Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант
— Тогда уходим, — скомандовал Данторакс. — Сюда движется другая повозка.
Маленький отряд уже углубился в лес, когда из-за поворота выехал легкий танк "шеридан", именуемый иногда презрительно "противопехотным" — более тяжелой наземной техники в распоряжении армии вторжения не было. И превращавшие вековые стволы в решето шестидюймовые шрапнельные снаряды никому не могли причинить вреда.
***— Боевой дух солдат падает с каждым днем, — угрюмо признал Макроуэн.
— Его поднимет первая же существенная победа, подполковник, — оборвал его Дженнистон. — То, что вы не в силах ее добиться без приказа сверху, — ваша, и целиком ваша вина.
Обри передернуло. Он уже привык, что командование группировкой вторжения для адмирала оказалось слишком сильной нагрузкой. Большую часть времени Дженнистон пребывал в ступоре, выходя из него, только чтобы выяснить, что случилось на свете за время его отсутствия, и от ужаса впасть в бессознательное состояние по новой! Сегодня, к сожалению, адмиралу стало полегче.
— Вы потеряли… сколько вертолетов, майор?
Обри начинал уже жалеть, что не задвинул под сукно список боевых потерь. К сожалению, право вытребовать подкрепления имел только командующий, а без веской причины Дженнистон не собирался обращаться к своему запредельно высокому начальству ни с какими просьбами. И без того АНБ перевернуло небо и землю, а заодно поставило на уши ЦРУ, чтобы доставить к точке перехода те скудные силы, что имелись в распоряжении группировки сейчас, не замеченные всевидящей русской разведкой.
— Шесть, адмирал, — невыразительно ответил Норденскольд. — Один с отделением Па… Клелайна. — Уже вся группировка вторжения называла погибшее отделение именем единственного выжившего (если это можно было назвать так), а не именем командира, и только Дженнистон, несколько оторвавшийся от действительности за время нескончаемых припадков, требовал точности. — Четыре во время карательной операции у замка и еще один…
— Я помню, — оборвал его адмирал. — Как и потери в людской силе. И я не знаю даже, что сложнее скрыть — смерть десятка остолопов, позволивших себя зарезать каким-то туземцам, или гибель одного вертолета, который стоит дороже, чем эти остолопы заработают за десять жизней!
— И еще один БТР, — осмелился добавить Обри.
— Что? — Адмирал подпрыгнул. В глубине души адъютанта затеплилась надежда, что долгожданный припадок наконец избавит всех присутствующих от мучений, но не тут-то было. — Когда?
— Вчера, — проронил Макроуэн, мрачно покосившись на Обри. — Мы перестали посылать пешие патрули после того, как пропали два…
— Погибли, — отрубил адмирал.
— Пропали, — стоял на своем Макроуэн. — Мы не нашли никаких следов тел. Кровь на дороге, кислота, видимо пролитая из аккумуляторов, стреляные гильзы… Но ни тел, ни клочка формы, ни даже… в общем, ничего. Мы обыскали лес в радиусе сотни ярдов — ничего!..
— Это я знаю, — оборвал его Дженнистон, — дальше.
— Мы стали отправлять на патрулирование группы на бронетранспортерах… наши стотринадцатые изрядно впечатлили местных поначалу… и исчезновения прекратились. До вчерашнего дня. — Подполковник примолк.
— Как это случилось? — потребовал ответа адмирал.
— Мы не знаем, — прошептал Макроуэн.
— Они попали в засаду, — попытался помочь ему Обри.
— Интересно, как вы это допустили? — презрительно фыркнул адмирал.
Подполковник кивнул.
— Это нам следовало предусмотреть, не спорю, — согласился он. — Туземцы свалили перед БТРом дерево… хотя как им удалось это, я тоже не понимаю. Не здешнюю секвойю, конечно, но… здоровый старый гинкго, в три обхвата. Гораздо проще было вырыть яму-ловушку. Командир попытался вылезти наружу и открыть огонь из пулемета — вы же знаете эту идиотскую конструкцию, адмирал! В поле она, может, и хороша, но в лесу, да в засаде… Короче, он не успел высунуться, как в него всадили стрелу. Водитель дал задний ход — вслепую, потому что оптику заляпали чем-то в первые секунды, — и тут же позади упало еще одно дерево. Это все мы знаем совершенно точно — рация в машине работала до последнего. Насчет оптики тоже не совсем понятно. Она выдерживает прямое попадание из крупнокалиберного, а тут — все белое от трещин. Патруль вызвал на подмогу танк, и мы… согласились. Потом по рации донеслись крики, чей-то дикий вопль… и тишина. Когда танк все же приехал — через четверть часа, — там были только трупы. Десантный люк на корме был открыт.
