Андрей Зотов - Разлюбовь, или Злое золото неба
В кафе я умылся холодной водой, заказал побольше кофе и сел за свободный терминал поближе к окну. Запустил машину. Через пару минут «Рамблер» выдал мне кучу информации по поводу Мельниковских болот. Оказывается, с ними все было не так просто. И чем больше я о них читал, тем меньше они мне нравились.
Впервые о них заговорили несколько лет назад в связи со строительством скоростного шоссе Москва – Нижние Лучи.
Тогда кому-то из Думы пришла идея древний русский городок Нижние Лучи ввести в круг городов Золотого Кольца и таким образом создать еще один культурный, исторический и торговый центр русского туризма.
Шоссе должно было идти через Мельниковский лес и через поселки Лукьяново и Стромино, среди которых и раскинули свои сфагновые сети Мельниковские болота, к тому времени абсолютно ничем не выдающиеся. Асфальт благополучно проложили до Лукьяново, освещая в газетах едва ли не каждую пройденную версту. Но дальше околицы Лукьяново дело не пошло. Болота оказали сопротивление.
Окруженные черными ольховыми лесами, подернутые тростником и аиром, багульником и састухой (выдаю дайджест прочитанного), никем особо не исследованные, столетиями жили они своей скрытной болотной жизнью, шуршали, копили торф, обрастали слухами и легендами, как и положено болотам их возраста, а тут – бульдозеры, трелевочные трактора, дренаж, скважины, костры, бетон…
Окажись на месте Мельниковских какие-нибудь более сговорчивые и не такие заматерелые болота, за милую душу пересекло бы их вышеупомянутое шоссе, покатили бы в обе стороны туристические «Икарусы», «Неотоны» да «Мерседесы», затопали бы пешеходы, закинув за плечи рюкзаки. Но не зря, видно, ходил в народе слушок, что с Мельниковскими болотами лучше не связываться – они, мол, своего не отдадут.
Сначала из самого болотного чрева вдруг повалил туман. Он шел день, другой, третий, и создавалось впечатление, что открылась гигантская задвижка, откуда и хлынул нескончаемый он.
За одиннадцать дней и ночей всяких-разных ветров (да, с розой ветров там были какие-то непонятки) туман наглухо заволок округу, «исказив все реальные линии и расстояния настолько (цитирую „Аргументы и факты“), что было приостановлено даже автобусное сообщение между населенными пунктами района. А что творилось в эти дни с бедной лукьяновской скотиной!..».
(И зачем я все это читаю? Какое мне дело до коров, болот и всех остальных подробностей? Ну, поехал туда Щипач, ну, допустим, где-то там и на самом деле база Маркеля – зачем мне во все это вникать? Что за дурацкая такая натура?)
…Туман побороли дюжиной авиационных систем для теплового рассеивания. Неустановленный источник тумана был подавлен, однако в тот же день на болотах вспыхнул метан, и суеверные языки зашептали всякую мистическую всячину…
Я заказал еще четыре кофе без сахара и, пока его варили, пошел покурить в «смоук-рум». Голова шла кругом. Ладно, допустим, в Мельниковском лесу у Маркеля или база, или какой-то кладоискательский интерес. Кто-то когда-то что-то там закопал, и он с помощью своих таблиц или из каких-то источников об этом узнал. Какое отношение все это имеет к «Валдаю»? Вполне возможно, что никакого и что я пытаюсь подвести под один знаменатель несколько разных тем.
И зачем мне все это надо?
Трудно сказать.
Проведя в кафе часа два, я прочитал почти все, что писали о тех местах на протяжении последних трех-четырех лет. Имя Маркеля тут не упоминалось ни разу. Я пропускал версии разных там уфологов-лозоходцев-экстрасенсов, меня интересовало мнение профессионалов, а они, как это часто бывает, разделились на два лагеря. Одни считали Мельниковские болота самыми обычными болотами, вокруг которых просто-напросто накручено колесо обычной газетной шумихи, а другие утверждали во всеуслышание, что Мельниковские болота мало того, что уникальное явление болотного ландшафта, это еще и одно из самых загадочных мест не только Восточно-Евпропейской равныни, но, может, и всей Европы. Словом, у меня не получалось округлить в одну сторону впечатления, оставшиеся после прочтения двух сотен страниц, и когда я наконец вышел на улицу, голова шла не кругом даже и не треугольником, а тетраэдром. Я не чувствовал общего алгоритма всего этого массива, откуда торчали болота, «Валдай», «Анкерман», манускрипт, расшифрованный Фомичевым, рассказ генерала Марголина, «Вольво» с двумя девятками в номере, монастырь, Хольский и, Анечка, ты, имевшая ко всему этому какое-то отношение. Какое?
С утра пораньше я заехал в свое бывшее общежитие, взял у Кости напрокат кое-что из одежды и отправился на пресс-конференцию Маркеля. В целях конспирации на мне был светлый шикарный костюм, галстук в зеленоватую крапинку и слегка затемненные очки без диоптрий. Портфель коричневой кожи придавал мне вид деловой и заправский, а Костин же «Кодак» на шее должен был ненавязчиво намекать на мою принадлежность к миру прессы. На улице припекало, и девочки уже вовсю сверкали голыми коленками. Но мне пока было не до них.
