Андрей Хазарин - Товар для Слона
В коридоре послышались шаги, чей-то усердный голос отрапортовал:
— Товарищ капитан, убийца задержан и доставлен!
Какой убийца?! Они тут что, совсем е. нулись?
Валера попытался вскочить, его силой усадили обратно и ещё раз легонько угостили дубинкой.
В кабинет кто-то вошел — дверь была сзади, но Валера не решился оглянуться. Шаги, за столом перед ним появился немолодой капитан, за вторым столом, справа — ментайка с сержантскими погонами. Села за машинку, заложила бумагу. К капитану подошел здоровенный мент в штатском, положил на стол Валерины документы. Капитан полистал все очень внимательно, прочитал, шевеля губами. Поднял оловянные глаза.
— Вы — Костылин Валерий Семенович?
— Я.
— Гражданин Костылин, вы задержаны по подозрению в умышленном убийстве мэра города, Коваля Александра Николаевича, совершенном пятого ноября сего года путем создания аварийной ситуации.
У Валеры отвалилась челюсть, все поплыло перед глазами. Он несколько раз тряхнул головой, пытаясь привести в порядок мысли. Мешал стук машинки.
— Вы признаете себя виновным? — тем же деревянным голосом, с теми же оловянными глазами спросил капитан.
— Да вы что! Какое убийство? Совсем ошалели…
— Отвечайте на вопросы! — рявкнул капитан.
В бок ткнули дубинкой.
Валера дернулся.
— Так признаете вы себя виновным?
— Не признаю! Я пятого ишачил как проклятый, всю ночную смену, двенадцать часов отмотал!.. На Косулинской линии дамбу прорвало, мы промоину засыпали…
— А между делом отклонились от маршрута, в нужном месте в нужный момент тормознули и создали аварийную ситуацию, в результате которой погиб мэр!
Валере было очень страшно: хватают, лупят дубинкой, наручники нацепили, а после такое обвинение — но постепенно мысли приходили в норму. Одно дело, когда ничего не понимаешь, другое — когда пошел конкретный разговор, тут есть чем защищаться, свидетелей сколько хочешь, ребята все меня на работе видели.
— Товарищ капитан, никак я не мог отклониться от маршрута, это ж совсем другой конец города: мы возили песок из карьера возле Тракторной улицы на Косулинскую дамбу, а мэр разбился на Проспекте!
— Значит, вы знаете, где разбился мэр?
Валера опешил, потом перевел дух.
— Конечно знаю, весь город знает, неделю по телевизору говорили, памятник на том месте собираются поставить…
— Допустим… — подозрительно отозвался капитан. — И почему ж это вы не могли с Тракторной попасть на проспект Независимости?
Валера почувствовал в голосе капитана слабинку — нет у него никаких доказательств против меня, хватают кого попадя и пробуют взять на пушку…
— А потому, что там отлучиться налево никак нельзя было, и совесть не позволила бы, авария же, и ребята все кругом видели — пятнадцать самосвалов мотались колонной один за одним. Это же как конвейер — загрузился на карьере под экскаватором, восемь километров до дамбы, поднял кузов, вытряхнул, и обратно восемь километров. И все время Николай Мандыч, 13–26, впереди меня, а Манукян Тариэл, 13–33 — сразу за мной. Двенадцать часов, двадцать четыре ездки по пять кубов, проверьте, у нас у всех троих одинаково, больше нас никто в ту ночь не сделал!
— И так все время строем, и ни разу никто не отстал и никто не обогнал?
— Это салаги гоняют, а мы ровно ездили. Тут главное не гонять, главное — не простоять под экскаватором или на разгрузке. Так выбрать время от переднего, чтобы он успел отъехать из-под ковша и освободить место. И самому четко обернуться, чтобы задний на хвост не наседал и не приходилось с ним разъезжаться, там же не шоссе, хоть на погрузке, хоть на выгрузке…
Валера уже почти совсем успокоился, говорил нормально, не оправдывался, а объяснял. И капитан, кажется, почувствовал, что Валера чистый — лицо обмякло, глаза моргать стали.
— Ну что ж, это мы проверим.
— Проверьте, прямо сейчас можете проверить, часа хватит. Мы и сегодня песок возим с того же карьера, и ребята оба на работе. Пошлите человека, я же говорю, 13–26 и 13–33, они вам подтвердят слово в слово, что я сказал…
— Лейтенант!
— Слушаю, товарищ капитан! — отозвался голос из-за спины у Валеры.
— Направить двоих инспекторов с рациями, пусть остановят указанные автомобили и возьмут у водителей объяснения, по возможности одновременно и в разных местах маршрута, чтобы не было сговора.
— Есть, товарищ капитан!
