Э. Хакимова - Колыбельная Кассандры
— В любом случае, считаю нашу сделку расторгнутой, — махнула Кассандра рукой. — Можешь не беспокоиться лично и прислать договор на подпись по почте.
— Как?! Но разве вы не хотите узнать еще кое-что? К тому же вы ведь еще не нашли моего убийцу…
— Думаю, нашла, — не согласилась Кассандра. — Еще я думаю, что ты сама знаешь, кто это.
— Найдите последнюю куклу. — Эмили, прищурив глаза, смотрела на Кассандру, устало откинувшуюся в кресле.
— Мне не надо ее искать. Я знаю, где она. — Кассандра усмехнулась и добавила: — Марко!
— Где? — расширились глаза Эмили.
— Бедная маленькая Эмили. Ты ведь просматриваешь мои сны, и не увидела самого главного?
— Хорошее зрение и всеведение — немного разные способности. — Эмили виновато пожала острыми плечиками. — Вы тоже меня видите не постоянно.
— И на том спасибо. — Взглянув на девочку, Кассандра сжалилась. — Эта кукла была у меня с детства. Может, она потерялась, а может, пылится где-то в старой квартире, в городе. И знаешь что? Мне так осточертела ты, эти проклятые куклы и все, что с вами связано, что я, пожалуй, попрошу агента Хиндерсома съездить в город и привезти ее.
— Тогда мы наконец узнаем истину! — радостно захлопала девочка в ладоши, разбрызгивая вокруг кляксы мокрой глины с берега пруда.
В лицо Кассандры вдруг пахнуло воздухом, как будто заработала старая мельница у развалин в лесу. Так в детстве бывало, когда мать Кассандры специально не закрывала окна, и лицо девочки омывали волны ночной прохлады.
— Истину может узнать только тот, кто этого хочет. Но советую особенно не спешить с банкетом. Лилиан могла пропасть. Видишь ли, я давно уже не играю в куклы. В конце концов, никто не может поручиться, что она не гниет где-нибудь на свалке.
— Не шутите так, пожалуйста, Кассандра.
— Эмили, — другим тоном, мягким и задумчивым, обратилась Кассандра к призраку, — скажи, к тебе приходили стихи после… ну, после всего?
— Нет, — печально ответила та. Возможно, это был единственный честный ответ за все время общения с Кассандрой. — А ты хотела бы сочинять снова?
— Нет, — не задумываясь, покачала головой та.
До Города Гейбриэлу ехать несколько часов. Кассандра как-то заметила, что ей нравится его манера вести. Ход был ровным, без рывков. Он должен был повторить маршрут, которым могла следовать сбежавшая Камилла, чтобы опросить всех возможных свидетелей. Но никто: ни станционные служители, ни продавцы газет и засохших бутербродов, ни бомжи, обитающие на маленьких станциях, где пассажиры проезжающих мимо поездов не сходят даже чтобы покурить или размяться, — Камиллу не видел.
Тогда Хиндерсом и решил выполнить просьбу Кассандры, высказанную в духе «мало ли, если останется лишний час и не будет лень…». Напротив, агент очень хотел и намеревался сделать это обязательно.
Он знал, куда ехать. Дом оказался точно таким, как он себе представлял. Нечто в стиле Ле Корбюзье, растиражированного для массовых застроек в спальном районе. Это был одновременно и французский новатор, и дешевка. Как и все, что тиражируется, — даже соседка «Джоконда» или фрейлины из «Менин», много раз отксерокопированные, уже не многозначительно улыбаются, а самодовольно смотрят в себя.
Беглым взглядом, которого только и заслуживал квартал, Гейб окинул здание. Достав из бардачка конверт с выпиравшими ключами, он вышел. Квартира Кассандры обладала довольно скудными свидетельствами существования хозяйки. Внутри раздавался особенный гул, который всегда поселяется в давно покинутых хозяевами помещениях. Разбросанные вещи, будто владелец уезжал в спешке, некоторая заброшенность… Но именно так и должна была жить Кассандра, странница и одиночка.
Увядшие цветы в горшках, видимо, остались еще от прежних владельцев, Кассандра же не стала избавляться от их высохших мумий. На полу у порога валялась куча старых квитанций. Как пожелтевшие листья в осеннем парке, они разлетелись от сквозняка под ногами Гейбриэла. Замерев на секунду, он нагнулся и поднял несколько бланков. Пробежал вскользь глазами по казенным строчкам.
Здание тюрьмы было отлито из сизо-серого бетона. Цвет, запах и вкус на губах он оставлял как выжженная пыль. Вопреки ожиданиям, к бывшему лейтенанту военно-морских сил Соединенного Королевства Барбаре Барт его допустили без предварительной заявки о визите к заключенному. Это о многом говорило.
— Что вам надо? — Пристальный взгляд стальных серых глаз прожег в груди Гейбриэла дыру величиной с ладонь.
— Я хочу спросить у вас про… о…
— На кой черт вам сдалась Кассандра?
