Файт Этцольд - Крой тела
Германн бесстрастно кивнул.
— Это же видят миллионы людей, если я не ошибаюсь.
Германн снова кивнул.
— И он там разместил видео? На главной странице?
Вопрос был риторический, потому что ролик висел именно там.
Сейчас Германн нажмет на кнопку «PLAY», и нечто ужасное, темное вопьется в душу Клары демонической хваткой.
«Снафф-видео на главной странице “Ксенотьюба”?»
Клара глубоко вздохнула. Возможно, этот убийца станет для нее погибелью. Возможно, он настолько силен, что это дело может стать последним для нее.
Или, может быть, его вообще не существует. Может быть, он такой же невидимый, как поезд метро под землей, как Черный Человек, который лежит под кроватью и вылезает наружу только ночью. Он жил только ночью и, как часть ночи, появлялся в наших кошмарах.
Возможно, он был самим дьяволом.
— Давайте приступим, — сказала Клара.
Германн нажал на кнопку «PLAY».
Экран почернел, а за кадром раздался низкий голос:
— Позвольте мне, Клара Видалис, вновь продемонстрировать вам свои способности. И вам, Торино. Вы скотина, и я отнимаю у вас программу и вашу звезду. Потому что теперь на экраны выходит «“Shebay”-версия для взрослых».
Этот искаженный голос Клара уже слышала вчерашней ночью. Знакомый ужас вернулся и был еще сильнее, чем раньше.
Голос продолжал:
— Для вас, Торино, это все делячество, для меня — священная жертва, которая покажет миру финал. Окончание моей работы.
Теперь на экране появилась картинка: темное подвальное помещение с влажными каменными стенами, под сводами — одна неоновая лампа.
Кто-то сидел на стуле. Связанный. Женщина лет двадцати пяти, фигура как у модели. На ней белое платье.
«На Юлии Шмид тоже было нечто подобное».
На голове молодой женщины — своего рода полотняный мешок. Она издавала звуки, как человек, пытавшийся говорить с кляпом во рту.
— Сейчас ты сможешь поговорить, — произнес голос, и объектив камеры устремился в потолок. В кадре появилась неоновая лампа.
И плесневелые, сырые камни.
— Меня удерживают здесь насильно! Я не знаю, где нахожусь! — закричала женщина. — Меня зовут Андрия Альтхаус, звезда «Shebay». Помогите! Заберите меня отсюда!
— Они заберут тебя отсюда, — произнес голос за кадром, в котором все еще были темные подвальные своды, — но, конечно, не в том виде, как тебе хочется.
— Мне позвонил Том Мирс! — кричала Андрия. — Мирс, вы слышите меня? — А потом еще пронзительнее: — Где он? ГДЕ ОН?
— Том Мирс? — произнес глухой низкий голос. — О, он здесь.
Послышался звук открывающейся двери.
Потом резкий и пронзительный крик женщины, и такой звук, словно кому-то в рот запихивают кляп.
— Для всех любителей «Shebay», — произнес измененный голос, — через час будет продолжение. FSK 18!
Экран снова стал черным.
* * *Она должна была подумать над первым электронным письмом, которое прислал ей убийца. Оно пришло в четверг. Но ей казалось, что минули годы.
«Если другие — только тень, то я — непроглядная ночь.
Если другие — просто убийцы, то я — смерть».
— Сколько людей посмотрели видео? — спросила Клара.
— Четыре миллиона, — ответил Германн. — это главная страница немецкого «Ксенотьюба», самого большого видеопортала в мире. А если исходить из того, что ролик уже скопирован и размещен на других порталах, то, вероятно, намного больше.
Клара потерла лоб.
— Это худшая из всех возможных катастроф. Теперь любой увидит, что делает этот сумасшедший, а мы все еще не знаем, кто он.
К тому же теперь всем стало известно ее имя. Именно этого хотел избежать Белльман.
Германн и Винтерфельд беспомощно переглянулись.
— Белльман еще не видел этого? — спросила Клара.
— Даже не представляю, — ответил Германн. — Он не был замечен за просмотром подобных сайтов. Развлечете его теперь.
— У нас уже есть IP-адрес, с которого отправлено видео?
— Мы сейчас работаем над этим, но пока ничего. Он может быть зашифрован.
— Как он смог разместить это на главной странице «Ксенотьюба»?
Снова отрешенное молчание.
— И кто этот Торино? — спросила Клара. Она сразу записала это имя.
— Он вел вчера передачу «Shebay», — ответил Германн. — Так, зацепил случайно. Довольно безвкусный кастинг. Брутальный аналог DSDS.
— Мне нужен номер этого человека, — сказала Клара. — Стационарный и мобильный. И адрес. Юридический и физический. Немедленно.