Валера даже улыбнулся. Зря суетятся, никакого сговора и не нужно.
— Нет, товарищ капитан, это ваши люди что-то напутали. Ни в чем я таком не виноват, не разбивал я машину с мэром…
— А двадцать девятого октября светло-серый «Москвич» разбили?
Узнали, гады! У Валеры перехватило дух, словно ногой под ложечку двинули. Тут не отвертишься, видно, не случайно все-таки сцапали. Ладно, сейчас главное — отмазаться от обвинения в убийстве, а тот «Москвич» ерунда…
Валера перевел дух и заставил себя рассмеяться:
— Вы бы так сразу и говорили, а то — мэра убил! Тот «Москвич» — совсем пустяковая история. Есть у меня друг один — ну, не друг, так, знакомый, но я ему обязан. Не знаю, как у вас тут, а я с Кавказа, у нас закон — если человек тебе помог, а после о чем-то просит, умри, а сделай. Вот он и попросил разбить тот «Москвич».
— А если бы он вас попросил двадцать человек убить?
— Зачем убить? Разве можно людей убивать? Тут дело совсем пустое и смешное вышло. Мой знакомый заспорил со своим другом, загорится или нет машина после удара, как в американских фильмах. Мой знакомый в машинах лучше понимает, он говорил, не загорится, вай, сколько битых машин видел, да? А его друг горячий, кричит: загорится и взорвется. Заспорили, купили у одного дедушки старую тачку, подлатали немножко, лишь бы доехать могла…
— И за сколько же купили?
— Ну, я там не был, но Ричард — этот мой знакомый — говорит, за триста долларов.
Капитан нахмурился:
— Триста долларов на дурацкий спор выбросить?
Валера сделал удивленное лицо:
— А если можно три тысячи выиграть?
— А если проиграть?
— На Кавказе мужчины любят рисковать. Кто не рискует, тот не пьет шампанского!
— И вы, Костылин, значит, тоже решили рискнуть государственным автомобилем и своей жизнью?
Валера вздохнул:
— А что делать? Я ему обязан… И рисковал я все же за деньги. Но с умом: у меня ремни стоят, а за машину что бояться, разве КамАЗ об «Москвича» разобьешь?
— И что, хорошие деньги заплатили?
— Пятьсот, — ответил Валера, как было договорено с Ричардом.
Капитан выругался себе под нос, прикидывая, сколько месяцев ему надо трубить за пятьсот баксов чистыми.
— Ну и как же вы это столкновение устроили?
Валера рассказал, ничего не скрывая: как ждал на месте, пока ребята подогнали и подготовили «Москвич», как Ричард ему сигнал подал, что он потом сделал — и даже про человека с собачонкой.
— А зачем же ты, Костылин, номера менял? — уже совсем по-приятельски спросил капитан.
Вот тут-то до Валеры и доперло, как его нашли. Вздохнул:
— Перестарался сдуру. Боялся все-таки, вдруг кто-то посторонний увидит, как ему объяснишь?
Капитан откинулся на спинку стула, расстегнул китель.
— Так что, твой знакомый, значит, выиграл спор?
— Выиграл, его друг деньги на второй день отдал, мне Ричард ещё сотню от себя отстегнул.
— А за что, ты ж свое вроде получил?
Валера ухмыльнулся:
— А за то, что я, как мы с ним потихоньку договорились, бил подальше от бензобака!
Капитан укоризненно выпятил губу:
— Так нечестно же!
Валера пожал плечами, насколько пустили наручники за спиной:
— А если бы взорвался бензобак, и мне вместе с государственным автомобилем гореть ради чужого глупого спора, это честно было бы?
Капитан покрутил головой.
— Ну что ж, Костылин, излагаешь ты складно, хорошо слова выучил… Посидишь в камере, пока твоих 13–26 и 33 допросят. А сейчас скажи, где этого твоего знакомого Ричарда найти — надо же проверить, правду ты говоришь или вводишь следствие в заблуждение… Кстати, фамилия у него есть?
— Не знаю фамилии. И где найти не знаю, он меня сам находил, когда нужно было. Обычно в «Зеленой жабе»… это такая закусочная на Кацаповке…
— А если бы он не захотел тебя найти, когда пришло время деньги отдавать?
— Нашел же. А если бы не нашел — значит, мы с ним в полном расчете, и я ему уже ничем не обязан.
— Какой он хоть из себя?
— Обыкновенный армянин. Волосы черные, ростом и фигурой на вас смахивает, только моложе. Нос… Одевается по-разному.
— А особые приметы? Шрамы, бородавки?
Валера честно постарался вспомнить.
— Да нет, вроде ничего такого… Волоски черные на пальцах с тыльной стороны… За стол когда садится, широко локти расставляет…
