Владимир Голубев - Взрослое лето
– Боря, давай быстрее, мы валим отсюда к чертям собачьим!
Игорь в ответ потряс кусты.
– Что молчишь, добил раненого или нет? – спросил Принц и с опаской высунулся в окно. – Выходи, что за шутки? Нашёл время!
– Угу.
Ничего не поняв, Принц буркнул Шраму:
– Поехали в Москву, пусть сам здесь разбирается, как хочет. А то ещё нас повяжут вместе с ним.
Водитель что-то ответил, но Игорь не расслышал, и машина тронулась с места, подняв пыль. Когда она поравнялась с ним, он выскочил из-за куста и очередью из «стечкина» полил джип. Водитель среагировал быстро, выжал до пола педаль газа, и чёрная махина, подскакивая на ухабах, набирала скорость. Игорь отскочил в сторону и успел до конца выпустить обойму по колёсам. Неприступный джип, как танк, убрался вглубь леса. Игорь остался на гравийке и смотрел ему вслед, ловя себя на мысли, что вместе с пулями улетучились и последние силы. После стрельбы он ничего не слышал и не понимал, что происходит вокруг него. Серая пелена застилала его глаза, он моргал, напрягался и вновь на краткое время мог хоть что-то видеть.
– Мужик! Не двигайся, – громко раздалось сзади, незнакомец скомандовал, – брось оружие и подними руки вверх! На раз-два-три! Иначе стреляем без предупреждения!
– Что? – Игорь ничего толком не разобрал, только слыша знакомые щелчки, оружие снимали с предохранителя.
– Не стреляйте! Это наш! Как его там… – теперь вопил сзади следователь Колумбов, расталкивая спецназовцев. – Жуков! Это Жуков.
Игорь улыбнулся и стал медленно поворачиваться на знакомый голос, но его тут же сбили с ног и он, долго паря в воздухе, всё же очутился на земле. Заныла правая рука, а из-под сбившейся повязки на левой руке засочилась кровь. Время исчезло, глаза затянула ряска, и он погружался в липкую глубину болота. Люди в форме уже распарывали рукав и брючину, обрабатывая раны и с треском разрывая упаковки бинтов.
– Не надо, это мой отец! Он меня спас! – откуда-то с небес хрустальным колокольцем пролился волшебный голос дочери, крепкие руки ослабили хватку и даже стали поднимать его с дороги.
– Там, в кустах, раненый охотник и связанный копатель, – только и успел сквозь зубы процедить Игорь и потерял сознание.
– Вызовите «скорую помощь», он может умереть.
– Не плачь, девочка, врачи уже здесь, всё будет хорошо, – пообещал Колумбов, и Алёнке очень хотелось верить каждому его слову.
– Я же говорила, Верная Охота поспела вовремя!
В небе над гравийкой настойчиво продолжал кружиться вертолёт, но недолго, вскоре, получив команду с земли, он взял курс за черным джипом, как и серебристая «паджеро» и две черные «тойоты».
* * *«А ещё поведали мне старики: коль настанет на матушке – Руси тяжёлая пора, ослабеет мужская сила, дрогнут перед врагом наши витязи и ополченцы, то сызнова объявится княже Всеслав, а с ним и его Верная Охота, легка как на помине! Клык к клыку, крыло к крылу, коготь к когтю – так ощетинится непреодолимой засекой легендарная охота, ведь за ними Родная земля!
А ещё обрушится с небес на недругов молния за молнией! Вспыхнут леса и степи, заполыхает земля и небо! Следом разольются реки и набухнет земля. Придёт черёд, и холодные ветра пригонят на сотни вражьих языков стада туч с колючим снегом, и всё скуёт первобытный мороз!
За извечным князем Всеславом, за Верной Охотой поспешат по земле полк за полком, дружина за дружиной. И много прольётся крови и не устоит враг, дрогнет и в отчаянье упрекнёт себя и спросит: «Зачем я пришёл на эти земли, глупец?»
И вновь возвратится мир и воцарится покой… Да не покинет нас, во веки веков, княже Всеслав и его Верная Охота!»
Глава 15. На круги своя
Машина «скорой помощи» следовала последней в ряду машин со спецназом, полицейскими, следователями и спасателями. Жукова и Аникина перевязали и повезли в больницу. Бориса врачи привели в себя и в окружении конвоя забрали в город.
Алёнка только проводила глазами машину «скорой помощи», ей ужасно хотелось поехать с отцом, но надо показать следователям и полицейским место дуэли и остров, а сделать это кроме неё, конечно, некому. Ей тоже обработали раны и ушибы, дали успокоительного и перевязали ноги, а ещё накормили пирожками и бутербродами и напоили сладкой газировкой. Спецназовцы из своего резерва выделили для неё самые маленькие высокие ботинки, и теперь она с трудом передвигалась в них по лесу.
Лесная гравийка никогда не ведала такого количества машин и людей, они выходили и заходили обратно, хлопали дверями, что-то делали, суетились, снимали на видео, фотографировали. Михаил Владимирович с понятыми осматривал место происшествия. Несколько следственно-оперативных групп направились в лес и на Курганный остров осматривать подземное хранилище, брошенную машину копателей, искать посреди леса труп Утюга.
– Алёна, – оторвавшись от протокола осмотра места происшествия, сказал следователь, – никуда не уходи, сейчас приедет мама.
