Татьяна Степанова - Когда боги закрывают глаза
– Какой процесс?
– Камеры, что были изъяты на месте происшествия, мы их потихоньку начали исследовать, разбирать по частям. Проверять по коммерческим каталогам, – Колмановская открыла на своем ноутбуке файл. – Мы пытались найти аналоги и нашли. Оказалось, что часть камер…
– Японские, не наши, я это знаю.
– Китайские, – сказала Колмановская. – Производства Тайвань.
– Китайские? А остальные?
– Проверили по каталогам специального оборудования. Оптика импортная, а вот начинку электронную производила наша фирма. Некая «Биотехника». Это военные разработки.
– «Биотехника»? Интересно. Ты только ради этого меня сюда вызвала? – Гущин сел рядом с Колмановской и забыл про свой официальный тон.
– Нет, не только. Мы эти камеры осматривали, и оказалось, что одна из них все еще в рабочем состоянии. Правда, сел аккумулятор, мы его заменили другим. Там внутри датчик, и он работает, все еще отсылает информацию.
– То есть? Куда он отсылает информацию?
– На сервер.
– На какой?
– Мы это обнаружили только сегодня, пока очередь до этой штуки дошла. И я сразу же вызвала ребят из «К». Они пытаются определить. До сих пор в рабочем состоянии канал, по которому камерами управляли на расстоянии. А делалось это, возможно, с чьего-то компьютера, мобильного телефона, планшета.
– И можно установить владельца?
– Можно нащупать канал и, как говорят эти юноши из управления «К», хакнуть информацию.
– Ну и?!
– Они работают, пробуют варианты. Там стоит мощная блокировка, защита. Я неважно во всем этом разбираюсь, – Колмановская посмотрела на Катю. – На мгновенный результат рассчитывать не приходится. Но процесс идет. Слушайте, Екатерина, на вас просто лица нет. Я сейчас сварю вам кофе. У меня тут кофеварка целый день не выключается.
Катя смотрела на юношей из «К». На мониторы их ноутбуков. Там все время что-то менялось – ряды цифр, файлы, снова ряды цифр. Коды доступа, тысячи, десятки тысяч вариантов.
Кофе, крепкий, в большой керамической кружке, был превосходен и горек.
Время шло.
На Москву опустились сумерки.
О том, что рабочий день давно закончен, в лаборатории специальных исследований никто не вспомнил.
Гущину очень часто звонили подчиненные, докладывали результаты проверки банка данных ГИБДД по поиску машины Ивана Лыкова, результаты поездки к нему на квартиру на «Автозаводскую».
Все мимо, мимо…
Катя допила свой кофе до дна.
И ей показалось, что все потеряно безвозвратно.
Вместо того чтобы искать Серегу, она просто сидит и ждет.
Чего?!
– Доступ частично открыт, – будничным тоном вдруг объявил один из юношей «К», работавший тихо как мышка в самом дальнем углу за ноутбуком.
Они вскочили на ноги. Но ничего не произошло. Лишь заработал принтер, из него поползли распечатки – снова ряды непонятных цифр.
– Доступ открыт, канал разблокирован, теоретически мы подключились к чату и электронной почте. Но там опять же стоит блокировка. Нам ее не обойти.
– И это все? – разочарованно спросил Гущин.
– Нет, – пареньки за ноутбуками замотали головами. – Все пока еще в работе.
И снова все замерло. Потом снова заработал принтер.
– Мы считываем информацию, но из-за блокировки на расшифровку может уйти не один день. Но вот тут цифры – это дата, завтрашнее число.
Гущин взял распечатку. На листе – длинная лента цифр и красным фломастером обведен овал посредине этой абракадабры.
Принтер снова ожил. Поползла новая порция распечаток.
– Смотрите, тут какая-то схема. Текст блокирован, а вот схема чистая.
На распечатке чертеж – линии, прямые углы, стрелка, точка пересечения.
– Это фрагмент городской планировки, – сказал спец отдела «К». – Прочесть, что это и где, мы не можем, мы можем лишь сравнить, подобрать варианты. Прогнать варианты – возьмем за основу карту… Москва и Подмосковье, например.
– Начинайте с подмосковных городов, – велел Гущин, – у нас все события в области, пробуйте этот вариант первым. Район Райки.
Они начали пробовать. Все напряженно ждали.
– Совпадений не обнаружено.
Область большая, городов в Подмосковье много.
– Совпадений нет.
– Вот черт… тогда загружайте вариант Москвы. Начните с Ховрина, – Гущин сам заглядывал в экраны мониторов. В руке он держал распечатку со схемой, точно на глаз пытаясь определить место.
– Ховрино… карта… Нет, совпадений нет.
– Проверяйте все подряд.
Они ждали. За окном темно.
– Совпало.
Катя подошла к тому юноше «К», кто это сказал, – на мониторе мигала схема городской планировки.
