно везло. Переходя из одной запертой двери к другой, я наконец забрела в бухгалтерию. Переговорив с сидящими там женщинами, я выяснила, что кабинет паспортистки располагается на втором этаже, а день действительно не приемный.
Деликатно стукнув в косяк, и не дожидаясь ответа, я повернула ручку и вошла в комнату. Кабинет был совсем маленьким, до убогости скромным и ни чем не отличался от многих других, которые мне уже не раз доводилось посещать. Канцелярский стол, несколько стульев, сейф в углу. На подоконнике — металлические банки из-под томатной пасты с чахлыми цветами: жалкая попытка создать подобие уюта подручными средствами. Дама за столом была поглощена бумагами и при моем вторжении даже головы не подняла.
— Сегодня не принимаем, — бросила она, не отрывая глаз от разложенных перед ней документов.
Холодная встреча меня не удивила. Я давно усвоила, что в наших учреждениях почти все дни не приемные. Проигнорировав желание хозяйки кабинета остаться в одиночестве, нацепила на лицо самую приятную из своих улыбок и радостно воскликнула:
— Здравствуйте!
Услышав мой бодрый голос, дама догадалась, что ее отговорка не сработала. Посетительница оказалась нахалкой и уходить явно не собиралась. Гневно отшвырнув ручку в сторону, хозяйка кабинета наконец оторвалась от бумаг и звенящим от раздражения голосом обратилась ко мне:
— Женщина, вы же слышали, что я сказала. Сегодня не принимаем. Немедленно покиньте кабинет и не мешайте работать.
По правде говоря, я не слишком люблю, когда меня так называют. Классификация по половому признаку приводит меня в бешенство, и обычно я не упускаю возможности высказаться по этому поводу, но сейчас был не тот случай, и я сдержалась. И растянула губы в улыбке, искренне надеясь, что она в эту минуту не напоминает злобный оскал.
Взгляд чиновницы быстро обежал меня с макушки до кончиков туфель, и постепенно плещущееся в нем холодное раздражение сменилось явной заинтересованностью. Причину перемены понять было нетрудно: наметанный глаз сразу определил, что просительница не из бедных.
Не давая ей возможности опомниться, я без промедления взяла инициативу в собственные руки:
— Извините, что врываюсь к вам в неурочное время, но у меня просто нет выхода. Очень срочное дело. Я ради него из другого города приехала.
— Вы не местная? — посуровела начальственная дама.
— Москвичка. Представляю страховую компанию и сейчас расследую ДТП.
— От меня что хотите?
— Помощи. По документам гражданин, ставший причиной аварии, проживает в этом городе по адресу улица Новаторов шестнадцать, квартира два.
Дама брезгливо скривила губы:
— Адресом ошиблись, мы не судебные приставы и взысканием долгов не занимаемся.
— Об этом речь не идет. Дело в том, что свою вину гражданин не отрицал и без возражений согласился оплатить причиненный ущерб. Хотя, должна сказать, машина у нашего клиента дорогая, пострадала сильно и сумма набежала приличная.
— И что?
— Ответчик исчез. Я специально приехала разыскивать его, но в квартире по улице Новаторов сказали, что такой там никогда не проживал. Возможно, так оно и есть, а может быть, та женщина, что разговаривала со мной, лжет. Помогите разобраться.
— У нас информация закрытая и разглашению не подлежит.
Лицо у дамы за столом было каменным, голос звучал сурово, но глаза блудливо косили в сторону, и это вселяло надежду. Перегнувшись через стол и, почти нависнув над ней, благо рост позволял, я нежно проворковала:
— Поверьте, я с большим уважением отношусь к установленным правилам и никогда бы не посмела толкать вас на серьезное должностное нарушение. Но в данном случае все выглядит абсолютно невинно. Мне и нужно-то всего ничего. Узнать, кто прописан в квартире номер два по улице Новаторов, шестнадцать.
Дама слушала внимательно, не прерывала и тогда, припав к ее уху, я вкрадчиво зашептала:
— Можно ведь посмотреть на ситуацию и с другой стороны. Ну какое это нарушение? Это просто оказание консультативной помощи, которая, кстати, не входит в ваши прямые обязанности и потому должна быть оплачена.
Моя рука сделала еле заметное движение, и на столе появилась пятидесятидолларовая купюра. Секунду дама смотрела на нее, потом выдвинула ящик стола и отработанным жестом смахнула в него банкноту.
