Майнет Уолтерс - Разрушитель
— Конечно, — усмехнулся Бриджес. — Другие времена, другие нравы. Сейчас все думают только о том, чтобы наслаждаться жизнью.
Казалось, Гелбрайту неожиданно надоело обсуждать этот вопрос.
— Как часто Стив ходит во Францию?
— В среднем получается один раз каждые два месяца. Так, ничего особенно крупного, алкоголь и сигареты. Если за год удается заработать пять тысяч фунтов, он считает это вполне достаточным. Но это гроши, черт возьми, и самое страшное, что с ним может случиться, — всего лишь несколько месяцев тюрьмы. Было бы по-другому, если бы он связался с наркотиками, но… — Тони яростно покачал головой, — но ему на них и смотреть-то противно.
— В его шкафчике мы нашли коноплю.
— О, успокойтесь. — Бриджес вздохнул. — Иногда выкурит сигарету. Но это еще не делает его колумбийским нарко-бароном. Если так рассуждать, то все, кто любит выпить, занимаются контрабандой алкоголя грузовиками. Поверьте, он не привозил ничего более опасного, чем красное вино.
Гелбрайт подвинул еще две коробки.
— А что ты скажешь о собаках? — Он поднял пластиковый переносной домик для собаки, который стоял за коробками.
Бриджес пожал плечами:
— Возможно, несколько раз. Что плохого? Он всегда проверяет, чтобы у них был сертификат о прививках против бешенства. — Увидев, как Гелбрайт нахмурился, Тони опять запричитал: — Этот закон глупый! Шесть месяцев карантина стоят целого состояния. Собаки несчастны все это время, и еще ни у одной из них не выявили бешенства за все то время, пока наша страна проводит в жизнь законы о борьбе с бешенством.
— Кончай болтать, Тони, — потерял терпение Гелбрайт. — Лично я думаю, что ненормальный тот закон, который разрешает такому наркоману, как ты, приближаться на расстояние менее ста миль к детям. Но я не думаю, что тебе нужно переломать ноги, чтобы ты держался подальше от них. Сколько он взял?
— Пять сотен, а я не чертов наркоман, — искренне возмутился Бриджес. — Наркотики, особенно героин, — для идиотов. Вы должны лучше разбираться в терминологии наркотиков.
Гелбрайт отмахнулся:
— Пять сотен, так? Это приятный небольшой источник дохода. Сколько он возьмет за человека? Пять тысяч?
Тони явно колебался.
— О чем вы?
— Двадцать пять различных комплектов отпечатков пальцев внутри «Крейзи Дейз», не считая отпечатков пальцев Стива или Кейт и Ханны Самнер. Еще два комплекта, твой и Биби, остается не меньше двадцати трех неопознанных. Это очень много, Тони.
Бриджес пожал плечами:
— Вы сами говорили, он занимается грязным делом.
— Ммм, — пробормотал Гелбрайт, — разве я так говорил? — Он вновь посмотрел на трейлер. — Хорошая резиновая лодка. Новая?
Бриджес проследил за его взглядом.
— Не особенно, она у меня уже девять месяцев.
Гелбрайт прошел к корме, чтобы взглянуть на два забортных мотора фирмы «Эвинруд».
— Выглядит как новенькая. — Инспектор провел пальцем по резине. — Фактически в идеальном состоянии. Когда ты чистил ее в последний раз?
— В понедельник.
— Ты промыл из шланга пол в гараже, принимая надлежащие меры, так?
— Он намок в процессе.
Гелбрайт хлопнул по надутым воздухом бортам лодки.
— Когда в последний раз ты пользовался ею?
— Не помню. Может быть, неделю назад.
— Так почему же в понедельник срочно потребовалось вымыть ее?
— Не требовалось. — Тони насторожился. — Просто люблю ухаживать за ней.
— Остается надеяться только на то, что сотрудники таможенного и акцизного управления не разорвут ее на куски во время обыска на наркотики, сынок, — произнес полицейский с откровенно неискренним сочувствием, — потому что они не поверят твоим сказкам о красном вине как о самом опасном импорте Стива, впрочем, как и я. — Он резко повернулся. — Это просто прикрытие в случае, если ты будешь подозреваться в чем-то более серьезном. Например, в нелегальной иммиграции. Эти коробки находятся здесь многие месяцы. Пыль так слежалась, что я могу написать на ней свое имя.
По пути домой Ингрем навестил Селию Дженнер. Берти бросился ему навстречу у входной двери, виляя хвостом.
— Как твоя матушка? — спросил Ник Мэгги, вышедшую в холл.
— Значительно лучше. Бренди и болеутоляющее дали ей поспать до девяти, сейчас она уже хочет вставать. Мы умираем с голода, поэтому я приготовила сандвичи. Хочешь?
