Светлана Алешина - Крах по собственному желанию (сборник)
– Сгорел он!
– Как сгорел? – вскрикнул Валерка.
– А вот так. Мы с другом поспорили, что спирт не догоняет по градусам, ну и подожгли его в пластиковой крышке от бутылки. Там все и полыхнуло! Градусов было выше нормы! – удовлетворенно сказал Дадонов. – А паспорт на столе лежал среди каких-то других бумаг. Пока мы опомнились, от него одна корочка обуглившаяся осталась. Вот я новый и получил.
– Трагическая история! – съехидничал Валерка.
– А новый паспорт вы никуда не отдавали? – поинтересовалась я.
– Нет, – уверенно ответил Василий Владимирович. – Я теперь берегу его как зеницу ока!
То, что Воробьев воспользовался паспортом Дадонова, вне всяких сомнений. Вот только когда?
– Еще бы не беречь! – воскликнула жена Дадонова. – Васька новый паспорт с таким трудом получил! Он у паспортистки чуть ли не месяц пролежал. Никак не хотели его прописывать, наверное.
– У паспортистки? – заинтересовалась я.
– Ну да, – подтвердила мадам Дадонова. – Она же должна была поставить штамп о месте жительства. Насколько я знаю, на это уходит не больше трех дней, а она Васькин паспорт месяц у себя держала.
У меня в голове сразу же мелькнула мысль, что именно паспортистка могла воспользоваться моментом и передать паспорт Воробьеву. Конечно, в подобном случае она рискует потерять свою работу, так как документация должна храниться в сейфе и паспортистка не имеет права распоряжаться ею по своему усмотрению. Но за некоторую сумму денег она могла пойти на все.
– Это паспортистка! – вскрикнул Валерка, подтверждая и мои мысли.
– Где находится ее кабинет? – спросила я у Дадонова.
– Недалеко отсюда, в ЖЭУ, – пояснила Дадонова. – А она-то здесь при чем?
Рассказывать о своих подозрениях семейству Дадоновых я не стала. Зачем лишний раз волновать людей из-за чужих проблем?! Теперь нужно было встретиться с паспортисткой, прижать ее к стенке и выведать, как она вышла на Воробьева. Мои размышления прервала Минаева.
– Ирина Анатольевна, – подала она голос, – если у нас есть паспорт, значит, мы можем воспользоваться лицевым счетом, на котором лежат мои деньги. Может быть, нам сначала снять их, а потом уже разыщем Воробьева?
– Точно! – с тем же энтузиазмом вскрикнул Валера. – Вырвем добычу из лап врага!
– Хорошо, – согласилась я с предложением Минаевой и спросила Дадонова: – Вы поедете с нами?
– Я? За деньгами? В банк? – смутился тот, растерянно оборачиваясь на супругу.
– Езжай, езжай, – махнула рукой жена. – Может быть, и тебе что-нибудь перепадет. Вот только жалко, что вы, Ирина Анатольевна, моих плюшек не отведали.
Я изобразила на лице сожаление и развела руками. На самом деле, отведать плюшек в этой грязной, неухоженной квартире у меня не было никакого желания, поэтому я нисколько не сокрушалась по этому поводу.
Дадонов вышел из гостиной под шипение своей супруги, которая твердила, что в банк в таком виде его не отпустит. На переодевание ушло минут десять, за которые Василий Владимирович успел и побриться, судя по его внешнему виду. В серой рубашке и выглаженных черных брюках, которые были ему слегка тесноваты, он выглядел гораздо лучше. Но все равно ему было далеко до внешнего лоска человека, на лицевом счете которого хранится такая огромная сумма.
В машине Дадонов сидел между мной и Минаевой, и Шилов ловко вывернул со двора. Драгоценный паспорт Дадонов крепко держал в руках, будто его дальнейшая жизнь зависела именно от этого документа.
Глава 8
Подъехав к зданию, где размещался все тот же банк, Шилов аккуратно припарковался на небольшой стоянке среди прочих иномарок, большинство из которых было траурного черного цвета. Дадонов откровенно нервничал, вертя головой во все стороны. Я успокаивала его, как могла, но нервозность Василия Владимировича все равно была слишком заметна. Выходя из салона автомобиля, он даже умудрился удариться головой о крышу.
– Нечасто приходится ездить в машинах, – оправдывался он, потирая затылок.
– И еще реже бывать в банке, – заметил Гурьев.
Дадонов на это только хмыкнул.
– Кроме паспорта, у нас нет никаких бумаг, – сообщила я. – Поэтому вам, Василий Владимирович, придется сказать, что вы потеряли свою книжку буквально сегодня утром, хотя вчера положили на свой счет крупную сумму. Помните какую?
– Еще бы! – самодовольно подтвердил Дадонов.
– Может быть, лучше сказать, что выкрали документы, поэтому остался только паспорт? – посоветовал Гурьев.
