Джеймс Чейз - С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента.
— Полиция? — переспросила Жанна.
— А кто же еще! Еще хорошо, что он не попался к ним в лапы. Я видел полицейскую машину во дворе.
— Вот видишь? — снова сказал Жан. — Я был прав! Знал, что его задержат в конце концов.
— Его еще не поймали, — возразила Жанна, стараясь скрыть беспокойство.
— Я сделал все, что мог. — Ренлингу хотелось поскорее уйти от них. — Пойду посплю — проторчал всю ночь на улице. А вы тут подумайте, что делать дальше.
— Мы больше не увидим Корридона… — безразлично проговорил Жан. — Проходимец удрал, и все деньги вместе с ним. Теперь, когда по его следам гонится полиция, на нас ему наплевать. Неприятности продолжаются… — Он искоса посмотрел на Жанну. — У нас нет иного выхода, кроме того, что мы должны были принять еще неделю назад. Нам самим нужно найти Мэллори. Я пойду и сегодня же повидаю Риту Аллен.
— Бесполезно утруждать себя этим, — глухо произнес Ренлинг. — Она мертва…
Не успел он произнести эту фразу, как до него дошло, что выболтал его язык. Он побледнел, проклиная себя.
— Мертва?.. — проговорила Жанна. — Откуда ты об этом знаешь?
— Я узнал об этом от Корридона, — ответил Ренлинг, понимая, что врать опасно.
— От Корридона? — Жанна с Жаном переглянулись. — Когда же он тебе это сказал?
Ренлинг предусмотрительно отошел подальше от компаньонов, достал портсигар и внимательно осмотрел его, выгадывая время.
— Вчера вечером… Я видел его мимоходом на улице. Он сказал, что был у Риты.
— Постой, постой, — прервал его Жан. — А почему ты не сказал об этом сразу?
Ренлинг нервно закурил сигарету. Его руки дрожали.
— Не торопите меня, и я все расскажу.
— Неужели? Не похоже на то. Ты говоришь — она мертва? Каким образом? Что там произошло?
— Корридон считает, что это Мэллори.
Оба подскочили при этом имени.
— С чего он это взял? — спросила Жанна, поднося руки к горлу.
Тем временем Ренлинг обрел спокойствие.
— Он проводил Риту домой, — сказал он спокойно. — А Мэллори, видимо, прятался в квартире. Корридону удалось заставить Риту говорить, и он полагает, что Мэллори услышал ее признание. Она поднялась на второй этаж, чтобы принести из спальни какой-то документ, как вдруг сверху послышался страшный крик. Выбежав из комнаты, Корридон нашел девушку мертвой. Она лежала на полу со свернутой шеей. Я не представляю, кто, кроме Мэллори, мог такое сделать.
Жан подошел к нему с угрожающим видом.
— Ты больше ничего не знаешь, Ренлинг? И ничего больше не скрываешь?
Ренлинг вздрогнул и постарался не встречаться с Жаном глазами.
— Нет, не скрываю.
— Не скрываешь?.. А зачем эта женщина пошла наверх?
— Откуда я могу знать? Корридон не вдавался в подробности.
— А ты у него спрашивал? Нет? Или все же знаешь гораздо больше?
— Нет, вы только подумайте! — разозлился Ренлинг.
— Хорошо, Ренлинг, — произнесла Жанна спокойным, ровным голосом. — Иди отдыхай, все ясно.
— Как это — ясно? — взорвался Жан. — Он врет! Я ему не верю и никогда не верил. Он что-то скрывает!
— Что все это значит? — возмутился Ренлинг. — Ты бы выбирал слова! Я так же, как и ты, представления не имею, что Рита могла сказать Корридону.
— Оставь его в покое, Жан! — прикрикнула на сообщника Жанна.
— Нет уж! — Жан был вне себя от злости. — Я хочу докопаться до истины!
— Действительно, оставил бы ты меня в покое, — сказал Ренлинг и, повернувшись, направился к двери.
— Нет, постой! — в голосе Жана прозвучала такая ярость, что Ренлинг непроизвольно обернулся и увидел направленный на него маузер. — Не двигайся! — прошипел он. — Я тебя…
— Спрячь маузер, идиот! — закричала Жанна. — Сюда идут!
Дверь отворилась. Генри Мидоуз, держа в руке номер «Таймс», вошел в салон. Он хотел показать его всем троим.
— Миссис Годичелл с утра…
Он остановился на полуслове, увидев револьвер в руке Жана, вздрогнул и замер с открытым ртом. Его светлые глаза под выгоревшими бровями широко раскрылись. Взгляд с Жана перешел на Ренлинга, потом на Жанну.
— Что случилось? Что здесь происходит? — проблеял он.
Жан сунул маузер в кобуру и сделал шаг к старику.
— Жан! — предостерегающе крикнула Жанна.
Мидоуз попятился.
