Юлия Шилова - Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена
– У меня что, настолько все запущено?
– Просто для меня удивительно, как вы терпели эту боль раньше. У вас в ноге торчат осколки, а один участок оголен прямо до кости.
– Что?
– Такую боль можно терпеть только в шоковом состоянии. Вы на войне, что ли, были?
Больше я ничего не помню. Перед глазами все поплыло, а тошнота не давала возможности даже дышать. Слегка приподняв голову, я тут же ее уронила и окунулась в туман…
…Когда я пришла в себя, то я как-то боязливо посмотрела по сторонам и, облизнув пересохшие губы, хрипло спросила:
– Где я?
– Вообще-то говоря, вас нужно положить в больницу. – Доктор наклонился надо мной и помог мне подняться.
– Я не лягу в больницу.
– Почему?
– У меня аллергия.
– На что? – удивился доктор.
– На больницу. Я как в больницу попадаю, то сразу чувствую себя плохо. Начинаю задыхаться.
– Хорошо. Вы можете лечиться и амбулаторно. Это ваше право, и никто его у вас не отнимает. Я сделал все от меня зависящее.
– А что вы сделали?
– Прочистил вашу рану, запущена она была просто ужасно. Наложил швы. Я выписал вам таблетки, будете их принимать десять дней. Можно поделать уколы. Я все написал. И не забудьте снять вовремя швы. Некоторое время вы были под наркозом, поэтому сейчас ваше самочувствие будет не совсем хорошим. Как только доберетесь до дома, то сразу ложитесь в кровать. И не забудьте показаться местному хирургу. А еще я выписал вам успокоительное. Вам необходимо его попить, и прошу вас от него не отказываться. Кстати, ответьте мне, пожалуйста, на вопрос, где это вас так угораздило? Я внимательно осмотрел ваши осколки. Это была нешуточная взрывная волна. Неужели опять террористы?
Я молча посмотрела на доктора и попыталась изобразить что-то наподобие улыбки.
– Я вас понял. Я задал вопрос, на который не услышу ответ. Будем считать, что я ни о чем вас не спрашивал.
Протянув мне целую кучу рецептов, врач открыл дверь, потер ладони и пригласил в кабинет Вадима и Ладу.
– Можете забирать.
Вадим протянул доктору несколько сложенных вдвое купюр и со словами «спасибо, доктор» бросился ко мне для того, чтобы помочь мне подняться.
– Маш, как ты?
– Жива.
– Я вижу, что не мертва. Как ты себя чувствуешь?
– Представляешь, мне хотели отрезать ногу, но не отрезали. И от этого я чувствую себя потрясающе.
– Так уж и потрясающе. Держись за меня.
Прямо в коридоре я столкнулась с Михеем и его другом, которые сидели на стульях и ждали, когда я выйду из кабинета. Увидев их, я слегка растерялась и невольно вздрогнула.
– А вы что здесь делаете?
– Да я с аэропорта вышел, поскользнулся и руку зашиб, – сказал тот, что предлагал пойти с ним в кино на последний ряд.
– Поскользнулся?!
– Поскользнулся, – кивнул он. – Поскользнулся, упал, закрытый перелом…
– Надо же…
– Хочу, чтобы доктор меня посмотрел.
– Ну, пусть посмотрит. – Мое состояние ухудшалось прямо на глазах, и я почувствовала, как у меня подкосились ноги. Но я не упала, потому что я была в надежных руках. Вадим крепко меня держал и всем своим видом внушал мне, что я не одна, что за меня есть кому заступиться.
– А у тебя что?
– Да нога.
– Тоже поскользнулась?
– Поскользнулась. Вроде бы приличный аэропорт, а такое безобразие творится. Люди падают и все на свете себе ломают. Хоть бы песком посыпали, что ли. Никому нет никакого дела.
– Ну как, полечили ножку-то?
– Полечили.
– А я руку пошел лечить.
«Сладкая парочка» тут же вошла в кабинет доктора и закрыла за собой дверь. Я почувствовала, как сильно застучало мое сердце и, посмотрев на Ладку с Вадимом, испуганно произнесла:
– Быстрее в машину!
Я даже пошла самостоятельно, потому что мне вкололи лошадиную дозу обезболивающего и идти было совсем не трудно.
– Маш, это опять те двое бандюг, – испуганно пробормотала Ладка. – Получается, что они за нами ехали. А тот что, и вправду поскользнулся и руку зашиб?
– Ага, и голову заодно?! Они за нами следили, а сюда приехали, чтобы узнать, что со мной случилось. Сейчас у доктора сидят, требуют, чтобы он им все про меня рассказал. Врач-то сразу просек, что меня мощной взрывной волной откинуло. Сейчас они его к стенке прижмут, и он сдуется как мыльный пузырь. Все им расскажет. Им нужно мой адрес вычислить. Короче, они поняли, кто я такая.
– А ты врачу свой адрес говорила? – больше меня перепугалась Ладка.
– Нет. Только фамилию и имя. Он мне рецепты выписывал.