— Проще работы не найти, — ответил Германн и отправил запрос в базу данных.
Глава 8
Собственная голова показалась Альберту Торино размером с платяной шкаф, когда его вырвал из свинцового похмельного сна пронзительный звонок мобильника, который он не выключил.
Торино лежал на водяном матрасе рядом с девушкой.
На полу стояли пепельница, полная окурков, и пустая бутылка из-под шампанского. Судя по освещению за окном, было уже далеко за полдень.
Они сидели в «Гриль Роял», а потом еще в двух клубах, поразвлекались с парочкой девочек и хорошо выпили за успешный дебют «Shebay». Торино сначала сердился, что Мирс не вернулся, но когда хорошенько выпил, стало уже все равно. Все же у них был миллион зрителей.
В первый же вечер. Это был убойный результат. С «Ксенотьюбом» или без него.
Мобильник продолжал настойчиво звонить. Чтобы смочить рот, Торино допил остатки шампанского из бокала на ночном столике. Язык прилипал к нёбу, как вяленая рыба. Во рту чувствовался такой вкус, словно Торино сдавал его на ночь в аренду вместо унитаза, а его голову будто сунули в барокамеру.
Он немного ошарашенно посмотрел на трезвонящий телефон, потом на девушку, которая тоже проснулась. Как же ее звали? Моника или как-то так. Ему бы сейчас выдать гостье стаканчик кофе с маффином из «Старбакса», выставить ее под благовидным предлогом и как можно скорее поговорить с Мирсом. Может быть, это как раз Мирс и звонит.
Но номера на дисплее телефона он не узнал.
— Алло! — ответил Торино.
— Добрый день, это Клара Видалис из УУП Берлина, уголовная полиция. Я говорю с Альбертом Торино из «Integrated Entertainments»?
Он мгновенно пришел в себя.
Моника, или как там ее звали, тоже вскочила.
— Что случилось? — спросила она. — Кто это?
— Заткнись! — прошипел Торино.
— Что вы сказали? — переспросил голос в трубке.
— Ничего, ничего… — ответил Торино. — Здесь у меня люди. — И после паузы добавил: — Как вас зовут, простите?
— Клара Видалис, главный комиссар, УУП Берлина. — Голос звучал немного нервно. — Я работаю в комиссии по расследованию убийств, отдел патопсихологии.
Торино почувствовал неладное.
— Я что-то нарушил?
— Лично вы — нет, нарушил кто-то другой. Вам говорит о чем-нибудь название «Shebay»?
— К чему этот вопрос? — Торино сел на кровати. — Это мой проект!
— Вы знаете, что у него есть продолжение? — спросила комиссар. — Вышло сегодня. На главной странице «Ксенотьюба».
Глаза Торино сверкнули. Он пока не понимал, почему ему по этому поводу звонит именно полиция, но, наверное, Том Мирс наконец сделал то, что должен был. Возможно, он разместил вырезанные фрагменты вчерашнего шоу на главной странице, а какой-то слабоумный пожаловался ищейкам на нарушение норм морали. И все же было странно, что сначала Мирс не уладил все с ним, Торино. И еще более насторожило то, что звонили из комиссии по расследованию убийств.
— На главной странице «Ксенотьюба»?
— Именно так, — произнес голос. — На настоящий момент ролик просмотрели четыре миллиона человек. Почти столько же, как и шоу «Последний герой».
— Ох… но это же прекрасно!
— Сомневаюсь, что вы будете восхищаться этим в ближайшем будущем, — отрезала комиссар. — Во всяком случае после того, как посмотрите его.
Торино встал и неуверенными шагами прошел к письменному столу, на котором лежал его iPad. Открыл «Ксенотьюб».
Ролик висел прямо на главной странице. Он включил видео.
Услышал голос за кадром… Еще немного, и Торино бы стошнило.
Он видел свое лицо, которое отражалось на черном дисплее iPad. Мертвенно бледное.
— Черт побери!
Альберту показалось, что его желудок сжался до размеров горошины.
— Вы посмотрели видео? — спросила комиссар.
— Это Андрия? — задал вопрос Торино в ответ. — Голос мне кажется знакомым.
— Вполне возможно.
— Черт возьми, кто делает такие вещи?
— Мы как раз надеялись узнать что-нибудь от вас.
Ответа не последовало, и комиссар продолжила:
— Это делает опасный человек. Очень опасный. — Повисла пауза. — Когда вы сможете приехать? УУП, Темпельхофердамм, двенадцать. Позвоните мне на этот номер, как только прибудете на место.
— Через двадцать минут, — пообещал Торино и помчался в ванную.
