Катя Чудакова - Золотой поросенок для Дуремара
— Хорошо, хорошо, мы уходим! — попятился комиссар Штраух.
— Если хотите, оставшуюся картину вам дорисую я, — шепнула ему на ухо Алина.
— Подождите! — тихо отозвалась Валя. — Скажите, а как там мой мальчик?
— Не волнуйтесь! Ваш Даниель в хорошем месте. Он у вашего соседа Франца Штрума.
— У Франца? Он же работает… А кто же Даниеля из школы забирает?
— Франц взял отпуск, чтобы заниматься вашим мальчиком. И вообще, — сказала Алина немного подумав, — мне кажется, что он к вам неравнодушен, Валюша…
«Судьба бывает гораздо ближе к нам, чем мы думаем, — размышляла она, покидая палату. — Искала Валя сказочного принца, а он был совсем рядом. Всего лишь этажом выше… Ждал терпеливо своего часа. Надеюсь, что дождался…»
В фойе их поджидали Светлана и Макс, расположившись в уютном уголке отдыха.
— Присядем? — предложил комиссар Штраух. — Вы, кажется, хотели поделиться со мной своими соображениями.
В словах его на этот раз не осталось и тени иронии.
— Как чувствует себя больная? — с профессиональным интересом спросил Макс.
— Лучше. Смогла даже с нами поделиться недостающей для общего сюжета информацией, — сказала Алина и сразу же переключилась на обещанный комиссару рассказ. — Честно говоря, до вчерашнего вечера, вернее даже сказать — сегодняшней ночи, я была уверена только в том, что убийца — общий знакомый обеих жертв. Но какие могут быть общие знакомые у столь разных женщин? Первое, что приходит в голову — это все те же самые Игорь и Инна Пащук. Полина работала на их фирме, Валентина убирала у них в доме. К тому же, Пащуки были у Полины в гостях в тот злополучный вечер. Доказательство их причастности — налицо. Чтобы в их виновности не возникало сомнений, в их доме появляются пропавшие у Полины драгоценности. Вот и мотив убийства готов — Инна Пащук давно хотела заполучить старинные изумруды. Это подтверждает и отец Полины Вальдемар Берг. С целью привлечь внимание к этим драгоценностям, а заодно избавиться от ненужного свидетеля, и был инсценирован несчастный случай с Валентиной Кулик. Драгоценности лежали на таком месте, где полицейские обязательно должны были обратить на них внимание — возле сумочки пострадавшей. Так оно и случилось. Получается, что этот самый общий знакомый Полины и Валентины был знаком и с четой Пащуков. Причем, не просто знаком — а имел на них большой «зуб», попросту говоря, хотел их «подставить». Кто же он, общий знакомый столь разношерстной троицы? Я решила начать с окружения Валентины Кулик. У нее знакомых не могло быть так много, как у журналистки Полины Берг или у состоятельных супругов Пащуков. Я поговорила со старушкой-соседкой с первого этажа и пришла к выводу, что в последнее время у Вали появился новый сердечный друг по имени Саша, который ходит всегда в капюшоне или кепке, прикрывающих лицо. Зачем, спрашивается, он ходит всегда в кепке? Да он просто боится, что его случайно увидит и узнает Полина Берг, которая тоже живет в этом подъезде! Оставалось выяснить, кто же этот Саша на самом деле и как ему удалось… напоить Полину алкоголем…
— Напоить алкоголем? Вы хотели сказать — отравить ядом? У нее в крови не найдено следов алкоголя… — отозвался комиссар.
— Как и не найдено следов яда, не правда ли? Только снотворное, причем в самой безобидной дозировке. Именно поэтому я утверждаю, что преступнику была известна некоторая, скажем так… особенность фрау Берг. Она совершенно не выносила алкоголя. Если в организм попадал алкоголь, даже в минимальном количестве, у нее наступала аллергическая реакция. Болотников знал, что Полина не переносит алкоголь. К тому же, у него был прямой интерес убрать ее со своего пути — он видел в ней свою соперницу, которая могла взять на себя руководство всей издательской частью фирмы. Сам он в этом мало что понимал — попросту говоря, ничего не делал, получая зарплату как бы по старой дружбе. У шефа возникла мысль — заменить никчемную фигуру Болотникова опытной журналисткой Берг. Видимо, Пащук не сильно церемонился с приятелем и не старался особо скрывать свои намерения, во всяком случае, он по любому поводу ходил советоваться к Полине, приезжал к ней домой. Болотников понял, что может потерять все…
— Но если у фрау Берг была аллергия на алкоголь, она должна была очень внимательно проверять продукты на наличие алкоголя…
— Она всегда так и делала! — вмешалась в разговор Светлана. — Полина всегда тщательно изучала состав продуктов в магазине, а в гостях ела только те блюда, состав которых был ей известен.
