Анна Михалева - Поцелуй Скорпиона
— Ты еще спрашиваешь?! — мгновенно взъярился Гриша. — Планы меняются, вот что! — Он закатил глаза и неожиданно мечтательно вздохнул: — Как бы я хотел, чтобы на месте той девицы оказалась Лера!
— Ну хватит уже, — смутился бармен, — ну, перепутали ребята, с кем не бывает.
— «Перепутали», — передразнил его Вульф. — Спутать Леру с какой-то дешевкой! Кстати, сегодня она была абсолютной блондинкой. Как ей это удалось, так ловко сменить цвет волос? Нужно было точнее выяснять у того урода, кого он застрелил!
Бармен опустил глаза и принялся усердно натирать полированную стойку тряпочкой.
— Эй, парень, — позвал его приютившийся на другом табурете посетитель, до этого тупо перемещавший мутный взгляд с одного пустого стакана на другой. — Налей мне еще той же дряни, которую я только что заглотал.
— Отвяжись ты! — крикнул ему Гриша.
— Не понял! — Тот соскользнул с табурета и с неожиданной резвостью оказался рядом с Вульфом. — Повтори!
Гриша толкнул его в плечо. Посетитель качнулся назад. Бармен поймал его за рукав одной рукой. Другой схватил за волосы и с силой ударил лбом о полированную стойку. Посетитель молча повалился на пол.
Гриша проследил за траекторией тела, пока оно мирно не расположилось под его ногами, потом перевел взгляд на бармена. Тот с невозмутимым видом снова протирал тряпкой стойку.
— Надо что-то делать, — тихо проговорил Гриша, — нервы совсем ни к черту.
— Может, все-таки сходить в гости к Лере? Этот козел Миша ее не добил, так, может, у нас получится.
— Знаешь, это, пожалуй, мысль. Я выяснил, где она теперь обитает, только никому ни слова. И вот еще что, подожди пока. Ни шагу без меня! — отчеканил Гриша с не свойственным ему напором в голосе, потом погрустнел, положил пухлую руку на плечо бармену. — Замотался я… Ладно. Пойду отолью.
Он вяло сполз с табурета и направился в туалет.
Точно в тот момент, когда за ним захлопнулась дверь с табличкой «М», широко отворилась другая — входная. В ее проеме появились два дородных амбала. Детины с квадратными головами, посаженными прямо на плечи шириной не меньше полутора метров. Они протиснулись внутрь и застыли на пороге. За ними в бар вошел Миша, казавшийся хилым пятиклассником по сравнению с теми первыми. Он спрыгнул к стойке через две ступеньки и быстро огляделся. Покосившись на все еще валявшегося на полу посетителя, неосторожно попросившего добавочной порции выпивки, Миша, видимо, не нашел ничего подозрительного. Он кивнул амбалам у двери, те тоже кивнули, в свою очередь, кому-то на улице. Наконец в помещение ввалился главный — Лев Бодров. Он хмуро уставился на бармена, который с равнодушным видом снова принялся натирать стойку.
Тело, лежавшее до этого безмолвно, вдруг зашевелилось, нарушив напряженную паузу, и поползло к стене. Миша пнул его ногой в живот. Посетитель охнул и упал ниц.
— Вообще-то это мой клиент, — равнодушно заметил бармен, не прерывая своего занятия.
— Где Вульф?! — Миша схватил его за руку и, выдернув из нее тряпку, с силой отбросил ее в сторону.
— Не здесь, — бармен покраснел, но воли эмоциям не дал. — А что вас так раздражает?
— Не твое дело!
— Ладно, — согласился бармен.
Бодров медленно спустился к стойке и тронул Мишу за руку:
— Отпусти парня.
Тот послушно отошел в сторону.
В воздухе опять повисла пауза.
— Я просто хотел сказать… — нерешительно начал Миша.
— Разговор окончен, — грубо прервал его Лев, не оборачиваясь. Он смотрел на бармена, уперев в него зрачки своих немигающих, водянистых глаз.
Тот усмехнулся и, достав из-под стойки другую тряпку, принялся снова наводить полировку.
Брови Льва недоуменно поползли вверх. Он усмехнулся:
— Это что, какая-то разновидность секса, что ли?
— Что вы имеете в виду?
— Ты водишь тряпкой туда-сюда… Черт, это завораживает. — Бодров широко улыбнулся.
— Нет, просто оттачиваю движения, — бармен смутился, отложил тряпку в сторону, облокотился на стойку локтями и застенчиво посмотрел на Льва.
— У тебя это так здорово получается, — деланно восхитился тот. — Значит, где Вульф, ты не знаешь?
Парень отрицательно помотал головой.
Бодров оглянулся, задержал взгляд на полутьме обеденного зала и равнодушно заметил:
— Хорошо, что мало посетителей.
— Можете забить меня до смерти, Гриша все равно не возникнет тут только потому, что вы лупите бармена, который работает в заведении его дяди.
