Нина Васина - Красная Шапочка, черные чулочки
Для бабушки Тили недоступных мест не было!..
- Спроси у Оси, - посоветовала Нара.
- Если бы Ося взял, он бы давно сказал, - отмахнулась я. - Он бы... он...
И у меня что-то щелкнуло вдруг в голове, и я прокляла свое воображение и отсутствие невинности в том понимании, что не бывает очень плохих поступков - бывает роковое скопление случайностей.
- Никогда, слышишь? - вцепилась я в Нару, - Никогда не спрашивай у Оси об этом телефоне. Поклянись!
- Да на кой он мне сдался?!
В последний вечер мы с детьми уселись в подвале смотреть фильм по старому кинопроектору на натянутой простыне. Съели целый противень эклеров со взбитыми сливками и клубникой. Над нами падали стулья, кто-то бегал по комнатам и стучал в стены, а здесь, в подвале, под музыку Баха с пластинки ужасно клыкастый вампир высасывал на простыне женщин, младенцев и даже парочку коров завалил, на могилах падали кресты от вылезающих снизу мертвецов, и распятие с чесноком не помогало. Обнявшись, мы, перемазанные кремом, тряслись от ужаса, и только когда рвалась пленка, оживали и переводили дух, но ни разу никто не спросил, что там - наверху?
А наверху Генерал, получивший повестку в прокуратуру, и Ерик, наконец разобравший накопившуюся дома почту, встретились на лужайке перед домом. Генерал загнал Ерика в дом, бросался предметами и жутко матерился. Ерик, уверенный, что на Генерала завели дело именно из-за его письма нотариусу, прощался с жизнью и особо не огрызался.
Поднявшись из подвала, мы обнаружили их еле живых, свалившихся в моей спальне на пол с разных сторон кровати. Оба - потные, оба - зажимающие правой ладонью левую сторону груди.
- Нефила! - радостно пробормотал Ерик. - Ты жива, это хорошо... В России жить нельзя! Самое святое изгадят! Посмертную волю опошлят! Никому нельзя доверять, никому...
Генерал подозвал Осю и поднялся с его помощью.
- Твое письмо нотариусу здесь ни при чем. - Я помогла встать Ерику.
- Но как же повестка?.. Генерал чудом не захватил пистолет, чудом! Честное слово, он бы меня изрешетил!
- Это я написала заявление в прокуратуру. По нему, наверное, и пришла повестка.
- Пи-пи-раку-ра-ту-ру?... - осел на кровать Ерик. - Ты?..
- Поговорим завтра. Хорошо, что ты приехал, я собиралась тебе позвонить.
- Хорошо?.. Будь проклят таксист, который меня сюда довез! Так неудачно я еще никуда не триезжал! Ты только посмотри - Генерал вырвал у меня клок волос. С мясом!
- Это ничего, это пройдет. Зато у тебя теперь есть что положить в медальон сыну.
- У меня три дочери! - чуть не заплакал Ерик.
- Дочери - это счастье. Ты отдохнешь, а завтра с утра мы должны пойти к Генералу и все обсудить.
- Нефила, умоляю, это неудачная мысль!
- Должны!
Ёрик посмотрел на Генерала. Тому, вероятно, стало совсем плохо. Посасывая таблетку, он прошел мимо нас, поддерживаемый Осей.
Через сорок минут от дома напротив отъехала "Скорая". Ося закрывал ворота, увидел меня на крыльце и помахал рукой.
Поздно ночью со второго этажа Нара в бинокль рассмотрела, как Ося с дедом играют в шахматы.
- Осе - шах, - сообщила она, - все в порядке. Забравшись ко мне в постель, она первым делом принюхалась. Я тоже так делаю с любимыми людьми.
- Где мы теперь будем жить? - спросила Нара. - И яхты не осталось?
- Поживем недельку в Москве, потом поедем на неделю в Загниваловку.
- И самолета не осталось?
- До школы не так уж много времени, а у тебя проблемы с математикой.
- И драгоценностей твоих больше нет?
- Украшения я сложила в шкатулку с монограммой АС.
- А свадебное ожерелье с ноги?! - возмущенно привстала она. - Тысяч на шесть потянет!
- Откуда ты знаешь?
- Марго сказала. Она в этих делах разбирается. Шесть тысяч! Это почти столько же, сколько в банке.
- Ожерелье я забрала. А Марго плохой оценщик. Оно стоит в три раза дороже.
- А почему тогда остальное не забрала? - прищурилась Нара.
- Потому что ожерелье я надевала. А остальное - нет.
- А Марго говорила...
- Прекрати.
- Нет, я скажу! Она говорила, что видела у тебя в ресторане чулки с подвязками в бриллиантах!
- Не прыгай, больно! Эти камни вшиты в резинки чулок. И я не уверена, что они ценные.
- Тогда я так спрошу: ты забрала эти чулки?
- Забрала! Я все свое нижнее белье забрала! Чего ты пристала? Я не оставлю здесь своего запаха. Нигде. Спи. У нас завтра тяжелый день. С утра идем к Генералу.
- Мне туда нельзя.
