Наталья Андреева - Влюбленные безумны
Эпилог
Едва только закончилась весенняя распутица, в Иванцовке объявился шикарный экипаж с графскими гербами на дверцах. Следом ехало три возка, полных всякой всячины, а поверх чемоданов и тюков сидели графские слуги. Когда кавалькада въехала во двор, в нем сразу же стало тесно.
Мари, которая только-только вернулась с поля, где смотрела жирную, как масло, угольно черную, еще влажную землю, проверяя ее годность к пахоте. Она до хрипоты спорила с крестьянами, которые говорили, что по всем приметам весна будет поздней. Сажать мол еще рано, будут заморозки. Мари, которая не верила в приметы, ругала их за лень и невежество, но переспорить не смогла и вернулась расстроенная. И вот вам, новый сюрприз! Она с неприязнью смотрела, как из экипажа выходит ее сестра, графиня Ланина, а следом ее камеристка, Вера, с младенцем на руках.
– Мари! – лицо кинувшейся к ней сестры было несчастным.
«Как она подурнела!» – с удивлением подумала Мари. Сестра была в трауре, цвет, который шел ей меньше всего, похудевшая так, что нос и подбородок заострились, с синевой под глазами, которые были теперь похожи на две льдинки.
– Что, опять? – усмехнулась Марья Васильевна. – От мужа сбежала?
Пока была распутица, она не получила писем из Петербурга, поэтому и не знала последних столичных новостей.
– Мой муж умер, – дрогнувшим голосом сказала сестра и заплакала.
– Прости. Иди в дом, – как можно мягче сказала Мари и посторонилась.
– Отчего он умер? – спросила она, пока Вера распеленывала младенца. Тот проснулся и заплакал.
– Стрелялся на дуэли, – коротко сказала Александра, глядя на плачущего сына, но не делая попытки как-то его утешить. Казалось, у нее совсем нет сил. Ее застывший взгляд был безразличен ко всему.
Вера ловко принялась менять младенцу пеленки, ласково с ним при этом воркуя. Мальчик уже хорошо держал голову и все сучил крепенькими ножками, норовя скинуть пеленки.
– Все-таки случилось, – покачала головой Мари. – Этим двоим на земле было тесно, вот они и сделали то, что должны были сделать. Значит, на этот раз промахнулся граф. А… господин Соболинский?
– Уехал.
– Бежал?
– Да. За границу.
– И что ж ты теперь? Вдова?
– Да.
– А… состояние графа? Оно теперь твое?
– Тебя только это интересует? – раздраженно спросила сестра и встала. – Он не заболел? – Александра озабоченно посмотрела на ребенка.
– Нет, ваше сиятельство, просто устал, – улыбнулась Вера. – Измучился в дороге.
Вера взяла ребенка на руки и принялась его баюкать. Мари тоже встала и подошла к ней. Она разглядывала ребенка так, будто пыталась понять: что это такое? Как устроено? А главное, каково его назначение, этого ребенка? К чему его можно применить?
– Я завтра уеду, – сказала вдруг Александра. – Помнишь, ты говорила… Говорила, что возьмешь его, если… – слезы помешали ей договорить.
– Постой… Я не понимаю, – слегка растерялась Мари. – Ты теперь вдова, твой сын законный наследник всего огромного состояния графа, и ты приезжаешь сюда, в Иванцовку… Почему ты не в графской усадьбе? Почему уехала из Петербурга? Мне писали зимой, что ты вернула себе расположение государя. Что перед тобой министры заискивают, а любая твоя просьба тотчас исполняется. Ты можешь объяснить, что случилось?
Александра подошла к Вере и взяла у нее ребенка, сказав при этом:
– Ступай. Приготовь комнату.
Вера, все поняв, тотчас ушла. Мальчик затих на руках у матери. Александра качнула его несколько раз и, вздохнув, сказала:
– Должно быть, я плохая мать. Такая же плохая, как и жена. Я иной раз и сама не могу в себе разобраться. Я очень люблю его, своего сына, но… Пойми, мне надо ехать!
– За господином Соболинским? В Париж? – с иронией спросила Мари.
– Накануне дуэли я была у государя. Я просила его… – голос графини дрогнул. – Просила сохранить им жизнь. Цена была мне безразлична. Но он предпочел лишить меня всего, оставить совсем одну, думая, что так я буду сговорчивей. Он страшный человек, я это поняла. Испорченный безграничной властью. Он готов исполнить любой каприз своей игрушки, но при этом он требует, чтобы ее механизм работал так, как должен работать любой механизм вообще. Полностью предсказуемо и исправно, выполняя все заданные ему команды. Если бы ты знала, Мари, какая же это тоска! Никто не знает, что я здесь. Я уехала тайно. Просто исчезла. Сбежала, если хочешь. Я никогда не прощу смерти мужа. Не Серж его убил. Это просто злое стечение обстоятельств.
