Андрей Хазарин - Живой товар
— Папку, — огрызнулась я.
— Папку, — согласился он. — Но перед этим обнаружат недописанное письмо, сообразят, как это опасно, и забьют тревогу — вдруг кто-то успел увидеть. А тогда уж рано или поздно доберутся до тебя! Если нападение на Иру, смерть журналиста и пожар связаны между собой, то вывод однозначный они ни перед чем не остановятся! Долго ли человека на темной улице машиной сбить?
Только тут мне стало не по себе. Еще при моей манере улицу переходить… Немедленно взыграло воображение, я передернулась. Черт его знает, этого Колесникова, может, у него тоже воображение и его тоже дергает? Только не за себя, а за меня. Я потихоньку переставала на него сердиться.
— Отпусти руку, больно.
Он немедленно отпустил — а потом осторожно погладил.
— Дурак здоровый, медведь… А после ещё подлизывается.
Он тут же придвинулся вместе с табуреткой поближе, но я ещё не отошла от страхов, которые он на меня нагнал.
— Слушай, а может, не так все ужасно? Вот ты говоришь о нападении на Иру — а ведь это могли быть просто грабители?
— Ага, грабители, которым нужна девушка и которые не интересуются содержанием багажника… С мордой вашего Мюллера и на его машине — сама говорила.
— А откуда они вообще узнали, что Ира приезжает?
— Долго ли Кучумову из своего посольства позвонить или факс отбить? Самого невинного содержания, имеет ведь право брат сестре позвонить…
— Значит, Манохин в курсе…
Мне стало так гадко на душе, так гнусно! Люди ищут счастья — а кто-то на их одиночестве наживается так свински! Гады такие… Рабыни, наркотики… Самый прибыльный товар… Ну ладно Манохин — но как Валентина могла?
— Дима, но ведь не могут нормальные люди такие подлости сознательно делать! Может, это кто-то их сбил с толку, или завлек обманом, шантажом?
— Может и завлек — только давненько. На обмане и шантаже всю семейку не заставишь преступления совершать, тем более, если Дмитрий Николаевич действительно их папаша.
— Какой Дмитрий Николаевич?
— Я же тебе говорил — преподаватель у меня был в юридическом.
— Ну и что? Не такая большая шишка преподаватель.
— Видишь ли, преподавал он по совместительству. А по основному месту работы — зам начальника УВД области.
— Господи, так что, такой человек тоже?
— А что ж он, не человек, кушать ему не хочется? Но вообще не обязательно. Он может совершенно ничего не знать — и все равно быть для доченьки с зятьком опорой и защитой.
— Отец не знает, чем дети промышляют?
— Ну, детишки уже большие, живут отдельно, могут и не отчитываться…
— Слушай, а может этот твой преподаватель из УВД совсем им не отец просто однофамилец.
— Может не отец, может папа, а то вообще батя…
Это он уже как-то машинально ответил, отключенным тоном — опять что-то вычисляет. Ах какой деловой, если он не мыслит, так уже и не существует! Но тут и меня посетила мысль:
— Значит, тогда все эти убийства Мюллер совершил!
Дима на меня взглянул серьезно:
— У тебя есть основания так считать?
— Видел бы ты его!
Он улыбнулся:
— Такой урод, что только убийствами заниматься?
— А ты представь себе Штирлица с глазами змеи!
— Очень образно. Ты, Аська, у меня художник слова и инженер человеческих душ. Вот только наука юриспруденция теорию Ломброзо не признает. А если всерьез, то сам он всем этим заниматься не будет. Шестерку найдет — исполнителя.
Я пожала плечами. В мужских играх я не разбираюсь. Однако натура и логика не позволяли так просто сдаться.
— Но на дороге, когда на Иру напали, он сам был!
Дима поджал губу и уставился на меня. Постепенно глаза его чуть разъехались и стали параллельными. Наконец вернулись из туманной дали домыслил.
— А тогда, Ася, тем более пора тебе из фирмы исчезать.
— Зачем?
— Если они и впрямь начнут заметать следы и выискивать, кто мог их вычислить, ты первой в списке окажешься.
— А почему я?!
Выкрикнула — и заткнулась. И в самом деле, из наших их способны были обнаружить только мы с Сережкой да Валентина. Валентина… У меня дернулась щека. Вот она-то и покажет пальцем на нас со Шварцем. Жалко Сережку… Дура, а себя не жалко? У меня хоть детей нет… Меня постепенно охватывал ужас, но тут вздыбилось упрямство.
— Ладно, я — подозрительная. Но удирать нельзя. Если дело повернется так, как ты говоришь, то мое исчезновение лучше любого признания покажет, что я что-то знаю. А так — пришла на работу, ля, ля, три рубля… Все как всегда, а я — ни сном ни духом.