— Сейчас посмотрим, что можно сделать, — холодно, будто и не получила никакого подношения, проронила она.
Повернувшись к сейфу, она вытащила из него толстую канцелярскую книгу и начала быстро пролистывать ее.
— В квартире номер два по улице Новаторов разыскиваемый вами гражданин не прописан, — бодро объявила паспортистка и с шумом захлопнула фолиант.
Она смотрела на меня с чувством выполненного долга и ждала, что я повернусь и немедленно исчезну из ее кабинета.
«Лихо. За просто так огребла полсотни «зеленых», — мысленно восхитилась я.
— Откуда такая уверенность? Вы ведь даже не спросили фамилию того человека.
— Нет необходимости. Тот, кто проживает в этой квартире, не может быть участником аварии ввиду своего весьма преклонного возраста.
— И кто же это? Поточнее можно?
— Нет. Не вижу смысла.
— Но я же должна отчитаться за командировку. Невозможно мотаться в такую даль и вернуться с пустыми руками. Нужны факты… — заныла я, мягкими шагами огибая стол.
— Не могу. Это серьезное нарушение.
«Вот дрянь! А только что взяла пятьдесят долларов и ни словечком про нарушение не обмолвилась», — подумала я, аккуратно пристраивая у ее локтя мою сумку.
— Нужно же разобраться. Если паспорт поддельный, виновник аварии может оказаться опасным преступником, — продолжала мурлыкать я, открывая свой ридикюль и доставая двумя пальцами уже стодолларовую купюру. Женщина покосилась на деньги и без слов снова взялась за канцелярскую книгу.
— Пишите, — отрывисто приказала она. — Захаркина Антонина Юрьевна. Является ответственным квартиросъемщиком. Живет одна.
— Спасибо, — счастливо выдохнула я, одной рукой роняя деньги назад в раскрытый зев сумки, а другой резко дергая за ящик стола. На то, чтобы выхватить лежащие в нем доллары и оказаться возле двери, потребовались считанные секунды. Звонко щелкнув замком сумки, я укоризненно сказала:
— Я честно собиралась заплатить. Вы сами не захотели.
И мило улыбнувшись на прощание, я тихо выскользнула в коридор.
Подготовительный этап операции был завершен, до заветной цели оставался один шаг, и теперь наступило время подумать о себе. После долгой дороги и мотания по городу одежда казалась несвежей, волосы сальными, в желудке бурчало от голода. Хотелось принять душ, переодеться и плотно поесть. Вечер тоже был не за горами, а по всему выходило, что за один день мне с делами не управиться. Значит, следовало позаботиться о ночлеге.
Гостиница стояла полупустая, и с заселением проблем не возникло. Не прошло и двух часов, как я, стерильно чистая, сытая и необыкновенно довольная жизнью, лежала в своем номере на диване с телефонным справочником в руках. «Заварзин… Заикин… — палец медленно полз вниз по длинному списку фамилий. — Закиров… Захаров… Захаркина! Неужели нашла? Антонина Юрьевна? Точно! Улица Новаторов, 16, кв. 2? Никакого сомнения! Она! Точно она! Я ее нашла!»
Я отшвырнула справочник в сторону, взбрыкнула ногами и, весело гикнув, заболтала ими в воздухе.
«Ну бывает же такое! Все, за что бы сегодня ни бралась, получается!»
Отхохотавшись, откинулась на подушку и умиротворенно подумала: «Нет, день, без сомнения, удался. И дом оказался на месте, не снесли его, беднягу, по ветхости. И старуха еще жива и преспокойно доживает свой век в родной квартире. И даже телефон у нее имеется. Я это уже просто фантастическое везение».
Меня переполняло ощущение удачи. Я находилась в том состоянии, когда кажется, что ты взлетел на гребень высокой волны, и тебе ничего уже не страшно, и победа обязательно будет за тобой.
Тихонько мурлыкая под нос легкомысленный мотивчик, я придвинула я себе телефонный аппарат и набрала номер Кориной дочери.
— Да, — ответили мне.
Голос звучал тихо, и определить, сколько лет говорившей со мной женщине, было сложно.
— Добрый вечер. Мне Антонину Юрьевну.
— Я у телефона.
— Еще раз здравствуйте. Моя фамилия Иванова. Я представляю антикварный салон «Галактика». Антонина Юрьевна, у меня к вам дело, и я хотела бы его обсудить.
На другом конце провода произошла заминка, потом собеседница неуверенно переспросила:
