Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)
Домишко был стареньким и неухоженным, словно его хозяева давно махнули рукой на его внешний вид. Есть где голову приклонить и переждать непогоду, и на том спасибо. Большего и не требуется.
Я проскочил проулок и сразу же остановился, как только скрылся за чьим-то высоким забором. Заглушив мотор, закурил, жадно затягиваясь, и задумался, как поступить в такой ситуации. Когда сигарета истлела до самого фильтра и едва не обожгла пальцы, выбросил её в окошко и взялся за ручку дверцы. Можно, конечно, сиднем сидеть, а потом мотаться за этой "Волгой" по городу, пока бензин не кончится и резина не облысеет. Но что мне это даст? Я же хочу как можно скорее сжать в своих объятиях Оксанку и заглянуть в её смеющиеся от радости и счастья серые глазищи. И другого мне не надо. Только оставили бы нас в покое и не тревожили по таким пустякам, как пара сотен миллионов баксов. А под сидящий зад триумфально снаряженный конь сам не залезет. Если уж так хочется победить в этой схватке, то придется действовать. Да желательно поактивнее, не рассусоливая.
Я выбрался наружу, взяв бейсбольную биту в правую руку. Захлопнул дверцу и погладил своего скакуна, словно собирался его пристрелить, как только закончится переправа. Нервничая, опять закурил, но, сделав несколько длинных затяжек, отбросил сигарету в сторону. Она уткнулась в снег, недовольно шипя, а я скорым шагом направился в сторону хлипкого домишки.
В проулке стояла почти идеальная тишина. Только где-то невдалеке громко забрехала злющая овчарка, прогромыхав тяжелой цепью. Когда ей это надоело, она ещё пару раз тявкнув обиженно на прощание, медленно забралась в конуру. Положив голову на лапы, псина грустным взглядом уставилась в пустую кастрюлю. Я же мечтал о том, что бы мой новый знакомый оказался в хате совершенно один. И желательно без оружия. Да и не слишком сопротивлялся. В его интересах, так же как и в моих, чтобы процедура допроса прошла быстро и безболезненно. И я поймал себя на мысли, что слишком много хочу от своей мачехи-судьбы. Придется ей в ножки поклониться, если меня сейчас не встретят пулеметной очередью из "Максима" с чердачного окна.
Приблизившись к невысокому заборчику, покосившемуся от ветхости, я заглянул во двор, осторожно приподнявшись на цыпочках. Осмотром остался доволен. Вид был совершенно нежилой. Во всяком случае, злобной собаки я возле крыльца не заприметил. Хотя бы с этим мне повезло. Переполох поднимать некому, да и за целостность штанин можно не опасаться. И, отбросив все сомнения, я решительно направился к калитке мимо одиноко стоящей напротив черной "Волги". Ствол я оставил в правом кармане, только на всякий случай снял заранее с предохранителя и передернул затвор, досылая патрон в патронник. Очень хотелось бы надеяться на мирный исход незапланированного визита.
Глава 22
Дверь в покосившуюся хибарку оказалась запертой изнутри. Я осторожно дернул ручку вниз и налег на неё плечом, но все усилия оказались тщетными. Она и не думала поддаваться. Можно было попробовать вышибить её ногой, но тогда эффекта неожиданности не получится, и я рискую нарваться на пулю в живот. Да и где гарантия, что после пинка дверь откроется, а я не сломаю ногу?
Прислонив дубинку к стенке, я огляделся вокруг и увидел небольшой кусок белого кирпича, валяющийся бесхозно около калитки. Взвесив его в руке, запустил в черную "Волгу". Раздался глухой удар и звук треснувшего стекла. А сама машина не замедлила огласить окрестности громким и противным пиликанием сработавшей сигнализации. Не прошло и нескольких секунд, как дверь распахнулась настежь, и на крыльцо выскочил взъерошенный водитель, сжимая в одной руке брелок с ключами, а в другой — наполовину съеденный бутерброд с толстым куском вареной колбасы. Его челюсть раза два дернулась вверх-вниз и замерла в нижнем положении.
— Жуй, жуй, глотай. — Я двинул битой ему в живот.
Парень моментально согнулся пополам от боли и неожиданности. Бутерброд упал к его ногам. Я отступил на шаг и полюбовался творением рук своих, как художник смотрит на только что законченный этюд. Здесь явно не хватало последнего мазка. Размахнувшись, быстро нанес следующий удар снизу вверх. В бейсбол так не играют. Такой замах больше подходил игроку в гольф. Рассекая воздух с легким свистом, тяжелая дубинка врезалась в лоб водителю. Он моментально разогнулся и тут же завалился на спину, потеряв сознание.
— Здравствуй попа, Новый Год. Заходи на елку.