Пресс-конференция была назначена на 10.00 в Доме Путешественника – это бывший кинотеатр «Юбилейный». Без пятнадцати десять я был уже на месте. В 9.55 у Дома мягко остановился знакомый белый «Мерседес», и из него вылезли: охранник-водитель, ростом и шириной плеч ничуть не уступавший боксеру Николаю Валуеву, сам Питер Маркель в светлом джинсовом костюме и маленьких зеркальных очках, и лысоватый господин Вотульский все в том же лохматом сереньком пиджаке.
А последней из машины вышла… ты, Анечка, – вот сюрприз так сюрприз! И как это прикажете понимать? На тебе был знакомый синенький плащик от Ксавье и в тон ему сапоги.
Едва выбравшись из машины, ты что-то сказала Вотульскому, и вы засмеялись, разглядывая афишу писателя-юмориста Майкина, выставленную в витрине Дома Путешественника. Майкин был сфотографирован в белой майке, на которой было написано «МАЙКИН МЭЙКС НАЙК» – как же, очень смешно.
В трех метрах от «Мерседеса» встал серый микроавтобус охраны. Из него вылезли четверо крепких парней, они огляделись и ненавязчиво рассредоточились вокруг группы Маркеля, гуськом идущей к Дому. Одного из них я сразу узнал – крепкого кренделя в маленьких зеркальных очках и тех же туфлях, не лишенных изящества. Щипач собственной персоной. Он что, тоже еще не ложился?
Я сидел в буфете Дома и внимательно наблюдал за прибытием Маркеля сквозь толстое окно второго этажа. В недрах здания шла большая уборка по случаю слета бардов стран СНГ, назначенного на ближайшее воскресенье. Уборщики и уборщицы в зеленых комбинезонах мыли огромные витринные окна, расхаживая меж стекол со своими швабрами и ведрами, жужжали поломоечные машины, грузчики выносили из распахнутого настежь зала целые ряды кресел. Через буфет, оживленно о чем-то толкуя, прошли двое рабочих, у одного была складная лестница через плечо, второй нес две швабры с телескопическими ручками. Кроме меня, здесь находилось еще человек пять – все с бейджами на груди, где значился тот или иной орган СМИ. Внизу кто-то крикнул: «Приехал!» – и журналисты поспешили вон из буфета. Я быстро допил свой сок и скучающими шагами пошел на разведку. А сам все думал: какое отношение имеешь к Маркелю ты, Анечка, а?
На первом этаже группу Маркеля поджидали две телекамеры НТВ и куча осветительной аппаратуры. Свет нескольких софитов был направлен на овальный стол, выставленный посреди левого крыла. Популярный ведущий развлекательных программ Максим Лебедев уже обнимался с Маркелем, а один из операторов с камерой на плече пятился от них задом наперед, снимая встречу.
Через несколько минут Маркель, ты, Анечка, и господин Вотульский сидели за столом и отвечали на вопросы Лебедева. Все остальные расположились поодаль и в кадр, понятное дело, не попадали. Щипач сидел в самом дальнем от меня углу и внимательно слушал. Я облокотился на перила лестницы с тем расчетом, чтобы быть вне поля его зрения, – отсюда, сверху, мне были хорошо видны ведущий, Маркель и ты, Анечка, вертевшая головой налево-направо. Кого ты высматривала? Не меня? Плащ ты сняла, осталась в строгом черном костюме, который тебе очень шел, а тщательно растрепанные волосы придавали тебе вид немного взбалмошный и дерзкий. Ну и как понимать твое присутствие на этой пресс-конференции?
Первым делом Лебедев представил Маркеля, причем сделал это интригующе и вместе с тем ненавязчиво. Выглядело это приблизительно вот как.
– Итак, вчера из Европы в Москву прибыл известный кладоискатель Питер Маркель, автор знаменитых кладоискательских таблиц, о которых вы, дорогие зрители, наверняка слышали, и создатель так называемого климатического купола – изобретения, до сих пор окутанного тайной. Двадцать два года тому назад, будучи Петром Маркеловым, этот человек (жест в сторону дорогого гостя) эмигрировал из Советского Союза в Штаты и открыл там дело по поиску кладов. Сокровища затонувших кораблей, золото инков, заговоренные клады, около десятка курганов, бриллианты экспедиции Бруни-Лемьера. Возглавляемая им команда в разных уголках земли и, так сказать, воды отыскала около двух десятков весьма крупных сокровищ, в том числе и знаменитые сокровища индейского племени чероки, считавшиеся мифическими. В Бермудском треугольнике, недалеко от Пуэрто-Рико, он нашел пропавшую без вести во время Второй мировой войны немецкую субмарину СР-814 с золотом Третьего рейха, которое, по слухам, умыкнул Мартин Борман. В начале девяностых господин Маркель перебрался в Европу, где с ходу отыскал золото, спрятанное испанской инквизицией в 16-м веке. У одного из островов в Атлантическом океане, принадлежавшего Португалии, он нашел затонувший галион «Дунди» с золотыми дукатами, или дублонами, или динарами на борту. На юге Италии, в местечке Романья, выкопал сундук императора Глика. Благодаря своим таблицам господин Маркель знал с точностью до десяти метров, где именно искать сокровища…