– А карточку он на тебя не заводил?
– Да вроде нет. Я же отключилась и сознание потеряла. А когда проснулась, он сразу свои рецепты мне протянул, и все. На рецептах только моя фамилия была.
– Твою фамилию я сказала. Ему ее нужно было в журнал записать. Он записал фамилию и инициалы, и все. Если адрес ни ты ни мы не говорили, значит, адреса у них нет.
Вадим открыл двери машины и посадил меня на заднее сиденье.
– Тебе здесь удобнее будет. Можешь ногу вытянуть.
Ладка села спереди и тут же уставилась на стоящую рядом с нами иномарку с темными стеклами. Как только мы тронулись, Михей с напарником сели в иномарку и поехали следом за нами.
– Их трое в машине, – возбужденно проговорила Ладка.
– Откуда ты знаешь? Там стекла тонированные. Ничего не видно.
– Я видела. Они оба открыли задние двери и вдвоем сели сзади. Значит, за рулем сидит кто-то другой. Маша, а они правда бандюги?
– Правда. Это люди Спартака.
– Какого еще Спартака?
– Не знаю. Я его никогда в жизни не видела, и дай Бог никогда его не увидеть. Я о нем только слышала. Этот Спартак тоже бандюга конченый. И Молоток. Все они бандюги.
– Какой еще Молоток?
– Тот, с которым я летала.
– Анатолий, что ли?
– Он самый.
Наш разговор прервал Вадим. Он посмотрел в зеркало заднего вида и как-то сухо сказал:
– Насколько я понял, Маша вляпалась в крайне неприятную историю. И у нее большие проблемы. Иномарка висит у нас на хвосте.
– За нами погоня? – Ладка обернулась назад и схватилась за сердце.
– Да нет, – покачал головой Вадим. – Погоня – это когда один убегает, а другой его догоняет. В нашем случае все совсем не так. Мы просто спокойно едем, а иномарка так же спокойно висит у нас на хвосте. Она не пытается нас ни догнать, ни перегнать. Она едет ровно. Если я прибавляю газу, она тоже разгоняется. Если я начинаю маневрировать, она делает то же самое. Возможно, эти ребята просто хотят проследить наш маршрут. Они хотят посмотреть, куда мы в конце концов приедем.
– А нас не убьют? – еще больше занервничала Ладка.
– Нет, – не очень уверенно ответила я. – Никто нас не убьет. Им нужно просто знать, где я живу.
– А зачем?
– Затем, что они окончательно убедились в том, кто я такая.
– А кто ты такая?
– Я любовница Молотка, которая должна была погибнуть вместе с ним при взрыве.
– Почему ты любовница Молотка?! – возмутился Вадим. – Ты моя любовница. Вернее, ты моя любимая женщина.
– Потому, что с тех пор как мы с тобой расстались, слишком много всего произошло.
– А мы с тобой не расставались. С чего ты взяла? Я и хочу поговорить с тобой на эту тему. Давай завезем Ладу домой и где-нибудь перекусим. Мы с тобой поговорим, а затем я отвезу тебя к Ладе домой, и вы наболтаетесь вдоволь.
– Ты приглашаешь меня в ресторан? – не поверила я своим ушам.
– Ну да.
– У нас на хвосте висит иномарка, а ты приглашаешь меня в ресторан!
– А ты хочешь, чтобы она не висела?
– Конечно, хочу.
– Тогда вам лучше пригнуться, потому что сейчас-то и начнется настоящая погоня.
– А нас не убьют? – вновь запереживала Ладка. – Нас точно не убьют?
– Не убьют! – крикнула я ей и заставила ее пригнуться.
– Тогда зачем мы пригибаемся? Затем, чтобы в нас не попали пули? Да?!
– Затем, что сейчас Вадим будет ехать на бешеной скорости, маневрировать и петлять. Ты можешь удариться головой о стекло. И вообще, лучше пригни голову и не смотри, что происходит.
– Вот здесь много улочек. Сейчас попробуем уйти, – нервно сказал Вадим и надавил на газ.
Ладка слегка вскрикнула, обхватила голову руками и попыталась удержать равновесие, потому что машину стало кидать из стороны в сторону.
– Маш, тебе страшно?
– Нет.
– А мне страшно. А почему ты не боишься?
– Потому, что я уже устала бояться.
– Что значит устала?
– Я боялась целую неделю. Боялась каждый час, каждую минуту и каждую секунду. У меня больше нет сил. По сравнению с тем, что я пережила, это просто мелочи.
– Ничего себе мелочи. А если они будут стрелять?
– Не думаю. Не совсем же они дураки. Среди бела дня, прямо на улице.
– Да сейчас все только среди бела дня и стреляют. Ты включи телевизор и посмотри хоть какую-нибудь криминальную передачу.
– О нет. Только не это. Я теперь такие передачи вообще смотреть не буду. Я бы лучше что-нибудь про любовь посмотрела.
– Ну, Машка, ты и влипла. Съездила отдохнуть, называется. А где ж теперь этот Анатолий или как там его, Молоток?
