Людмила Бояджиева - Золотая рыбка
Следящее око! — Рэй расхохотался. — Как же он не раскусил это сразу! Разумеется, Глен, как настоящая шоу-вумен, затеяла мистификацию. Она хочет заснять скрытой камерой репортаж о неком смельчаке, осаждающем «гнездо сатаны», заодно проверить чувства влюбленного и устроить его карьеру. Да, такое зрелище не пропустит ни один режиссер! Не плохо придумано…
«Вот она, твоя звездная роль, парень!» — сказал он себе и тихонько вернулся в дом. Глен даже не заперла дверь — она не боялась слежки Крафта и ждала возвращения Рэя. Спектакль! Эффектный спектакль!
В том же алом платье воительница сидела в своем любимом кресле, поджав ноги и распустив волосы. Она не могла долго терпеть шпильки. На экране мелькали кадры очередного триллера «фэнтэзи» — супермен в латах и шлеме космонавта сражался с паукообразным монстром.
Рей встал у неё за спиной и опустил руки на плечи. Глен откинула голову, она даже не вздрогнула от неожиданности.
— Я знала, что тбе это понравится.
— Прости, малышка. Я все понял, ты умница, Глен. — Он закрыл поцелуем её губы. — Ни одна живая душа не узнает о нашем заговоре.
Глава 22
После ночи, проведенной в чудесном доме, Вилли пропал. Посетив салон проката одежды и аксессуаров, Полина вернула меха, украшения и платье. Ей очень хотелось спросить, возвратил ли господин Уорк смокинг, но она не решилась. Вещи были получены на неделю, пусть лучше останется иллюзия, что Вилли не покинул Мюнхен.
— Госпожа Валевски? — окликнул её вальяжный служащий, тот самый, что помогал элегантной паре выбирать вечерний туалет. — Я запомнил вас и вашего кавалера. Господин Уорк был здесь и просил передать вот это. — Открыв дверцу в обшитой красным деревом стене, он достал обернутую шелковистой коричневой бумагой коробочку. — Отличная упаковка. Бумага японская, ручной работы. Господин знает толк в дорогих вещах.
— Вы уверены, что это мне? — засомневалась Полина.
— Абсолютно.
У себя в комнате она развернула посылку, надеясь найти в ней записку. Но там, в сафьяновом футляре, лежала лишь золотая цепочка в виде тонкой ленточки, на которой висел кулон — небольшой золотистый овал — то ли слеза, то ли какой-то восточный символ.
«Изящное прощание», — решила Полина, отказываясь понять смысл подарка. Который раз она призывала себя к смирению перед обстоятельствами и логически обосновывала необходимость жить дальше. Без надрыва, ран, душевных мучений. Словно не живая, а пластиковый манекен, взирающий на мир пустыми фиалковыми глазами.
«Спасибо, Вилли.» — Сказала она, застегнув на шее ццепочку. «— Я постараюсь забыть тебя.»
Вот только ночами не спалось — подступали страхи и мучительные сомнения. А может, нельзя сдаваться, нельзя плыть по течению, позволяя относиться к себе как к неодушевленной вещи? Может быть, следует что-то срочно предпринять? Вернуться в Москву или попытаться найти Вилли и потребовать объяснения? — металась она на скрипучей кровати. А утром аккуратно, с немецкой точностью стояла у окна своего ресторанчика, протирая сияющие стекла.
Он окликнул её в переулке возле «Аиста», когда Полина, едва державшаяся на ногах, плелась в пансионат с одной лишь мыслью — лечь и вытянуть гудящие ноги. Она так устала и так привыкла к ноющей боли, что даже не сумела обрадоваться.
— Прости. — Вилли подхватил её под руку и повел к автомобильной стоянке.
— Куда ты? Я пешком, здесь же рядом.
— Нам надо поговорить.
— Я очень устала. — Полина рухнула на сидение скромного старенького «БМВ», сменившего черный «мерс».
— Отъедем в тихий уголок?
— Я там усну. Или устрою тебе истерику. Я старалась, но все-таки не сумела не волноваться, когда ты пропал. Совсем не просто — стать бесчувственной. Возможно, мне это когда-нибудь удастся.
— Прости, прости, прости… — Вилли целовал её руки. Он остановил машину в укромном месте — темные стены домов без окон, задний двор с чредой мусорных бачков. — Не слишком романтично, правда?
— Мне все равно. Будем считать, что стоим на центральной клумбе в Версале возле каскадного фонтана или в Риме на Площади наций. Кстати, я там не была.
— Все впереди… Послушай меня внимательно, детка, пора прояснить ситуацию… Я не могу предъявить тебе документы, поверь на слово. Я секретный агент государственных служб. По-русски, шпион. Уже почти год я бьюсь над выполнением задания, которое счел поначалу совсем простым. Да, черт побери! Кажется, судьба припасла для меня сюрприз прямо у финиша. Ведь это мое последнее дело, я подал в отставку.