– Ты всегда будешь его оправдывать, потому что ты его любишь, – тихо сказала Мари.
– Может быть, и так. Но у меня больше ничего не осталось. И я теперь цепляюсь за то единственное, что может вернуть меня к жизни.
– А как же твой сын?
– Сын… Ты ведь о нем позаботишься, правда?
– Ты можешь здесь остаться, – тихо сказала Мари.
– Нет, не могу. Меня будут искать и, как только найдут, заставят вернуться в Петербург. Государь считает, что у меня перед ним накопилось слишком уж много долгов, – усмехнулся она. – Он хочет, чтобы я их оплатила, эти долги. А я хочу… Я хочу найти Сержа, понимаешь? Теперь уже я буду гоняться за ним по всему свету, в надежде, что когда-нибудь судьба сведет нас снова. Так случилось, что я полюбила двоих, полюбила их по-разному, и долгое время разрывалась между этими двумя чувствами, не понимая, какое из них истинное, а какое ложное? Они тоже это понимали. И тоже мучились. Но теперь все закончилось. Да, одна моя половина уничтожила другую, и, кто знает, может быть, худшая одержала верх над лучшей? Но зато мне теперь ничто не мешает любить. Мне придется постоянно переезжать с места на место, – она вздохнула. – Я не знаю наверняка, куда он уехал. Он сказал: в Париж. Я справлялась у… Впрочем, это не имеет значения. Я знаю только, что он уехал. Скорее всего, Серж ищет сводного брата, скрывшегося за границей с огромными деньгами. Он ищет брата, а я буду искать его. Миша… – она с нежностью посмотрела на сына. – Он еще так мал. Я не могу повсюду возить его за собой. Поэтому я привезла его к тебе.
– Значит, ты решила оставить государя с носом? – по-простецки сказала вдруг Мари.
– Можно сказать и так, – Александра слабо улыбнулась в ответ.
– А ну… – Мари протянула руки. – Дай-ка его сюда.
Александра протянула ей сына. Сестра бережно взяла ребенка на руки, и какое-то время держала его с неуверенностью.
– Тяжеленький, – с удивлением сказала Мари.
– Да, он здоровый мальчик.
– Миша, значит. Михаил Алексеевич.
– Да. Граф Михаил Алексеевич Ланин.
– Ишь ты! Граф! – Мари улыбнулась и вдруг напевно сказала, баюкая ребенка: – А-а-а… а-а-а…
Александра с улыбкой смотрела, как сестра качает младенца, и лицо Мари принимает счастливый вид, вовсе ей не свойственный. Черты смягчились, пергаментные щеки порозовели, а на тонких губах, совершенно их преобразив, заиграла улыбка. Она знала, что так будет, поэтому привезла ребенка Мари, а не в Селивановку, где жила другая ее сестра. Жюли, без сомнения, замечательная мать и добрый человек, она никогда не будет делать разницы между своим ребенком и ребенком сестры. Она никогда себе этого не позволит. Но быть частью чего-то, пусть даже частью большой семьи все же гораздо меньше, чем для кого-то одного быть всем. Ее сын будет для одинокой бездетной Мари всем. Александра поняла, что не ошиблась, глядя, как та качает ребенка и каким взглядом смотрит на него. Пройдет время, и она за ним вернется. Совсем немного времени…
– Его надо покормить, – нежно сказала Мари.
– Он не голоден. Кормилица всю дорогу ехала с нами, и…
– Я сама знаю, что для него лучше, – сердито перебила ее Мари, прижимая к себе ребенка. – Ступай, тебе надо отдохнуть.
– Хорошо, – сдалась Александра.
Но в комнату не пошла, спустилась в сад.
«Вот и еще год прошел», – думала она, идя по тропинке к любимой беседке. Была весна, но природа еще только-только просыпалась, от земли шло тепло, смешиваясь в воздухе с теплом, которое посылало ласковое, но еще не жаркое солнце. Александра думала, что за ночь вполне отдохнет, а утром отправится в путь. Все ее слуги останутся здесь, с ней поедет только преданная ей Вера и сердечный друг камеристки Василий, который сядет на козлы. Деньги на первое время есть, управляющий накануне отъезда графини выдал ей крупную сумму золотом и ассигнациями. Есть также неучтенный вексель в надежный банк и рекомендации к одному из известных в Париже нотариусов, который должен помочь графине разобраться с делами. Ее муж предусмотрительно вывез немалую часть своих средств за границу и вложил их в дело там. Надо принять наследство и как-то устроить свою новую жизнь.
Государь, разумеется, попытается ей помешать, но его влияние за пределами России гораздо слабее. К тому же, у Александры есть алмаз огромной стоимости. На крайний случай. Ей передали «Сто солнц» вместе с письмом от мужа, вскоре после того, как состоялась роковая дуэль. Это письмо она прочитала только один раз и больше не решалась.