– Хорошо.
Вдали показался чёрный микроавтобус. Алена присела на край обочины и смотрела как машина осторожно пробирается по разбитой дороге. Авто бесшумно остановилось в нескольких метрах от нее, сдвижная дверь открылась, из машины выпорхнула мама:
– Лена, я здесь!
– Привет!
Мила подбежала к дочери и, плача, начала целовать её в макушку, ощупывая руками всю девочку.
– Ты цела?
– Да, всё хорошо, только царапины. А вот папа ранен, и дядя Аникин ранен, их увезли в больницу.
– Нам встретилась «скорая», не переживай, всё будет хорошо. Я тебя люблю.
– Да, мама, всё будет хорошо. Но я никогда уже не стану прежней. Понимаешь?
– Да. Ты у меня стала совсем взрослая. Я глаз не сомкнула с той минуты, как увидела твою записку на столе.
– Прости, мама, я не думала, что так получится. Я уже всё выяснила об убийстве, возвращалась и провалилась в яму на кургане, там просидела всю ночь, а утром папа спас меня. А когда мы шли с острова, они на нас напали. Знаешь, было очень страшно.
– Не вспоминай, потом поговорим. Лучше посмотри, кто со мной приехал, но только не пугайся.
– Кто?
– Повернись.
Девочка обернулась и увидела, как от машины к ней шёл пожилой мужчина, ужасно напоминавший поседевшего дедушку, улыбаясь и помахивая ей рукой.
– Не бойся, это твой дедушка.
– Постой, он же мёртв? Деньги на памятник…
– Он сам тебе все объяснит.
– А что с бабушкой?
– Она в машине.
– А почему не выходит?
– Она в инвалидном кресле и ждёт тебя.
Алёнка бросилась к деду. Они обнялись и так молча стояли несколько минут. Никто не мешал им.
– Пойдём к бабушке, – шепнула внучка деду.
– Пошли, она давно ждёт, уж все глаза выплакала! Как ты вымахала, прямо настоящая невеста!
Они вернулись к машине, и, заскочив в салон, Алёнка обняла бабушку, вытирающую тыльной стороной ладоней, слезы, шепчущую:
– Милая моя, наконец-то.
Следом в машину сели дедушка и мама. Так они и сидели вчетвером, взявшись за руки, словно обмениваясь душевным теплом, накопленным за три года страшной разлуки. Когда все немного пришли в себя и накатившиеся подобно цунами эмоции отпустили их, Александр Сергеевич поведал:
– В 1941–1943 годах, в оккупированных районах СССР, прилегающих к Москве, Киеву, Минску, Грозному, Вильнюсу, Риге и Таллину, фашисты спрятали в лесах сотни ёмкостей с секретным пси-газом, они разработали его ещё в тридцатые годы. Несколько лет испытывали на немецких антифашистах, потом на жителях покорённых стран и на узниках концлагерей. Так вот: пси-газ воздействует на сознание людей и стимулирует немотивированную агрессию друг к другу, отца к сыну, матери к дочери. Люди хватаются за оружие по любому поводу. Во время отступления часть пси-газа оккупанты обильно распыляли на Украине и в Прибалтике. Но частью тайников, как этим на Курганном острове, они не успели воспользоваться из-за наступления Красной Армии весной 1943 года. Много десятилетий забытая фашистская отрава лежала мёртвым грузом в наших лесах. Кое-где ёмкости прохудились, и газ уходил в атмосферу. Но в восьмидесятые годы прошлого века в лесах появились необычные люди, действовавшие под личиной «чёрных копателей». В руках у них были подробные карты времён Великой Отечественной войны. И нашёлся кто-то, кто щедро оплачивал эти раскопки. Так вот, они находили схроны и приводили ёмкости в рабочее состояние. И главное, время от времени продавали газ нечистым на руку политикам, точнее, преступникам. К нашему Гнилому болоту они долго присматривались, но никак не могли попасть на остров, точно не зная, где гать проложена через топь. Но один «добросердечный» охотник несколько лет назад случайно поведал московским охотникам про дорогу на Курганный остров. Так они оказались в сердце Гнилого болота.
– Кто этот охотник, дедушка?
– Не будем называть его имя, он уже и так расплатился своей кровью. Служа в ФСБ, я много лет работал с неонацистами. Так вот, когда их активность в нашем лесу возросла и стала понятно, что они ищут ёмкость с газом, я якобы ушёл на пенсию и внедрился – то есть стал здешним лесником. Так было удобно, без всяких подозрений постоянно находиться в лесу и контролировать «чёрных копателей». Ну, а дальше вы всё знаете. Мы собирали грибы, я, нарушив инструкции, шуткой спросил ранее судимого Юрия Железнова, по кличке Утюг, что он делает в лесу. Железнов открыл пальбу, нас с твоей бабушкой тяжело ранили, после мы попали в районную больницу. На следующий день нас отвезли в Москву, в центральный госпиталь. Возвращаться после лечения домой мы не могли, ибо спугнули бы копателей и испортили всю многолетнею операцию, так и не выйдя на организаторов и, самое главное, на заказчиков. Тогда мы, с тяжёлым сердцем, согласились на инсценировку нашей смерти, но оперативная комбинация затянулся на долгих три года. А потом, Мила, ты всегда нас попрекала, что мы не даём тебе жить самостоятельно, вот и представилась такая возможность.