— Правильно, Уильям, уноси ноги, пока цел.
— Моя жена все время твердит то же самое… — Вилли сделал паузу, но Полина не отреагировала на заявление о жене. — Я не смог подать о себе весть все эти дни… Ты точно угадала — Рендол — «спрут», танцевавший с тобой на рауте, попытался устранить меня… Понимаешь, что это значит? Самим своим появлением рядом с тобой я навлекаю на тебя опасность. И сейчас веду себя как эгоистический мерзавец. Но… Мне необходима твоя помощь, детка.
— Хочешь сказать, что я имею отношение к твоему заданию?
— Огромное. Речь идет о неком человеке… Я все-таки думаю, что это человеческое существо, хотя уже два раза убеждался в обратном. Увы, скорее поверю в гениального трюкача, чем во вмешательство потусторонних сил… Его знают в разных кругах под именем Крафт.
— Слыхала. За ним охотишься не один ты… Не знаю, чем грозит этот монстр человечеству, но меня он лишил отца и семьи. Вернее, запущенная им адская машина.
— Мне удалось получить от российских коллег твое досье. Поэтому я и прибыл в Мюнхен. Не сомневался, что ты рискнешь помочь мне… Вовпрос состоял в том, сможешь ли…
— Значит, наш роман был проверкой?
— Ты выдержала её. На приеме у Эйслеров из двадцати трех присутствующих там человек тебе удалось безошибочно вычислить самого опасного. За Рендолом многое числится.
— Он убивал?
— Да. Но я… я тоже… Почему ты не боишься меня?
— Не знаю. Наверно, ты убивал не людей, ты убивал зло. — Полина долго мотрела в глаза Вилли. — Загадка состоит в этом. Я ощущаю флюиды зла, представляющие угрозу… Последнее время часто копалась в своих предчувствиях, и поняла, что много раз была близка к истине. Хотя думала, знаешь, бывает же необъяснимая антипатия к людям, предметам, вещам. Но здесь что-то другое. Кстати, мне удалось вспомнить человека на фотографии. Той, что была среди кучи похожих. Я плохо припоминаю его лицо, но даже сейчас, говоря о нем, ощущаю некую гнетущую волну, словно в помещении не хватает воздуха.
— Это и был Крафт. Изображения его и всех двойников. Ты вычислила верно.
Полина изумленно посмотрела на Вилли:
— Он был в Москве! Я сидела с ним за одним столом! Клянусь, это был он… Нелепый «бухгалтер» в старомодных очках, перепутавший Дали и Босха.
— Крафт — злой демон. Он любит глумиться над людьми. Ему мало цифр, указывающих на число жертв, ему надо увидеть их в лицо… В отчетах наших спецов по аномальным явлениям утверждается, что Крафт — биологический мутант, наделенный способностью отсасывать чужую энергию и подавлять волю. Полагаю, это совсем не бред.
— Боже, Вилли… что же мы можем сделать?
— Ты слышала об агентах той высшей категории, которые имеют право на убийство?
— Естественно, я пересмотрела всю «Бондиану».
— Я должен уничтожить Крафта. Эта нелюдь должна быть истреблена. Исходящее от него зло заразно. На Крафта работают тысячи людей, они создают оружие, способное превратить человечество в рабов.
— Нечто в жанре «фэнтэзи». Я не любительница «страшилок» и вымыслов. Но кем бы он ни был — я готова уничтожить его собственными руками.
— Оставь это мне. От тебя требуется другое… Представь, я уже дважды убивал Крафта. Да, да! Окончательно и бесповоротно. Но осиновый кол в сердце не забивал. И, представь, — он оживает! Не смотри на меня так, я не псих. Да и Крафт — не оборотень. Дело в двойниках. Они множат его отражения словно зеркла в ярмарочной «пещере ужасов». Я охотился за призраками, оставаясь в дураках. Ты нужна мне, как индикатор. Ты должна сказать: это он, убей его.
Полина сжала виски:
— Жутко… Моя жизнь превратилась в безысходный кошмар… Спасибо за ту ночь, Вилли. Это был дорогой подарок. — В синих глазах, глядящих на Вилли стояли слезы.
— Все будет хорошо, детка. — Прижав её голову к своему плечу, Вилли гладил шелковистые волосы. — Как только мы покончим с этим, ты сможешь вернуться домой.
Высвободившись, Полина с сомнением покачала головой:
— Пока меня туда не зовут.
— Ты ждешь сигнала. Но вынуждена скрываться, пока не уничтожено зло. Твой дядя вернет тебя в Москву на следующий же день.
— Ты знаешь про Рассада?
— Мы коллеги, хотя и не работаем в прямом контакте. Большая опасность сплачивает ряды. И бывшие враги иногда протягивают друг другу руку, чтобы хотя бы на время объединиться.