– Можно и так, – согласилась я, обратившись к Дадонову. – Если спросят, почему вы сразу же не позвонили, как только узнали о пропаже, можете прикинуться дурачком и сказать, что у вас нет телефона, поэтому решили приехать лично.
Лицо Василия Владимировича растянулось в улыбке. Прикидываться дурачком ему и не нужно было, так как на его лице и так присутствовал этот отпечаток.
Костик с Минаевой остались около машины, а мы с Валерой проводили Дадонова буквально до самого кассира в банке. Мало ли что могло случиться с ним по дороге.
– Девушка, – смущенно позвал он кассиршу, которая сидела спиной к окошечку и о чем-то беседовала по телефону.
Та не слышала обращения, поэтому даже не обернулась. Василий Владимирович от этого смутился еще больше. Мы с Валеркой стояли чуть поодаль, чтобы не внушать подозрения работникам банка. Кассира, с которым удалось познакомиться Валерке, в зале не оказалось.
– Девушка, простите, пожалуйста, – столь же смущенно проговорил Василий Владимирович, но уже немного громче.
На этот раз она отреагировала, причем мгновенно.
– Чего вам? – грубо бросила она, прижимая рукой трубку, чтобы собеседник на другом конце провода не слышал ее рявканья.
Кассирша оценивающим взглядом посмотрела на Дадонова, хмыкнула и благосклонно придвинулась к окошечку. Василий Владимирович неуверенно протянул ей паспорт.
– Я тут это… – скомкал он начало фразы, запнулся и замолчал.
– Что вам нужно? – тем же беспристрастным голосом продолжила кассирша, взяв в руки документ, но не решаясь открыть его.
– У меня сегодня украли сберегательную книжку, а деньги я храню в вашем банке, – глубоко вздохнув, выпалил Василий Владимирович. – Остался только паспорт!
– Почему сразу же не сообщили об этом? – строгим голосом поинтересовалась кассирша.
– Телефона нет, вот сам и приехал, – ответил Василий Владимирович.
– Хорошо, что хоть так сообщили, – удовлетворенно проговорила кассирша.
Она раскрыла паспорт, пролистала его, сверив фотографию с физиономией Дадонова.
– Я хотел бы снять со своего счета всю сумму! – сообщил Василий Владимирович гордо.
Кассирша вняла его просьбе, повернулась к монитору компьютера и застучала по клавишам. Василий Владимирович с интересом наблюдал за ее действиями, впрочем, как и мы с Валеркой. Гурьев делал вид, что читает рекламные распечатки, развешанные на стене, а я изображала из себя его спутницу.
Неожиданно девушка резко повернулась к Дадонову, нагло посмотрела на него и, ухмыльнувшись, сообщила:
– У вас на счете нет ни рубля! Пить меньше надо, товарищ!
Эта фраза повергла Василия Владимировича в ужас. Он беспомощно обернулся на нас с Валеркой, не зная, что ответить. Наше удивление было не меньшим.
Гурьев мгновенно подскочил к кассирше.
– Как ничего нет? – переспросил он. – Василий Владимирович только вчера положил на свой счет очень крупную сумму, а теперь хотел бы ее снять. Что же получается?
– А я откуда знаю, что получается, – хмыкнула кассирша. – Мое дело маленькое – клиентов обслуживать. А вы, молодой человек, вообще отойдите от окошка. Вас это не касается!
– Как это не касается? – возмутился Гурьев. – Я Дадонову дал на сохранение эти деньги, а теперь они пропали!
– Не пропали, а были сняты со счета сегодня утром, – поправила его кассирша, вчитываясь в информацию на мониторе. – Кстати, сумма в самом деле была приличная. Вы вчера положили на свой счет деньги и уже сегодня утром их сняли. Точнее говоря, не вы, а некто Веденеев Владимир Анатольевич по доверенности с вашей подписью. Ничего особенного. И нечего так орать!
– Как ничего особенного? – влез в разговор Гурьев, несмотря на то что кассирша обращалась только к Василию Владимировичу. – Не кажется ли вам странным, что деньги пролежали на лицевом счете только одну ночь?
– Нет, – уверенно ответила кассирша, опять обратившись к монитору. – Между прочим, на этом счете большие суммы денег долго не задерживались. Максимум неделю!
– То есть вы хотите сказать, что это было не первое вложение? – уточнил Валера, а Василий Владимирович отстранился от окошка, освобождая место для Гурьева.
– Конечно, счет открыт год назад, – сообщила кассирша и презрительно посмотрела на Дадонова. – Пить надо меньше!
– Но я ничего не снимал… – бормотал Василий Владимирович. – И ничего не ложил…
Валерка оттолкнул его от окошечка подальше, чтобы кассирша не слышала этого бормотания, и хотел опять обратиться к девушке, но не смог.