Я перешагнул через него и, нагнувшись, ухватил за шиворот. А затем, поднатужившись, поволок обмякшее тело в дом, бросив биту на пороге. Когда мы почти оказались в тесных сенях, где под потолком горела тусклая лампочка, откуда-то сбоку выскочил ещё один дружок. Привлеченный непонятным шумом и возней, он удивленно вытаращил глаза, доставая из наплечной кобуры пистолет. Вот только мой оказался более шустрым. И когда мужик уже почти выдернул из-под пиджака спасительное оружие, моя волына дважды оглушительно кашлянула, окутав меня на секунду пороховыми газами. Противника откинуло к стенке, только пятки вверх сверкнули. На груди медленно расплывались два кровавых пятна. Его глаза, так и оставшись открытыми, укоризненно уставились на меня, покрываясь мутной пеленой. Что ж ты, мол, наделал, Филин? Мы ведь так не договаривались.
— А мы вообще никак не договаривались, — вслух ответил ему я и, бросив свою добычу, скользнул неприметной тенью в сторону комнаты. Плененный повалился навзничь, негромко ударившись головой о половицы.
Стоило мне высунуть нос из-за косяка, как тут же из комнаты прогремели три выстрела. Две пули вонзились в деревянные стены, а третья отколола щепку чуть выше моей головы. Я поспешил убраться назад. Переведя дух и перекрестившись левой рукой, я прошмыгнул на противоположную сторону двери, посылая наугад несколько пуль в проем. Забухали ответные выстрелы. Одна из свинцовых пчелок чиркнула мне по плечу, испортив пальто и содрав кожу.
Я замер, напряженно думая, что бы предпринять. Но секунду спустя внутри дома раздался звон разбитого стекла. Я осторожно заглянул внутрь, продолжая сжимать пистолет двумя руками. Окно было выбито, а в комнате отсутствовало население. На улице натужно взревел мотор. И когда я выглянул в разбитое окно, черная "Волга" уже скрылась из виду, оставив после себя лишь облачко сизого дыма и запах выхлопных газов.
Раз дела приняли такой крутой оборот, то пора и мне уносить ноги. Уж кто-нибудь постарается вызвать поскорее милицию. Правда, пока он найдет в этом захолустье телефон, я смогу до китайской границы трусцой добежать. И все равно рисковать не стоит. Я засунул "стечкин" в карман и выдернул из брюк мертвеца ремень. Ему он теперь не нужен. Связав руки пленному за спиной, я надежно затянул узел. А затем поднатужился и взвалил его на здоровое плечо, как торговец коврами свой товар. Водитель оказался тяжеловат. Придерживая его за ноги, я двинулся к своей машине, стараясь идти быстро, насколько позволяла ноша и одышка заядлого курильщика.
Свалив его на пол в задний отсек автомобиля, я прыгнул на место водителя. Движок завелся с пол-оборота, и я рванул в обратную сторону. Выскочив на шоссе, сбавил ход и уже неспешно поехал на юг по Арзамасской трассе. Я благополучно миновал стационарный пост ГИБДД, расположившийся на выезде из города. Там на мой автомобиль даже не взглянули. Машин, проезжающих мимо, было в достатке, и моя ничем не выделялась.
Проехав километров тридцать, свернул с магистрали к садово-огородному товариществу. Ввиду наступившей зимы здесь было пусто. Я миновал скопление хибарок и, проехав через поле, углубился в небольшой лесок. Вокруг не было ни души, только стояли голые деревья, слегка присыпанные снежком. Да горласто вопила одинокая ворона, кружась в отдалении на одном месте.
— Вот и прибыли, милок. — Я остановил машину и заглушил двигатель. — Будем малость общаться.
Позади меня на полу раздался вначале стон, а потом недовольное сопение. Пленник завозился, видимо пытаясь скинуть путы. Но ремень намертво перехватил его запястья.
— Будешь трепыхаться, пристрелю к чертовой бабушке! — пригрозил я, выбираясь из салона на свежий воздух. — Мне с тобой валандаться некогда, да и желания особого нет. И так ваша стая у меня литр крови высосала за последние дни.
Я обошел машину спереди и, открыв заднюю дверцу, за шкирку вытащил пленника наружу. Упираться он, конечно же, не стал после грозного предупреждения. Но и помощи никакой не оказывал. Я усадил его прямо на стылую землю в неглубокий снежок, привалив спиной к ближайшей сосне. Он полыхнул злющими глазами, словно был готов задушить меня собственными руками. Только они были сейчас надежно скованы.
— Ты на меня глазищами не сверкай, будто я тебе что-то должен. — Присев на теплый капот, я свесил ноги и закурил. — Взаймы у тебя не брал. Зато за вашей фирмой огромный должок числится. Для начала я возьму у тебя эксклюзивное интервью, а затем посмотрим, как тебе дальше жить. Да и стоит ли вообще топтать грешную землю.
