Лариса Соболева - Колье без права передачи
Она приладила на волосы шляпку, взяла ридикюль.
– Куда ты? – подскочил он.
– Туда, где не услышу твоего голоса.
– Стой, Анастаси! – Он загородил выход. – Ты была у ювелира, индуса. Зачем ты ходила к нему? Не отрицай, мне сказал Ли Бо.
– Вот как! Ты приставил ко мне шпиона? Да, я ходила к индусу. Потому что хочу купить чулки и туфли. И ты не смеешь требовать у меня отчета! Уйди с дороги!
– Значит, у тебя остались золотые вещи? – не отступил он. – Настя, нашему движению нужны деньги. Тебе все вернут… – Анастасия оттолкнула его и выбежала из квартиры, слыша крики мужа: – Настя, вернись! Черт возьми! Ты пожалеешь!
Она шла скорым шагом в сторону английской экспортной компании, бормоча под нос ругательства, которые выучила в свою бандитскую бытность. Ссора поставила точку на замужестве. Хоть и венчаны они с Петром, а выносить его больше она не в состоянии. У нее ничего не осталось, кроме колье, но не здесь же его продавать. Вот накопит она немного и уедет в Европу.
– Добрый день, господин Чотхай, – поздоровалась она по-английски с индусом-ювелиром. – Мой заказ готов?
– Прошу вас, леди, – с достоинством поклонился он, приглашая ее в маленькую комнату за ювелирной лавкой.
Господин Чотхай предложил ей стул, достал колье. Анастасия разложила на столе украшение, рассматривая каждый камень, не смогла удержаться от восторга:
– Изумительно. Вы блестящий мастер, господин Чотхай.
– Индия с древности славилась ювелирами, – слегка поклонился он, принимая восторг русской леди. – Как вы будете расплачиваться? Желательно не китайскими.
Денег не было ни китайских, ни английских, а предложение было. Анастасия вынула из ридикюля коробочку, извлекла из нее камешек и положила на стол рядом с колье:
– Если вас устроит, господин Чотхай, то этого хватит, чтобы оплатить вашу великолепную работу.
Он взял розовый камешек, поднес к глазам, улыбнулся:
– Из вашего колье? Эти камни не спутаешь. Хотите, я сделаю такой же?
– Не стоит.
– Здесь пять карат, этого много. В таком случае разницу я возвращу вам в фунтах. Кстати, будьте осторожны, Харбин наводнен грабителями.
Она поблагодарила, все сложила в ридикюль, вышла на улицу. Теперь Анастасия не торопилась, ощущая полнейшую свободу. За английской компанией начинался китайский район, за ним трущобы. Как раз на границе между трущобами и благополучием Анастасия сняла квартиру, дала задаток – последние деньги. Осталось перевезти вещи, но делать это придется ночью, когда уйдет Петр. Предварительно нужно договориться с княгиней Анной, работающей в том же ресторане певицей, чтобы подменила ее у рояля на пару часов. Русские не селились в китайских кварталах, но Анастасия решила, что Петр не догадается искать ее здесь. Конечно, прежде следовало бы позавтракать, но ходить по улицам Харбина с сокровищами и в одиночестве опасно.
Сокращая дорогу, Анастасия очутилась в пустом квартале, неподалеку от которого сняла квартиру. Собираясь зайти туда и спрятать ценности, она вдруг остановилась. Трое молодых китайцев явно с недобрыми намерениями окружили ее. Анастасия лихорадочно открыла сумочку, где лежал револьвер «бульдог», но в сумочке столько всего… нужное отыскать невозможно, особенно когда торопишься.
Она огляделась, продолжая рыться в ридикюле, – поблизости никого, кто был бы способен помочь. Отнимут сумочку – все, она пропала! Нет-нет, этого допустить нельзя. Не успел первый наброситься на нее, как Анастасия, намотав ремешок ридикюля на кисть и крепко зажав сумочку пальцами, пнула его ногой в живот, отчего расползлась по шву юбка, и одновременно закричала:
– Помогите! На помощь!
Второй свалил ее на землю, третий разжимал пальцы, в которых она держала сумочку. Китаец ударил по лицу, Анастасия кричала, но ридикюль не выпускала, она готова была бороться до последнего вздоха, но не отдать сумочку. Внезапно почувствовала некоторую свободу и услышала голос:
– Мать вашу! Пшли отсель! На женщину! Втроем!
Раздался удаляющийся топот ног. Анастасия открыла глаза, увидела, как над ней склонился человек, но солнце слепило. А он сказал:
– Мадама, поднимайтеся…
– Благодарю вас.
Опираясь на руку невысокого русского мужичка, Анастасия поднялась и открыла ридикюль, чтобы отблагодарить деньгами нечаянного спасителя.
– Настя? Анастасия Львовна?
Она вглядывалась в лицо, заросшее белобрысой щетиной, в белесые глаза…
– Боже мой… – вскрикнула. – Левка! Не может быть!
– Он самый! – воскликнул тот радостно. – Как же…
Анастасия кинулась ему на шею, обняла, прослезилась, а он смущенно трогал ее спину одной рукой, тут же одергивал, лепеча и стеснительно улыбаясь:
– Да что ж вы… Я ж грязный… в пыли…
– Левушка, милый… Как я рада! Боже мой! Ну, пойдем, пойдем… – Она заметила, что у него одна рука, правой нет по локоть. – Почему?
