Лесли Пирс - Чужая жизнь
В метро Фифи снова задумалась о мужчине в красной машине. Дэн всегда запоминал людей по их машинам, но она бы не рискнула его спросить, так как тогда пришлось бы рассказывать о визите в службу по уборке мусора. Она знала, что Дэн не одобрит ее поступок и скажет, что она снова сует нос не свое дело. Это может привести к ссоре, а Фифи не хотела ничем омрачать такой радостный день.
Дома Фифи достала все ингредиенты для рыбного пирога, который собиралась испечь (она вырезала когда-то рецепт из журнала). На картинке пирог выглядел весьма аппетитно и казался простым в приготовлении, даже для нее. Фифи отдавала себе отчет в том, что готовит не очень хорошо.
Пока рыба кипела в кастрюльке, Фифи приготовила тесто и белый соус. Но, видимо, она переварила рыбу, и та расползлась. Содержимое кастрюли больше напоминало серый густой суп. Но Фифи все равно смешала рыбу с белым соусом, выложила в форму для пирога и накрыла сверху тестом. Она сделала из теста декоративные листочки, как было нарисовано на картинке, но когда стала укладывать их на пирог, тесто посредине просело. Предположив, что пирог поднимется в духовке, Фифи поставила его на огонь, а сама пошла в ванную.
В ванной Фифи пробыла дольше, чем собиралась. Было так здорово снова полностью без гипса залезть в воду. Когда Фифи вышла из ванной, то заметила, что весь дом пропитался запахом рыбы и, что было еще хуже — пирог, кажется, сгорел. Фифи бросилась к духовке, открыла ее и обнаружила, что пирог вовсе не похож на тот, что изображен на картинке. Он подгорел только по краям, но тесто не поднялось, а еще больше просело в начинку, и пирог представлял собой жалкое зрелище.
Не отчаиваясь, Фифи приготовила салат и накрыла стол в гостиной. Она была уверена, что пирог окажется вкусным, несмотря на внешний вид. Кроме того, Дэн всегда отдавал должное ее стараниям.
К шести часам Фифи была полностью готова. Она надела черное платье, которое так нравилось Дэну, и накрасилась. Она убавила газ в духовке до минимума и села у окна, дожидаясь мужа.
Из дома вышла Иветта и заспешила вниз по улице. Она как обычно была одета в одно из своих бесформенных платьев и невзрачный коричневый кардиган. Кажется, она направлялась в магазин, так как в руке у нее был кошелек. Когда Иветта поравнялась с домом номер тринадцать, оттуда вышел Джон Болтон, и они завели беседу.
Фифи говорила с Джоном всего пару раз в «Стрелке», когда они с Дэном только приехали. Джон Болтон был крупным красивым мужчиной около сорока. У него были черные волосы, которые начинали седеть на висках, живые синие глаза, обаятельная улыбка и потрясающе дорогие костюмы. Поговаривали, что он бандит. Как бы там ни было, Джон определенно нигде не работал, так как никогда не выходил из дома раньше полудня.
Вера, его жена, — роскошная рыжеволосая женщина, работала кассиром в кинотеатре в Вест-Энде. Фифи слышала от кого-то, что в квартире Болтонов шикарная обстановка — толстые ковры, дорогая мебель и всевозможная бытовая техника последних моделей. Так что слухи, скорее всего, не лгали.
После Дэна Джон был самым красивым мужчиной на Дейл-стрит, даже Иветта соглашалась с этим утверждением. Фифи несколько раз видела, как они разговаривали, и хотя, скорее всего, Иветта просто иногда шила для Веры одежду, Дэн часто шутил, что портниха сохнет по Джону.
Иветта так оживленно жестикулировала, вероятно описывая что-то Джону, что и правда можно было подумать, будто она к нему неравнодушна. Фифи захотелось узнать, о чем они там разговаривают.
Неожиданно, когда Джон повернулся и Фифи увидела его в профиль, в ее памяти всплыла похожая картина, когда он точно так же стоял у дома Маклов и ждал, пока ему откроют. Это было несколько недель назад, еще до того, как у Фифи случился выкидыш. Но что самое важное, в тот вечер рядом с Джоном стоял мужчина, которого она видела сегодня днем в красном «ягуаре».
Пока Фифи наблюдала за Иветтой и Джоном Болтоном, в полицейском участке сержант полиции Майк Воллис разговаривал со следователем Ропером.
— Что будем с ним делать? — спрашивал Воллис. — Предъявим обвинение или выпустим?
Ропер зажег сигарету и глубоко затянулся. Он уже больше часа просидел за своим столом, размышляя о том, что у них есть против поляка Стэна. Но Стэн пробыл в участке двадцать часов, и они не могли его держать здесь дольше, не предъявив обвинения.