Он пошел на кухню, за ним следовал Берти. Ингрем думал, как бы вежливо отказаться от приглашения, потому что лучше пойти домой и приготовить все самому, но промолчал, когда увидел, в каком состоянии кухня. Едва ли она дотягивала до больничных стандартов, но запах чистоты, исходящий от пола, стола и всего остального, был значительным прогрессом по сравнению с застоявшимся запахом грязной собаки, влажных лошадиных попон, который раньше просто шокировал.
— Я бы не отказался. Ничего не ел с прошлого вечера.
— Что скажешь? — спросила она, раскладывая хлеб, сыр и помидоры.
Он не стал делать вид, будто не понимает, о чем она.
— Значительный прогресс. Мне больше нравится пол такого цвета. Я даже и представить не мог, что кафельная плитка здесь оранжевая и что мои ноги не будут прилипать при каждом движении.
Мэгги тихо рассмеялась.
— Это была чертовски тяжелая работа. Не думаю, что за последние четыре года швабра касалась пола, с тех пор как мама сказала миссис Коттрилл, что больше не может позволить себе пользоваться ее услугами. — Она критически осмотрела комнату. — Но ты прав. Будет еще лучше, если покрасить все. Думаю купить краску сегодня. На это уйдет немного времени.
Надо было принести бренди давным-давно, понял Ник, приходя в восторг от ее оптимизма. Он бы так и сделал, если бы знал, что уже четыре года у них с матерью не было во рту ни капли спиртного. Алкоголь, несмотря на все грехи, в котором его обвиняют, все-таки недаром называют укрепляющим средством. Он бросил заинтересованный взгляд на потолок, с которого свисала паутина.
— Все снова быстро станет грязным, если ты не снимешь ее. У тебя есть стремянка?
— Не знаю.
— У меня дома есть. Вечером я завезу ее, когда буду возвращаться с работы. За это попрошу тебя отложить свой поход за краской и написать сначала заявление о нападении Хардинга на тебя утром. В пять часов я буду допрашивать его, мне бы хотелось получить бумагу.
Она взволнованно посмотрела на Берти, который по команде Ингрема, отданной только пальцами, сделал стойку за газовой плитой.
— Не знаю. Я думала о том, что ты сказал, а теперь беспокоюсь, вдруг Хардинг подаст заявление, что Берти вышел из-под контроля и напал на него. Тогда меня обвинят и отнимут Берти. Не лучше вообще не делать заявления?
Ник подвинул стул и уселся на него, любуясь Мэгги.
— Возможно, он попытается подать встречное заявление в любом случае, Мэгги. Это для него лучший способ защиты. — Он выдержал паузу. — Но если ты позволишь выступить с обвинением ему первому, то своими руками дашь ему преимущество. Ты хочешь этого?
— Нет, конечно, нет! Но Берти же вышел из-под контроля. Он вонзил зубы в руку этого идиота, и я не смогла оттащить его. — Она бросила на пса разъяренный взгляд и вонзила нож в помидорину с такой силой, что разбрызгала сок по всей доске. — Я должна была задать ему трепку, не смогу отрицать это, если Стив потащит меня в суд.
— Кто напал первый, Берти или Стив?
— Скорее всего я. Я обзывала Стива и ругала его, он ударил меня, и дальше я помню только, что Берти повис у него на руке, как огромная волосатая пиявка. — Неожиданно она рассмеялась. — Сейчас, оглядываясь назад, все действительно смешно. Они танцевали до тех пор, пока у Берти не пошла изо рта красная слюна. Вообще странно. Сначала Хардинг появляется неизвестно откуда, затем несется на Стингера, потом дает мне затрещину и наконец начинает танцевать с моей собакой. У меня было ощущение, что я в сумасшедшем доме.
— Из-за чего, ты думаешь, он ударил тебя?
Она улыбнулась, чувствуя неловкость.
— Думаю, я разозлила его. Назвала извращенцем.
— Это еще не повод ударить. Словесное оскорбление не является нападением, Мэгги.
— Но может быть, оно было таким.
— Тебя ударил мужчина. А ты стараешься найти извинения для него.
— Потому что, обдумывая все это, я понимаю, что была невыносимо грубой. Конечно, я назвала его уродом и ублюдком, сказала, что ты постараешься распять его, если узнаешь, что он был там. Конечно, в этом и твоя вина. Я бы так не перепугалась, если бы ты вчера не пришел и не стал расспрашивать меня о нем. Ты посеял мысль, что он опасен.
— Моя вина, — мягко заметил Ник.
— Тебе известно, что я имею в виду.
Он мрачно признал это.
— Что еще ты сказала?
— Ничего. Просто закричала на него, как базарная баба, потому что он испугал меня. Беда в том, что Стив испугался тоже. Поэтому мы набросились друг на друга, ни о чем не задумываясь… он по-своему… а я по-своему.