– Где это?
– Район Москва-Сити.
– Где? – Гущин не верил своим ушам.
– Сейчас проверим точнее. Да, район Москва-Сити. Это участок стройки. Высотные здания.
– Стройка? Кто строит? Установить застройщика, владельца можно?
Спецы отдела «К» пожали плечами. Точно двое, трое, семеро из ларца – и только-то? Это мы мигом.
Подключились, «хакнули» сайт плана генеральной застройки столицы, планы Кутузовского проспекта, официальный сайт Москва-Сити, подземных коммуникаций.
– Прежний застройщик корпорация «Биотехника». Строительство вот уже восемь месяцев как законсервировано из-за нехватки финансирования. Башня «Био» – близнец башни «Эволюция», обе недостроены.
Гущин достал платок и вытер разом вспотевшую лысину.
Корпорация «Биотехника»… Башня «Био» – близнец «Эволюции». Начало начал и конец… конец?
– Тут на схеме отмечено, возможно, это указатель, – сказал спец управления «К». – Я сейчас обработаю схему и дам вам подробный план места.
Места чего?
– Мы поедем туда прямо сейчас, – сказал Гущин решительно. – Все проверим прямо там.
– Но, Федор Матвеевич, там ведь завтрашняя дата указана, – возразила Катя. – Если что-то и намечается, то лишь завтра.
– Завтра начинается уже сейчас в двенадцать ноль-ноль, полночь, – ответил Гущин. – Нет, мы поедем туда не откладывая. Так мы ничего не теряем. Установим наблюдение с полуночи на все сутки.
Глава 52
Огни
Рокот винтов…
Вертолет оторвался от земли.
Внизу суетились люди, наверное, сразу же бросились звонить, призывать помощь.
Но вертолет взлетел, сделал круг над аэродромом, над лесом и взял курс на запад в сторону города.
Мещерский, обмотанный скотчем, мокрый от бензина, сидел рядом с Лыковым в кабине вертолета.
Лыков управлял вертолетом отлично, словно он всегда был пилотом, а не инженером-механиком на антарктической станции.
Воздушный пират…
– Ты моя живая бомба, ты мой живой факел, видел, как они там все сразу обоссались? Поверили! – Лыков ликовал. – Если все так и дальше пойдет, то управимся быстро. Ты моя радость!
Он повернулся к Мещерскому и, не отпуская управления, содрал с его рта клейкую ленту.
– Вот теперь ори, кричи сколько влезет.
Вертолет летел над темным лесом, над шоссе – в ночь, все дальше, дальше.
– Сволочь, ублюдок, гад, отпусти меня!
Мещерский орал, пока не выдохся. В гуле винтов… там, высоко над землей.
– Опомнись, что ты делаешь, что ты затеял? У тебя все равно ничего не выйдет.
Пилот Лыков смотрел на панель приборов.
– Ты сказал, что это стоит миллионы, хочешь сбыть это кому-то… Но ведь это живой человек, возможно, это мой друг, я хотел его спасти!
Лыков обернулся:
– Что ты несешь? Что за бред ты несешь?
– Проект Тефида, – Мещерский хватал ртом воздух.
– Теперь это мой проект.
– У тебя ничего не получится!
– Получится.
Вертолет изменил курс. Внизу Мещерский видел огни, огни – огненные ленты освещенных шоссе, автобанов, они извивались как змеи.
– Но как ты обо всем узнал?
– Я работал на станции, а там это нашли. Я же тебе сказал. Это может изменить все, это сулит огромные перспективы и фантастические деньги. Или наоборот, как тебе нравится. Когда упал «Прогресс», я сразу понял… Я столько разговоров слышал там, на станции, они всегда хотели запустить эту штуку в космос, посмотреть, что выйдет, как она поведет себя там. Я вернулся домой и долгие месяцы по крупицам собирал информацию.
– Но что ты делал у аэродрома?
– Искал.
– Что? Что ты искал?
– Там хранилище. Подземная лаборатория. И потом…
– Что? Ты совсем спятил…
– Я там кое-кого узнал, остальное было делом техники, проследить, поставить маяк-изотоп. Радиационная сигнатура никогда нас не подводила в Антарктиде. – Лыков смотрел на огни большого города, что расстилался внизу, и не знал, какие события его ждут.
– Какая еще радиационная сигнатура? Кого ты узнал? Куда мы летим?
– Туда.
Лыков кивком указал вперед.
Далеко впереди Мещерский увидел освещенные огнями и светом прожекторов громады. Небоскребы Москва-Сити вырастали из тьмы прямо по курсу.
Частенько проезжая мимо по Третьему кольцу или по мосту, Мещерский лишь усмехался – этот остров из стекла, стали и бетона всегда казался ему пародией… Что-то недоделанное… незаконченное… замах на рубль, результат на копейку, как и все, все в нашем прекрасном отечестве.