— Зачем? — невольно прошептал Дженнистон, и тут же, опомнившись, сделал суровое лицо.
— Мы не знаем, — повторил Макроуэн. — Но замки не были сломаны. Патрульные выбежали сами. Под стрелы.
— Это похоже на английский длинный лук, — добавил Норденскольд. — Его стрелы пробивали троих стоящих колонной пехотинцев одного за другим.
Дженнистон помолчал.
— И ваши люди, — поинтересовался он у Макроуэна, — не попытались открыть огонь?
Это проняло даже упрямого служаку-морпеха.
— Со всем уважением, адмирал, должен заметить, что это также и ваши люди, — ответил он. — Патрульные открыли огонь. Те, кто успел. При том, что некоторые солдаты были убиты холодным оружием, с ближней дистанции. Но ни одного трупа противника мы не обнаружили. Или враги унесли их с собой, или им сказочно повезло.
— "Повезло", — передразнил его Дженнистон. — Врагу в этой войне вообще сказочно везет, должен вам заметить. Или я чего-то не понимаю?
— Это мы не понимаем, — ответил за Макроуэна Обри. — Мы не понимаем, каким образом туземцы сбивают боевые вертолеты. Каким образом им, вооруженным мечами и луками, удается брать верх над автоматчиками. Каким образом они уничтожили взвод морской пехоты, оставив от тел только горелый прах, и расчет минометчиков, находившийся от места сражения в доброй миле, не оставив на телах никакого следа! Я тщательно обработал всю информацию, поступившую от подполковника Макроуэна, и должен сказать, что, судя по всему, разведка ошиблась, определяя уровень развития местной цивилизации, и последствия этой ошибки могут быть катастрофическими. Обри избрал единственный верный путь. Перекладывать вину на Макроуэна было бы подло, собственной адмирал не признал бы даже на Страшном суде, зато свалить все на аналитиков из АНБ, обрабатывавших первоначальные данные, было куда как удобно.
— Р-разведка… — пробурчал адмирал. — Так проведите свою, черт вас побери! Разузнайте, что за оружие на самом деле у местных…
Обри набрал воздуха в грудь.
— Адмирал… — проговорил он неуверенно. — Кажется, это не оружие.
— Что вы хотите сказать, майор? — переспросил Дженнистон. — Что наших ребят, — "Ага, — мстительно подумал про себя Обри, — теперь уже наших?", — закидали маргаритками?
— Никак нет, адмирал. — Обри прокашлялся. — Я консультировался с научной группой… — На самом деле ничего подобного Обри не делал, но не станет же адмирал проверять каждое его слово! Для чего, в конце концов, нужен старому пердуну адъютант, как не для того, чтобы работать? — Похоже, что местные жители владеют парапсихическими способностями… в предельной степени.
— Я помню ваш… весьма туманный отчет о переговорах с местными, — перебил его Дженнистон. — Там, помнится, упоминалась телепатия. И рапорт сержанта… Рида, кажется?
"Хорошо, — подумалось Обри, — что тебе еще что-то помнится. Или все же плохо?"
— Кстати, должен отметить, что все ваши дипломатические потуги, майор, кончались в лучшем случае ничем, — добавил адмирал.
— Именно телепатия, — проговорил Обри, проглотив обиду. — Я бы мог допустить, что наших бойцов… мм… дистанционно загипнотизировали.
— Бред какой, — отозвался Дженнистон без особого убеждения. — В это я поверю, когда местные гориллы пройдут мимо часовых прямо в лагерь и потребуют отвести их к нашему вождю. Пусть попробуют загипнотизировать мины. А сожженные "кобры" — это тоже гипноз?
— Пирокинез? — без особой надежды предположил Обри.
Макроуэн заморгал.
— Бред, — повторил адмирал. — Я не запрещаю вам проверить даже это предположение… но только потому, что других идей ни у кого из вас нет.
— Есть, — ответил Макроуэн. — Это происки русских.
— Тоже бред, — отозвался адмирал, демонстрируя не свойственный ему здравый смысл. — Будь у них подобное оружие, мы б о нем знали. И даже русские не так глупы, чтобы давать его в руки дикарям. Но… проверить можете. Нет — я вам приказываю проверять любые предположения по этому поводу.
— Ну и как я, интересно, буду выяснять, не красные ли снабдили здешних голожопых чурок супер-пупер-огнеме-том? — саркастически полюбопытствовал Макроуэн, когда они с Обри покинули адмиральский кабинет.
— Глубокая разведка? — предположил Обри. Макроуэн выразительно поднял брови.