— Ну что ты! Никто не собирается тебя бить. Просто дай знать, когда Вульф появится. — Лев порылся в кармане плаща, достал кошелек, раскрыл его, выудил оттуда пятидесятидолларовую купюру и положил ее на стойку перед барменом.
Тот молча перевел взгляд с купюры на Бодрова.
Лев вздохнул и выложил перед ним еще пятьдесят долларов. Бармен усмехнулся, кивнул и сгреб деньги.
— Вот и славно. — Бодров сунул кошелек в карман. — Где у тебя туалет?
— Там, — бармен вяло махнул рукой в нужном направлении.
— Можно им воспользоваться?
— Это не стоит ста баксов.
— Шутник. — Лев шагнул к коридорчику.
Миша рыпнулся было за ним, но он обернулся, будто бы ожидал этого, и гневно обратился к нему:
— Стой, где стоишь! А то подумают еще, что у нас с тобой свидание.
С этими словами он завернул за угол, прошел по узкому коридорчику, открыл дверь и втиснулся в мужской туалет. Лев подошел к писсуару, кряхтя, расстегнул ширинку. За его спиной скрипнула дверь кабинки. Он повернулся, и рот его раскрылся от удивления. На него с таким же открытым ртом пялился Вульф. Он застыл шагах в пяти от своего бывшего шефа, не в силах пошевелиться.
— Так, — одними губами проговорил Лев и отпустил штаны. Те упали на пол, оголив до неприличия толстые ноги и белый свисающий до середины бедер живот.
Изо рта Гриши вытекла капля прозрачной слюны и, скатившись по нижней губе, затерялась в щетине бородки.
Они стояли друг против друга с минуту. Первым опомнился Бодров. Он вяло зашевелился и полез в карман плаща. Увидев это, Вульф выхватил из-за пояса пистолет и нацелил его на противника.
К этому моменту Лев уже успел наставить на него дуло своего револьвера. Руки у обоих лихорадочно тряслись.
— Не хочу я тебя убивать, — прохрипел Бодров. — Черт, не хочу я ссориться с Климовым!
— Я тоже не хочу вас убивать, — признался Вульф и моргнул.
— Что? — заботливо поинтересовался Лев.
— В глаз какая-то дрянь попала.
— Это бывает. В туалетах такая антисанитария!
— Да, — согласился Гриша и болезненно сморщился.
— Что теперь?
— Не могу, сейчас чихну, — через силу выдавил из себя он, — ужасно в носу чешется.
— Это от нервов.
— Наверно, — всхлипнул Вульф, заливаясь слезами.
— Тогда давай уберем стволы и… — Бодров не успел договорить. Вульф громко чихнул. Палец Льва рефлекторно нажал на курок. Выстрела не последовало. Но Гриша не успел этого понять, потому что сам нажал на курок своего пистолета. Бодров качнулся и схватился за грудь. По его белой рубашке начало расползаться красное пятно.
— Заряжаю через один… — прохрипел он, повалился на пол и зачем-то добавил уже совсем тихо: — Права была, умираю без штанов…
Гриша испуганно огляделся и, суетливо сунув пистолет за пояс, шагнул к нему. Лев лежал на полу, подогнув голые ноги и широко раскинув руки в стороны. Глаза его неподвижно смотрели в потолок. На его мертвом лице застыла такая обида на несправедливость мира, что Грише стало жутко. Он взъерошил волосы, потер глаза и снова посмотрел в лицо шефу. Тот не ожил. Гриша затравленно огляделся. За дверью было тихо, словно никто и не услыхал его выстрела. Он вздохнул и неожиданно радостно улыбнулся. Потом крадучись подобрался к небольшому оконцу, ведущему на улицу, отворил его и с трудом протиснулся наружу.
* * *— Вот. — Егор вытащил из-за ремня и протянул Лере «ТТ». — Убери это подальше.
Она пожала плечами, но пистолет взяла. Каменев тут же почувствовал облегчение. Наблюдая, как Лера, сосредоточенно сопя, прячет оружие в бюро, он покраснел и пристыженно пробубнил:
— Правда, Лер, не могу я с этой штукой за поясом чувствовать себя нормально.
Она помотала головой, так, чтобы волосы равномерно рассыпались по плечам. Только потом взглянула на него исподлобья. В ее глазах он не увидел ничего, кроме усталости.
— Пойду приму душ, — тихо проговорила она. — После встречи с Вульфом чувствую на себе слой грязи.
— Что уж говорить обо мне, — он кивнул на собственные брюки.
— А ты присоединяйся…
Через пару минут из ванной послышался шум воды.