— Милая моя, но ты же ни соврать, ни прикинуться не умеешь.
— А ты хоть одну женщину встречал, чтоб не умела врать и прикидываться? Не люблю — это да. Но они-то напрямую тоже не станут спрашивать: а скажите-ка, Анна Георгиевна, не вы ли нас разоблачили? Мне и говорить-то ничего не надо, только помалкивать.
Он колебался часов восемь, как весы в гастрономе. Наконец пробурчал неохотно:
— Ладно, может, ты и права. Но, Ася, умоляю тебя, будь предельно осторожна — ни слова лишнего!
— Буду говорить, отстаньте все от меня, голова зверски болит.
— Допустим. Но смотри: что-то не то почуешь, любую ерунду — ах, мне дурно и бегом домой.
— Договорились.
Я зевнула так, что чуть челюсть не вывихнула. Время к двум, а завтра все равно на работу вставать!
— Димкин, я спать пойду. В шесть подъем — хоть стреляй.
— Ладно. Я сейчас приду. Минут через пять — только приберу здесь.
Вот аккуратист!
Я добрела до постели, сбросила тапочки и уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Не знаю, когда он лег и сколько возился.
* * *Только проинструктировав две группы, Мюллер успокоился. На всякий случай он решил проследить за обеими Гончаровыми. Судя по всему, Хозяйка права и сотрудниками пока можно не заниматься. Пока.
Первые донесения поступят завтра утром. А до тех пор нужно наконец отдохнуть.
* * *Обычное рабочее утро, все как всегда, только чуть противнее понедельник. Завтрак мне, правда, подали, как герцогине, и бутерброды с собой завернули. Я представила себе герцогиню с бутербродами в сумочке и улыбнулась первый раз за это утро. Но дальше все покатилось по колее: метро, туфли, дождь.
В родном офисе меня встретила поляна разноцветных зонтиков, коллектив накладывал на пострадавшее от дождя лицо последние штрихи красоты. Ровно в восемь к себе проследовал Лаврук — и рабочий день, скрипнув, двинулся наезженным маршрутом: посетители, анкеты, распечатки.
Возле моего стола внезапно материализовался Серега — против обыкновения ничего не уронив и ни на что не наступив.
— Аська, ты опять вчера дела какие-то заканчивала?
— Здравствуй, Сереженька. Что ты имеешь в виду?
— Я говорю, ты вчера в офисе долго сидела?
— А что?
— А то! Машину на сеть не переключила — мы без свежей информации остались! Допустим, капать на тебя я не стану, но нельзя же так, в самом деле! На фига ты вообще все выходные тут торчишь? Дома дел мало? Или ты своему Будрайтису-Адомайтису отставку дала?
Иногда язык умнее головы. Я ещё ничего сообразить не успела, а уже говорила искренним и виноватым голосом:
— Слушай, Серега, ну прости ты меня. Забыла совсем, ворона!.. Что же теперь делать будем?
— А ничего… Я всю машину распатронил — чиню вроде. Ну не будет у нас информации за одну ночь — и хрен с ней. А если были какие-то нужные письма, так ещё раз напишут — мэйл-то не прошел. Так что живи спокойно.
— Сереженька, с меня бутылка.
— Не отделаешься…
И исчез — машину реанимировать, наверное.
Так. А теперь надо понять, зачем я Сережке соврала и не следует ли срочно восстановить истину.
На вчерашний день у меня полное алиби. Не была я вчера в офисе! А если б и была — я всегда на почту переключаюсь, ни разу проколов не было, ещё чего!
Значит, кто-то другой на машине работал.
Сам Серега? Что-то на себя делал, а на меня бочку покатил, чтобы иметь свидетеля, что он тут ни при чем? Зачем? Он-то машину не забыл бы переключить. А хоть бы и забыл — прикрылся бы точно так же, как сейчас меня прикрывает.
Юлька? Фиг её в выходной день на работу заставишь выйти, она Дениску пасет!
Галка отчет делала? Нет, рано: отчет полугодовой, она ещё не утрясла перечень новых форм, законы и инструкции родная держава меняет что ни день.
Анечка на машине только в игры играть умеет… может, приводила какого-то мальчика поразвлечься? Ключ у неё есть…
Лаврук? Не бывало такого в истории, чтобы господин шеф лично, в уик-энд… Это нас он зарядить может.
«Исаак, не валяй дурака, им нужен Федотов». Валентина! Самое вероятное и самое логичное. Или следы заметает, или новую пакость затевает… Скорее первое. И что она найдет? Ой, а найдет, она-то знает, где и что искать. И что тогда?..