— Как же она могла не почувствовать алкоголь? К тому же, у нее наверняка наготове были антиаллергические препараты… Это ведь совершенно нормально — сердечник всегда держит в кармане валидол, так же, как и диабетик, и аллергик свои лекарства…
— Вы совершенно правы. Но Болотников все тщательно продумал. У этого господина есть одно не совсем характерное для мужчины хобби — он любит готовить и печь. Так вот, да будет вам известно, при выпечке тортов часто используют коньячную или ромовую пропитку, в крем добавляют ликеры или алкогольные эссенции… В общем, вариантов много. Опытному кулинару ничего не стоит «забить» алкогольный вкус и запах различными добавками и ароматизаторами. Я, в общем, тоже иногда готовлю что-нибудь необычное. Поэтому в курсе таких тонкостей. А вот Полина, насколько я знаю, кулинарией никогда не интересовалась. Поэтому она вряд ли могла заподозрить, что в домашнем торте может содержаться алкоголь.
— Но судмедэксперты нашли только снотворное в крови… погибшей.
— Они просто могли не придать значения столь минимальному количеству алкоголя — ведь в организме человека в результате обменных процессов могут образовываться небольшие количества этанола. У Полины, по всей видимости, эти процессы были нарушены, — в разговор вмешался Макс Чукмайер. — Я как врач-нарколог, допускаю такую возможность и могу восстановить картину, как пропитанный алкоголем и напичканный снотворным тортик мог вызвать приступ острой сердечной недостаточности.
— Почему вы считаете, что снотворное тоже было в этом торте? Полина Берг могла и сама выпить таблетку, если страдала бессонницей!
— Не думаю, что она бы это сделала. Во-первых, как вам известно, она была беременна. А беременная женщина вряд ли станет принимать фармакологические препараты даже в самых крайних случаях. А во-вторых, без снотворного у преступника не было гарантий, что все получится, как ему это надо было. Полина ведь могла принять антигистаминный препарат и купировать аллергический приступ. Она съела этот самый злополучный тортик и почти сразу уснула. Когда наступил анафилактический шок с отеком гортани, она находилась в стадии глубокого сна и, попросту говоря, оказалась не в состоянии или просто не успела принять меры. Она стала задыхаться и наступила смерть в результате острой сердечной недостаточности, как это и было зафиксировано судмедэкспертом.
— А как же в таком случае ее драгоценности попали в руки Болотникова, ведь это он их подбросил в дом Пащуков?
— Он просто украл у Валентины Кулик ключи от квартиры Полины и зашел туда, чтобы удостовериться, что его план сработал, и заодно прихватить изумруды. Ведь в своей злобной мести он не мог ограничиться только смертью Полины. Следующий удар был направлен на Игоря Пащука — ведь это он, предав их дружбу, хотел вышвырнуть его на улицу. Хотя, истоки этой ненависти наверняка кроются в далеком прошлом…
Шестнадцать лет назад. Львов. Психиатрическая клиника, отделение для подростков.«Почему, почему так несправедливо устроен мир? — Один получает все, причем совершенно ничего не предпринимая для этого, просто потому, что ему посчастливилось родиться у „правильных“ родителей, — а другой должен все сам, все своим горбом, — Саша Болотников угрюмо смотрел на больничный двор, по которому прогуливались мрачные, бритые наголо, „хроники“. — Вот как заканчивается жизнь никому не нужных неудачников: в этом дворе или на этих проваленных кроватях с вонючими матрасами…»
Саша горько, по-детски заплакал… «С вонючими матрасами! Это он, он с презрением спросил: „Ты что, уссался, что ли? Почему твой будильник не прозвенел? Надо было слушать дядю Кашпировского, он всем вылечивает энурез! Ха-ха-ха! Когда попаду в Германию, пришлю тебе пачку непромокаемых трусишек, чтобы ты не превращал свою постельку в болото, Дуремар!“ Дуремар! Он обозвал меня Дуремаром, и теперь все мальчишки дразнят меня так! Ну, ничего, Игорек, придет когда-нибудь и мое время!»
— Сашка! Заходи ко мне! — в палату заглянул Игорек Пащук. — Мать опять притащила два мешка хавки!
— Сейчас, сейчас иду! — засуетился Болотников.
«Ты смотри, как ни в чем не бывало! Он не помнит даже, что обидел меня. Ему наплевать на это. Он думает, что может манипулировать людьми, как ему захочется. За кусок ветчины купить всех вздумал? — в желудке у него заурчало. — Кушать-то все равно хочется…»
