Сергей Волгин - Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая
Надя ничего не ответила. Михаил почувствовал, как вздрогнули ее пальцы и она плотнее прижалась к его плечу. Он полез в карман, но папирос не обнаружил. Взглянул на часы — уже поздно, магазины закрыты.
— Хочется курить, а папиросы кончились. Как же быть? Ведь я тебя не отпущу до утра, — Михаил засмеялся и сжал надины руки.
— Мне хорошо, — прошептала Надя.
— А утром чуть свет мы заявимся к Николаю Павловичу…
— Ой, так скоро?
— Хочу торопиться!
— Миша! Что ты!.. — Надя отстранилась, потом опять прильнула к нему.
Михаил обнял ее.
— Милая, хорошая ты моя! Не сердись на меня. Я хочу, чтобы ты знала все, знала, какую жизнь я тебе готовлю. И в то же время ты можешь быть уверена: о тебе я буду помнить везде, куда бы ни забросила меня судьба. Мы с тобой будем учиться, я тоже пойду в институт — конечно, вечерний или заочный- и буду продолжать драться со всякой нечистью. Много еще у нас пакости этой… Ты, Надюша, будешь учительницей, будешь воспитывать новое поколение людей, которое, наверняка, доживет до коммунистического общества. Я бы хотел перефразировать знаменитое изречение о войнах: битву за коммунизм выиграют учителя.
— Ты любишь, Миша, преувеличивать, — вздыхая, упрекнула Надя.
— Почему? Я себя тоже в какой-то степени отношу к воспитателям, мне приходится с болью и опасностью сдирать струпья с больных предрассудками людей. Б какой-то степени я расчищаю путь в светлое общество твоим питомцам, милая Надюша. Пусть же вспомнят о нас потомки. Пусть нам с тобой не поставят памятники, но наше время решающих драк, наше с тобой поколение войдет в историю как поколение богатырское, поколение дерзкое: оно не только освоит миллионы гектаров целины, атомную энергию, пробьет путь к звездам, оно передаст следующему поколению все счастье-разбросанное, разодранное по частям — какое можно будет собрать на нашей старушке-земле.
— Ты будешь приходить ко мне в школу и произносить такие зажигательные речи моим ребяткам? — спросила Надя.
— Буду, буду…
Они встали и пошли. Улицы были уже пустынны, деревья застыли в красноватом свете электрических лампочек, и остывающая гладь асфальта поблескивала, как спина только что вынутой из воды огромной рыбины. Тих и причудлив в этот поздний час древний Ташкент, окаймленный темно-зелеными купами деревьев. Над его громадой возвышаются пики заводских труб, от кончиков которых днем и ночью струится дымок. А от многочисленных клумб растекается нежный запах цветов.
— Мы зайдем ко мне, Надюша? Я возьму папиросы, — спросил Михаил.
— Зайдем, — согласилась Надя.
Квартира оказалась закрытой. Михаил открыл дверь запасным ключом, вошел и остановился у порога в недоумении: комната была пуста. Костя всегда сообщал, если собирался на прогулку, допоздна не задерживался.
— Где же Костя? — спросил Михаил. — Ты ведь знаешь, Надюша, что у меня есть братишка…
Он не договорил, затрещал телефонный звонок.
— Это вы, Михаил Анисимович? — раздался в трубке девичий голосок, да такой громкий, что и Надя его хорошо слышала.
— Да, — сказал Михаил.
— Здравствуйте! Скажите, Костя пришел домой?
— Кости, к сожалению, нет. Кто говорит?
— Это я, Вера. Я по автомату звоню. Мы с папой очень волнуемся. Приезжайте скорее к нам, Михаил Анисимович. С Костей, может, случилось что-нибудь…
— Здравствуйте, Вера! В чем дело? Костя не маленький, скоро явится наш гуляка.
— Я его давно жду. Я кое-что знаю, но по телефону не могу рассказывать. А к вам меня папа не пускает… Костю увели эти… — чуть не плача, говорила Вера, — Три часа к телефону бегаю… Приезжайте, пожалуйста, Михаил Анисимович…
— Что случилось с Костей? — Михаил с недоумением и тревогой посмотрел на Надю. Досадуя и на Костю, и на Веру, Михаил постоял, подумал, потом решительно ответил:- Хорошо. Сейчас приеду.
Положив трубку на телефон, он подошел к Наде, обнял ее, поцеловал и сказал:
— Есть подозрение, что Костю увели бандюги. Надо ехать. Вот и начинается наша тревожная жизнь, милая моя Надюша!..