— Почему? Может быть, я хотел бы узнать у вас о… вас? Или о матери Кассандры. — Агент пожал плечами, осваиваясь в прохладной атмосфере их разговора.
— Что такому чистюле интересно было бы разнюхать о старых дырявых кошелках? — Тяжело и мокро откашлявшись, она выплюнула желтый окурок и скрутила его в плоской жестяной тарелочке, привинченной к столу. — Журналюгам ведь свежатинку подавай…
— Э… простите, возможно, вы меня не за того принимаете, и в таком случае, думаю, разумнее будет представиться. Меня зовут Гейбриэл Хиндерсом. Я знаю вашу внучку. Я ее действительно ЗНАЮ. Сейчас я пытаюсь ее спасти — думаю, для вас не секрет, что она в опасности.
— Знаете ее? — Старуха вытерла сухие узкие губы и вставила в них следующую сигарету. Выдув еще пару густых облаков дыма, она снова внимательно осмотрела посетителя. — Еще раз как вас там?
— Гейбриэл.
— Итак, Гейб. Моя внучка умерла двадцать лет тому назад, хотя должна бы раньше. Столько же лет приблизительно я отбываю пожизненное заключение за убийство своего мужа. Да что там. Такие, как она, вообще не должны рождаться на этот свет. Чудом ожившая мертворожденная. Чудом, ха-ха. Ну и?..
— Лилиан. Что вам известно о ней? — продолжал, к ее удивлению, упорствовать посетитель.
— Не знаю, о чем вы, — угрожающе проворчала женщина.
— Об игрушке. Старинная кукла с фарфоровым лицом. — Гейбриэл будто зачитывал информацию об очередном лоте на аукционе Кристи.
— Какого черта вы пришли? — Старуха с новым интересом посмотрела на своего первого за десять лет посетителя. Ее седые волосы, коротко остриженные в каре (так удобнее стричься без посторонней помощи), были забраны в черный пластиковый ободок. Глаза на круглом буроватом лице были единственной живой деталью — все остальное напоминало блин из ноздреватого мертвого теста. Дымившаяся сигарета в изрезанных глубокими морщинами сизых губах выглядела более одушевленной, чем глаза старухи.
— Я хочу узнать, как помочь вашей внучке, — примирительно повторил посетитель. — Спасти. Искренне верю, что это возможно.
— Юноша! Поверить человек может во все что угодно, — старуха вышла из себя и стукнула кулаком по столешнице с разделяющим собеседников стеклом. — А знать он может только истину. Как можете вы прийти с верой за истиной?!
— Я не с верой пришел и не за истиной. Просто хочу спасти человека. Дорогого мне человека. Надеялся, что и вам дорога Кассандра.
— Вот и я не собиралась становиться убийцей. — Женщина закурила снова. — Только спасти. Спасти других маленьких девочек, таких же, как моя глупенькая дочь. Таких же, как моя слишком умная внучка. Он пропал без вести. Я долго не могла успокоиться, забросала власти письмами и требованиями. Нанимала частных детективов, сама носилась по стране как умалишенная.
Ее сухой смех прервался таким же сухим кашлем. Спустя долгую паузу она продолжила:
— Однажды я увидела его. Случайно. Встреча бывших однополчан, знаете, море, паб, шумная вечеринка… Я шла с друзьями по улице и распевала песни, когда случайный прохожий посторонился, пропуская нас. Надо же, какой воспитанный! — Она горько усмехнулась. — Что самое интересное, именно так я и подумала, когда впервые встретила его. Представляете! Именно так и подумала, чудеса… И тогда тоже была весна, и тогда я была в форме. А он был студентом университета, шел с занятий. «Надо же, какой воспитанный!» Именно таким он и был — воспитанным. Таким воспитанным, что смог обрюхатить собственную дочь. А потом исчезнуть, будто его и не было в природе. Сменил имя — снова стал профессором литературы, подумайте только! Когда я встретила его (он меня даже не узнал — люди в форме, что с нас взять!), я решила, что буду делать в то же мгновение. Как во время боя — не раздумываешь, куда выкинуть руку или во что прицелиться. Я отстала от своих и продолжила путь уже вместе с ним. Все было тем же самым — походка, твидовый пиджак с дурацкими заплатами на локтях. Неопрятная прическа, лохмы в разные стороны. Правда, шевелюра поредела, не была уже столь буйной… Наверное, он думал, что седина придаст ему солидности. В глазах маленьких девочек и их матерей. Да. Я задушила его собственными руками и ни капли не жалею об этом, господа присяжные. Готова пойти за это на виселицу или отбыть пожизненный срок заключения в цементной коробке. И ни разу не увидеть моря… Но все ерунда по сравнению с тем наслаждением, которое я тогда испытала. Так что, красавчик, Кассандра проклята с самого своего рождения. С самого, мать его, зачатия. Никто не в силах спасти ее. Даже я только отомстить за нее смогла. И катитесь вы все к черту! К черту, я сказала…