– Да тады… в бою с красными… руку оторвало.
– Знаешь что… давай зайдем куда-нибудь… я ужасно хочу есть. А ты, Левка?
– Так ить, да… Тока денег нету…
– Ну, что ты, милый Левка, я заплачу. У меня есть. Идем?
Она взяла его под левую руку, всю дорогу тарахтела без остановки, рассказывала, как очутилась в Харбине, попав сюда в разгар чумы, а он помалкивал, изредка вставлял пару слов, выражая удивление. Но, опомнившись, что болтает без умолку, она спросила:
– А ты? Как ты здесь оказался? Чем занимаешься?
– В извозчиках я. Лошадь свою имею. Тады краснюки постреляли нас и бросили, думали – мертвые… А мы ить тока без памяти. Опосля буряты от волков отбили, выходили. Хороший народ буряты… добрый, да. А Стрижак-то, Анастасия Львовна…
– Знаю, Левка, знаю, – перебила она, и вновь глаза ее наполнились слезами. – Он мне часто снится. Представь, лучше Николки я не встречала. Вот странно, он убил моего мужа, был бандитом, а без него мне… До сих пор сердце давит. Любила я его, Левка.
– Так ить…
– Не будем о грустном, – улыбнулась она. – Сегодня праздник. Я словно родного человека повстречала. А помнишь, как ты меня сторожил?
– Так ить…
– У, как я тогда тебя ненавидела! А потом поняла, какой ты замечательный. Вот разбросала нас судьба, а? Но она же и свела! Как ты живешь? Бедствуешь?
– Так ить…
– Ой, да что я спрашиваю! Русским всем здесь плохо. У нас в ресторане княгиня поет, а пьяное офицерье донимает ее хамскими любезностями. А она все же княгиня, но терпит. И ко мне пристают, но я кое-чему научилась, умею постоять за себя.
– Анастасия Львовна, я…
– Потом. Вот сядем в ресторане, ты расскажешь о себе, а я буду слушать и плакать. Давно не плакала. Как странно – от счастья хочется плакать. – И Анастасия рассмеялась.
15
Мало сказать, что Валерий Иванович удивился появлению следователя с двумя спутниками, он попросту был ошеломлен.
– Следователь? А… простите… по какому поводу?
– Поговорить, – кратко сказал Щукин, садясь на стул. Сопровождавшие встали вокруг него, ни дать ни взять – мафиози пожаловал. Щукин спросил, считая, что редкого имени с отчеством будет вполне достаточно: – Вы знакомы с Казимиром Лаврентьевичем?
– Кто это?
– Ювелир, как и вы.
– Но… всех ювелиров в городе знать невозможно.
– А я думал, что у вас своя гильдия. Или нечто вроде профсоюза. Вы же должны общаться по роду деятельности, обсуждать новинки?
– Может быть, и есть такая гильдия, но я работаю отдельно. У меня свои поставщики из Питера и Москвы, мне профсоюз не нужен.
– Понятно, – кивнул Щукин, не спуская с ювелира пристальных глаз. – Собственно, я вот по какому поводу. К вам обращалась одна пожилая женщина, приносила на экспертизу колье…
– Ксения Николаевна?
– Вы ее знаете? – подхватил Щукин.
– Абсолютно не знаю. Но она представилась, когда принесла колье. Однако я не рискнул определить стоимость.
– Почему?
– Видите ли… сейчас камни не так-то просто диагностировать, слишком много качественных имитаций, оттого процесс диагностики и усложнился. А я не приобрел пока современного оборудования. Мелкие камни, разумеется, оцениваю, но крупные да в таком количестве… Колье Ксении Николаевны показалось мне… неправдоподобным.
– Я что-то не пойму, – усмехнувшись, произнес Щукин. – Вы ювелир и не смогли сразу определить, что за камни в колье? Это… тоже кажется неправдоподобным.
– Ксения Николаевна принесла мне не один камешек, а… образно говоря, мешок. Но чтоб вам стало понятно, я немного расскажу, что такое современная диагностика. Важнейшими свойствами, определяющими ценность ювелирного камня, являются прозрачность и цвет. Ну, прозрачность можно определить при помощи лупы, так сказать, на глазок. А цвет… В колье Ксении Николаевны много цветных камней, и следовало элементарно выяснить, к какому виду они относятся. Так вот, для объективной оценки цвета используют спектроскопические методы. Для исследования спектров поглощения ювелирных камней желательно использовать спектрофотометр, оснащенный интегрирующим шаром с дифракционным устройством. Можно получить точные характеристики цвета и колориметрическими методами, а также при помощи дихроматических светофильтров. С тридцать четвертого года эти светофильтры в основном использовались для диагностики изумрудов. Изумруды одних месторождений при рассмотрении через фильтр имеют, например, зеленый цвет – это изумруды из Индии и России. А изумруды из Колумбии имеют под фильтром ярко-красный цвет. Видите, какие тонкости существуют в диагностике? Таким образом, устанавливается не только подлинность камня, но и его происхождение. Соответственно определяется и цена.