- Ты пойдешь со мной. Если увидишь, что я собираюсь наброситься на Генерала, возьмешь меня за руку и укусишь.
- С ума сошла?..
- Укусишь! Ты моя тетя, должна помогать.
- Я тоже... буду носить бриллианты на ногах. Я буду так красива, что мужчины от одного моего вида будут терять память и соображение. А-а-а как ты думаешь, он приедет? - зевнула Нара, засыпая. - У меня уже есть первый бриллиант. В кольце... Нет, это - второй. Первый в заколке для галстука. Маленький...
- Прикус никогда не приедет. Забудь.
- Там посмотрим, - улыбнулась Нара. Я крепко сжала веки, не выпуская предательские слезинки.
- Попробуй свыкнуться с мыслью, что вы никогда не увидитесь. Представь, что он умер.
- От истощения? - ужаснулась Нара.
В десять утра я, обмирая от страха, стояла у ворот генеральского дома, крепко держа Нару за руку. Ерик подъехал только в десять пятнадцать.
- Сегодня воскресенье? - в пятый раз спросила я у Нары.
- Воскресенье, - терпеливо ответила она. - Ося должен быть дома. Если ты наконец позвонишь, он откроет!
- Заслали единомышленника? - одобрил Ерик. - Это весьма похвально, потому что старик нас на порог не пустит.
Замок щелкнул. Ося встретил нас на крыльце и провел в гостиную. Что меня всегда настораживало в этом доме, так это точно такая же планировка, как и в доме его дочери. До мелочей! Даже мебель в кухне расставлена точно так же. И на полу в гостиной - белый ковер...
В полнейшей тишине мы с Нарой сели на диван, а Ерик - у окна, на стуле у небольшого столика.
- Нефила, хочешь выпить? - вдруг спросил Ося.
- Иди сюда, - подозвала я его, обняла и прижала к себе. - Страшно?
- Я не очень хорошо понимаю твои намерения, - с трудом произнес Ося чужие слова.
- У меня нет намерений, - ответила я. - Только естественное желание все уладить добром. Чтобы никто не пострадал.
- Ты пришла сюда договориться? - уточнил он.
- Я не буду ни о чем договариваться с Генералом.
- Я налью тебе мартини с соком, - почему-то зациклился на выпивке Ося.
- А мне - водки! - отозвался от окна Ерик.
- Ерик, если ты сегодня мне что-нибудь напортишь из-за выпивки, я буду искать другого юриста. Сегодня очень важный день в твоей жизни, береги этот день и будь максимально собран и готов к подвигам.
- И что же это за день? - напрягся Ерик.
- Сегодня начнет исполняться твоя давняя мечта.
- Ты должна мне ответить, - продолжал настаивать Ося. - Потому что я позову бабушку с дедом только когда пойму, зачем тебе все это нужно. Дед обещал прийти говорить с тобой, только если ты сможешь мне объяснить, чего добиваешься. И я тогда сам решу, звать их или нет. Если я позову, они придут. Дед так сказал.
Я внимательно осмотрела его напряженное лицо. Провела указательным пальцем по морщинке между бровей.
- Ося... У тебя на всем свете остались только два родных человека.
- Ты и Нара? - спросил он.
- Мы с Нарой не родня. Только два родных тебе человека - подумай, как это мало! У тебя остались дедушка и бабушка - так сложились обстоятельства, что больше никого нет. Нигде! Никого... Я пришла сюда с единственной целью. Сделать так, чтобы ты не потерял своих родных. Чтобы ты им доверял и помогал в старости с чистым сердцем. Чтобы у тебя была семья.
- И зачем такой доброй и человеколюбивой девочке тогда понадобился адвокат? - подал голос Ерик.
Я посмотрела на него через комнату. Ерик закрыл ладонью рот.
- Я привела с собой Ерика, потому что главная мечта его - завалить Генерала. Я их примирю.
- Ну, уж это, Фила, ты того!.. Ты это не... - Ерик попробовал рассмеяться, но у него не получилось.
- Примирю! - крикнула я, потом опять посмотрела на Осю. - Уже неважно, веришь ты мне или нет. Я буду делать то, что задумала, в любом случае. С тобой или без тебя. Поэтому мне все равно - выгонишь ты нас или позовешь Генерала. Это важно для тебя. Если выгонишь - не узнаешь, что я затеяла. Или узнаешь с чужих слов. Хочешь участвовать - зови. Дело ведь не в том, кому ты больше доверяешь. Дело только в тебе. Тебе так страшно сейчас, что я пойму, если ты нас прогонишь. Извини, что навешиваю на тебя это сейчас. Еще бы годика два-три, ты бы подрос и лучше меня понял.
- Аминь! - поднял руки Ерик, потом развернул левую, поднося запястье к лицу: - У меня заседание в час.
Ося молча ушел.
Генеральская чета - оба еле живые от усталости, наверняка после ночи без сна - чинно прошли к двум креслам. Ося сел к нам с Нарой на диван.
- Раз уж вы оба здесь, следует кое-что выяснить, - начал Генерал. - Мне пришла повестка в прокуратуру. Кто из вас, пакостников, может это объяснить?