Егор опустился на кровать и крепко задумался. Зачем Лере столько пистолетов? Откуда у нее две московские квартиры? Чем она занимается на самом деле? И вообще, кто такая Лера? На все эти вопросы у него по-прежнему не было ответов. Он задавал их себе не раз и никак не мог найти разгадку хотя бы одной из многих загадок своей девушки. Например, что за странная история разворачивается прямо у него на глазах. Что за операцию она готовит? Надо же придумать — свести в одном месте Климова, Бодрова, Семина и еще какого-то совершенно постороннего Игнатова, чтобы всех их вместе сдать в ФСБ. А может быть, Лера тайный агент, может, она какой-нибудь майор милиции или даже сотрудник Интерпола? Но более всего Каменева занимал не род занятий Леры, а ее, похоже, неоконченный роман с неким Костей, который ее подставил самым топорным образом. Любит ли она его по-прежнему, или эта любовь переросла в жгучую ненависть? Судя по всему, скорее второе, чем первое. Однако Лера все время что-то не договаривает, когда заходит речь об этом чертовом Косте, и при этом так меняется в лице, словно видит перед собой привидение. Что это все-таки — любовь или боль, стыд, страх? Ну, почему она ему, Егору, не доверяет?! Почему не расскажет все как есть?! Он бы понял. Он бы постарался ее поддержать. Каменев горько усмехнулся — глупо звучит: поддержать свою девушку в ее любви к другому парню — более идиотскую ситуацию невозможно и придумать. Неужели он докатится до такой банальности — лишь бы она была счастлива?! И впрямь стал героем дурацкого, дешевого боевика — в таких непременно один из персонажей произносит нечто подобное: любите, мол, и будьте счастливы, а потом пускает себе пулю в лоб, чтобы окончательно уйти с жизненного пути дорогой ему пары. Боже мой, как все это нелепо! Каменев не желал стреляться, не желал отпускать Леру к какому-то там мерзкому Косте, хотя и понимал: если она решит к нему вернуться, тут уж отпускай — не отпускай, Лера девушка своевольная. Его блуждающий взгляд упал на приоткрытое бюро. Странно, что она его не заперла, как раньше… Он встал, прислушался к плеску воды в ванной и, решив, что Лера задержится там еще надолго, подошел к объекту своего вожделения. Взявшись за покатую крышку, он все-таки помедлил, борясь с моральными принципами, так глубоко и надежно вложенными в него родителями: в чужие секреты лезть грубыми руками строго запрещается. Но ведь эти секреты касаются и тебя, следовательно — они и твои. Сколько можно страдать попусту. Нужно узнать правду и страдать уже со знанием дела! Любопытство все-таки победило, он решительно откинул крышку бюро, попытался открыть его ящики, но три были заперты на ключ, только один поддался, его содержимое Егор и начал перебирать с жадным интересом. Но, к великому разочарованию, ничего сверхъестественного он там не обнаружил. Разве что отключенный мобильный телефон да пара заграничных паспортов на разные имена, но с Лериными фотографиями. Еще водительские удостоверения. Одно из них гражданки США, тоже с Лериной фотографией. Однако, учитывая род ее занятий, факт, что у одной девушки хранится множество документов, не показался ему удивительным. На самом дне, под чековой книжкой какого-то иностранного банка, пластиковой карточкой «Америкэн-экспресс» и ключом от неизвестного ему сейфового замка, он откопал фотографию, которая привлекла его внимание. На снимке Лера стояла, обнявшись с каким-то смуглым красавцем. Внутри у Егора похолодело. Он никогда не встречался с этим парнем, но был уверен, что знает, кто он. Смуглый красавец был, конечно же, Костей. Егор скорее рефлекторно, чем осознанно оглянулся и посмотрел на себя в зеркало. Разумеется, он проигрывал во внешности по сравнению с этим парнем. Сейчас особенно. Тот на снимке был подтянут, уверен в себе и напорист. Фотография зафиксировала циничную наглость его жгучих глаз. Такой взгляд проникал в самое сердце. Понятно, почему Лера не смогла бороться с его обаянием, понятно, почему потеряла голову при первой встрече. Да она до сих пор влюблена в этого негодяя без памяти! Иначе и быть не может. Если бы он был девушкой, то навсегда бы забыл о существовании остальных мужиков, как только познакомился с этим. И какая разница, что этот Костя подонок, подонков женщины особенно уважают и любят! Понятно, что Каменев тут же возненавидел этого нахального Костю всей душой. Сам он в зеркале выглядел весьма посредственно. Только теперь, наконец, он понял, почему все вокруг, начиная с Марины и заканчивая собственным отцом, никогда не считали его настоящим мужчиной. Что толку в правильных чертах лица, в серых задумчивых глазах, если в них нет огня — живого и упрямого. Что толку в стройной фигуре, если в ней нет готовности к прыжку, нет подтянутости, как у этого парня на фотографии. Сейчас Егор казался себе мешком, набитым всякой ерундой. Он не излучал той мужественности, которой так восхищаются окружающие, и он в том числе. Он понял, что не нужно быть качком или обладать шрамом во всю щеку, чтобы выглядеть мужчиной. Нужно просто иметь ту решительность, которую имеет Костя. Твердую уверенность в себе, готовность победить всех и вся. Имеет во всем — во взгляде, в движениях и, конечно, в поступках. Пусть Костя оказался скотиной, пусть его поступки были низкими с точки зрения морали, но мужского обаяния у него не отнять. Это уж точно! Каменев вздохнул и, взглянув на снимок, снова посмотрел на себя в зеркало. Костя победил.