— Что… Что… здесь…
Под угрожающим взглядом Жана он потерял дар речи и выбежал из салона, оставив «Таймс» на полу. Было слышно, как он прошаркал по коридору, потом хлопнула дверь.
Некоторое время все трое оставались безмолвными.
Потом Жанна, с трудом сдерживая раздражение и ярость, произнесла вибрирующим голосом:
— Сумасшедший! Болван! Распроклятый дурак! Ты все испортил! Думаешь, он будет молчать? Нам остается только уходить. Живо! Собирайте чемоданы!
— Он ничего не сделает, — неуверенно пробормотал Жан. — Он старый, он не сообразит…
— Поднимайся и укладывай чемоданы! — приказала Жанна. — Он вызовет полицию!..
Она оттолкнула Жана и быстро вышла в коридор.
Мидоуз исчез.
— Она права, — тихо сказал Ренлинг, лицо которого подергивал нервный тик. — Ты действительно сумасшедший! — Он пошел к двери. — У тебя слишком большие наросты на мозгах…
Он вышел в коридор, Жан последовал за ним, ворча.
— Поторопитесь! — крикнула им Жанна с верхней площадки. — Он ушел. Быстрее!
Никому из них не пришло в голову заглянуть в телефонную будку возле конторки. Мидоуз стоял там, открытый всем взглядам, и пульс его учащенно бился. Пистолет! В отеле «Энфидц»! Если бы случай не привел его в комнату, могло произойти несчастье. Преступление! Это же очевидно. Не-ет, иностранцам нечего делать в его стране. Не говоря уже о том, что он сам мог нарваться на пулю… Колени его дрожали, но он взял себя в руки — бывший офицер колониальных войск не имеет права бояться какой-то пули… Он знал, что нужно предпринять в первую очередь. Едва Жанна и Ренлинг скрылись, он выпрямился. Воздуха не хватало, его трясло, но он решительно снял трубку. Приблизив лицо к диску, чтобы получше видеть цифры, дрожащими пальцами набрал номер 999.
Они одновременно вышли из своих комнат с одинаковыми кожаными чемоданами. Все трое были одеты в старые, оливкового цвета плащи и черные береты, которыми их снабдили во Франции. И, стоя наверху лестницы, чувствуя локоть друг друга, они ощущали единство и силу. Это напомнило Ренлингу те времена, когда они вот так вместе шли на врага. И за все время своей нелегальной жизни он впервые испытал радость. Он осознал, что жизнь складывается именно из таких ощущений. Лучше испытывать приключения, чем читать о них в книжках. И еще он понял, что только благодаря этим иностранцам его жизнь была полной, без них он влачил бы жалкое существование, затерявшись среди миллионов серых людишек…
Отель словно вымер. В вестибюле у лестницы никого не было, даже занавес из бус не шевелился. И вместе с тем все трое чувствовали, что за ними пристально следят. За время, потраченное ими на укладывание чемоданов, слух о происшествии успел распространиться, и кто-нибудь, несомненно, попытается задержать их у выхода. Это происшествие пробудило в них разные ощущения. Ренлинг был возбужден и полон отваги, как школьник, получивший возможность отличиться. Жан… Жан боялся. До сих пор все шло для него спокойно, и он никак не мог поверить, что на сей раз фортуна отвернулась от него. Он отдавал себе отчет, что если их общее дело сорвется, то только по его вине. Скоро полиция узнает о наличии у него оружия и не оставит этот факт без внимания. А он боялся полиции больше, чем смерти. Если полиция зацапает его, он угодит в тюрьму и Мэллори останется на свободе. Одна эта мысль приводила его в неистовство. Он был готов на все, лишь бы избежать ареста. Война для него продолжалась, и он по-прежнему жил по ее законам…
Жанна сознавала, как опасен Жан в этот момент, но даже не пыталась отобрать у него оружие, так как знала, что он все равно его не отдаст. Она могла лишь надеяться на счастливый случай, который помог бы им беспрепятственно выйти из отеля.
Она спускалась первой. Жан следом за ней. Ренлинг замыкал шествие. Они двигались не спеша, спрашивая себя, не захлопнулась ли за ними западня. Ренлинг оглянулся и увидел голову женщины, склонившуюся над перилами лестницы. Голова мгновенно исчезла. Жанна уже наполовину спустилась, когда почувствовала мимолетное движение, которое заставило ее остановиться: Мидоуз на секунду показался в вестибюле и тут же скрылся. Жанна успела лишь заметить ногу в старом, но тщательно начищенном ботинке. Значит, старик стоит на страже, как и хозяева отеля…
Мидоуз не терял времени даром. Он успел позвонить в полицию и предупредить хозяйку. Он видел пистолет в руке этого иностранца!
Ветер паники пронесся над мирной обителью. Даже старый швейцар, который по должности обязан был задержать жильцов, намеревающихся уехать без позволения хозяев, покинул свой пост и спрятался в туалете.