— Я не верю этой стерве, — сердито сказал Ропер. — Да, этот Стэн немного странный, и он соврал нам тогда, что был на работе во время убийства. Но я не могу поверить, что он способен кого-то убить. Ты проверил, эта Фрида Марчант стояла у нас на учете?
Воллис кивнул и достал записную книжку.
— Да, она дважды привлекалась за вымогательство в шестьдесят первом году и недавно была поймана на мелкой магазинной краже. Комиссар полиции Кумбс говорил с ее соседями и выяснил, что она постоянно нарушает общественное спокойствие, плохо смотрит за детьми и готова душу продать за пару фунтов. Я думаю, что ей кто-то заплатил.
— Мне тоже так кажется. — Ропер вздохнул, ослабил узел галстука и расстегнул пуговицу на воротничке. — Но кто? Вот главный вопрос. Она, конечно, женщина как раз того типа, который привлекает Альфи Макла. Фрида мало чем отличается от его жены, но вряд ли он смог бы приказать ей заявить на Стэна, находясь в тюрьме. Она несомненно находилась в каких-то отношениях со Стэном, и он признает, что играл с ее дочерью и покупал ей подарки. Я склоняюсь к тому, что он говорит правду и девочка ему просто понравилась и он ее пожалел, а это заявление — всего лишь месть Толстой Фриды за то, что Стэн ее отверг.
— Все дело в том, можем ли мы верить его утверждению, что он проспал и не пошел на работу в день убийства? — произнес Воллис. — Никто из уборщиков мусора не признался, что заменял его тем утром.
— Конечно, они в этом и не признаются, — сказал Ропер, затушив окурок и тут же зажигая вторую сигарету. — Любого, кто в этом признается, сразу же уволят. Кроме того, отпечатки пальцев Стэна не совпадают с теми, что мы нашли в спальне дома номер одиннадцать. Так что, я думаю, мы можем отпустить беднягу. Но нужно установить слежку за Толстой Фридой. Если ей кто-то заплатил, то она может вывести нас на этого человека, и если повезет, это может быть один из картежников, побывавших у Альфи в ночь накануне убийства.
— Скажи мне, дружище, ты все еще веришь, что девочку убили Альфи или Молли?
Ропер устало покачал головой.
— Я не знаю, Майк. Я был на сто процентов в этом уверен. Но чем дольше мы расследуем это дело, тем сильнее я сомневаюсь в собственных суждениях. Черт возьми! Я почти поверил рассказу Молли о ее связи с Фрэнком Убли. Она сочинила чертовски правдоподобную историю. Ему очень повезло, что он зашел в тот цветочный магазин возле станции метро и очень долго выбирал цветы на могилу своей жены. Для него все могло бы закончиться гораздо хуже, если бы продавщица его не запомнила. Мне стыдно в этом признаться, но я подозревал этого беднягу и потом, в том, что он прикрывал поляка Стэна. А теперь… — следователь замолчал и поморщился. — Я, скажем так, еще больше запутался. Альфи из тех, кто сдаст кого угодно, чтобы спасти свою шкуру. Так почему он не назвал нам имена своих гостей?
— Может, нам снова взяться за Джона Болтона? — предложил Воллис. — Я знаю, что он никого не убивал, но мне кажется, что он что-то скрывает.
Он пролистал свою записную книжку в поисках записей показаний Болтона.
— «Мне просто не понравилась эта компания», — вслух прочитал Воллис и посмотрел на Ропера. — Вот что он сказал по поводу единственной игры, на которой присутствовал. Он ведь не об Альфи говорил, правда? Я хочу сказать, что они выросли вместе на одной улице, в детстве они даже дружили, так что Болтон знал Альфи как облупленного. Так что там, несомненно, был кто-то еще, кто ему не понравился. Как ты считаешь, он нам об этом расскажет?
Ропер задумался. Он знал Болтона уже десять лет. Джон ему нравился, и Ропер уважал его, хотя тот и был преступником. Но у Болтона был шарм, чувство юмора и смелость. Ропер сам произвел арест лет восемь назад, когда Болтон попался на ограблении Хэттон-Гарден и в итоге отсидел срок. Засадить Болтона за решетку оказалось нелегко, так как у Джона была голова на плечах и он всегда находился на шаг впереди полиции. Ропер вспомнил, как спросил Болтона, почему тот стал преступником, вместо того чтобы попытаться добиться успеха в деловых кругах.
«Все двери, в которые я стучался, были закрыты на замок, — ответил тот, широко улыбаясь. — К тому времени, когда я подобрал к ним отмычки, мне уже расхотелось туда входить».
— Стоит попробовать, — вздохнул Ропер. — Может быть, если мы покажем Болтону фотографии той девочки, это заденет его за живое и он назовет нам имена.
— Мне привести его сегодня вечером? — спросил Воллис.