Надя посмотрела Михаилу в лицо и вздрогнула., Только что в глазах Михаила светилась ласка, вспыхивала радость, и вот уже в них строгий блеск и что-то до сих пор незнакомое — какие-то темные тени. «Что же это такое? — растерянно подумала Надя, прижимая руки к груди. — Неужели сейчас для него что-то важнее, ближе меня?» Надя побледнела и гордо вскинула голову. Ей не нужны оправдания, она не хочет слышать объяснений. Но Михаил не собирался ни объясняться, ни оправдываться, он смотрел на нее и ждал ответа, ждал настойчиво и упорно. «А если Косте грозит смерть? — наконец догадалась Надя. — Если над мальчиком издеваются? Как же не броситься на помощь человеку, которому грозит смертельная опасность?»
Надя вдруг ослабла, уронила голову на грудь Михаила и тихо прошептала:
— Иди.
ПОИСКИ КОСТИ
Проводив Надю, Михаил быстро шел к Додоновым. Напряженная дневная работа, встреча с Надей выбили его из равновесия, и он чувствовал, как закипает раздражение, и боялся, что накричит на Веру и ее отца. Пусть Костя и Вера дружат, даже любят друг друга, он не помощник им в этих делах. Многие девушки трусихи, по пустякам могут вообразить бог знает что, но Вера… И Костя достаточно рассудителен, не ввяжется в неприятную историю.
Вера открыла дверь и поспешно провела Михаила в комнату. Владимир Тарасович ждал, сидя за столом. Он поднялся навстречу, озабоченно хмурясь, крепко пожал Михаилу руку и указал на стул.
— Рассказывай, дочка, — попросил он, кладя на стол пачку папирос.
— Я сегодня ездила к тете, она живет за городом, — сразу начала рассказывать Вера. — Выхожу от нее и вижу: идут Костя, Виктор и Махмуд. Я бросилась к ним. Они свернули в переулок — и скрылись. Я побежала до конца переулка — нету. Заглянула в пролом дувала — нету. Постояла, подождала. Они не возвратились. Я было ушла, но потом вернулась и до темноты ждала Костю. Много раз звонила к вам, Михаил Анисимович. Мне ни‹ кто не отвечал. Неужели Костя с ними связался? — Вера вопросительно посмотрела на Михаила и на отца.
Малыши и хозяйка спали в соседней комнате, в доме было тихо.
— Да, — протянул Владимир Тарасович, постукивая по папиросе заскорузлым пальцем. — Подозрительно все это. Не надо бы допускать Костю к шалопаям, парнишка-то очень душевный.
В словах Владимира Тарасовича Михаил почувствовал упрек: вот, мол, взялся воспитывать мальчика, а за ним не смотришь. Михаил и сам понимал — случилось что-то, но очень надеялся на рассудительность Кости.
Вера торопила.
— Надо Костю искать. Поедемте скорее туда, Михаил Анисимович.
Михаил не мог так просто согласиться, он знал, что за Крюком установлено наблюдение и не хотел мешать работникам уголовного розыска. А Вера смотрела умоляюще, с надеждой, и Михаил сказал:
— Хорошо, я еду в отделение и буду принимать меры.
— И я с вами, — заторопилась Вера.
И как Владимир Тарасович и Михаил ее не отговаривали, она настаивала на своем. Отец, конечно, не мог отпустить дочь одну, и они поехали втроем. Их встретил капитан Акрамов.
— Вы правильно поступили, Михаил Анисимович, — сказал он, — не поехали искать Костю без моего согласия. Даже я не могу самостоятельно разрешить это. Мы начнем, я думаю, вот с чего: давайте позвоним Копытову. Виктор должен знать, где находится Костя, и если он дома, то нам поможет.
Капитан набрал номер телефона. Долго не отвечали. Наконец в трубке раздался звонкий голос, и Михаил догадался, что к телефону подошла жена Копытова. Виктор отсутствовал. Это сообщение капитан выслушал хмурясь. Но вот к телефону подскочил Терентий Федорович, — Михаил это очень хорошо представил, — и начался весьма оживленный разговор.
— Я ни в чем не подозреваю вашего сына, — отмахивался капитан, — я только хотел узнать, где находится Костя, который ушел вместе с Виктором. Если вашему сыну разрешается гулять до поздней ночи, то у Кости другой порядок жизни. Товарищ Вязов беспокоится обоснованно, он отвечает за Костю, как за брата. Я тоже человек и не могу быть равнодушным. Во всяком случае, я считаю отсутствие Кости в такое позднее время тревожным явлением. Когда ветер сносит крышу, куда убежишь? Держать надо. Мне ваше беспокойство понятно. Если хотите, приезжайте.
Капитан бросил трубку и сказал:
— Ненормальный человек. Ругается и кричит, как ишак.
Он посмотрел на часы и снова взял трубку. Теперь он докладывал о пропавших пареньках подполковнику Урманову. Ответив на несколько вопросов, капитан спросил:
— Нельзя ли поехать туда и посмотреть, товарищ подполковник? — Но, выслушав ответ, зажал микрофон ладонью и сказал Михаилу:- Видите, подполковник и сам не может разрешить нам ехать. Я предполагаю, что дело тут гораздо серьезнее, чем мы думаем. Сейчас он проконсультируется.
