Фрэнсис Броуди - Убить до заката
Я отказалась от мысли сходить в торгующий на вынос отдел «Руна» и купить бутылку джина. Да и все равно уже слишком поздно.
Милли открыла глаза.
– Чей ты ребенок? – спросила я.
– Ничей.
– Как твое полное имя?
– Милли Фезерстоун.
– Как ты оказалась в Йоркшире, ты ведь родом из Ланкашира?
Однако она закрыла глаза. Я оставила ее спящей.
Потом я заглянула к Гарриет и Остину. У Гарриет сна не было ни в одном глазу.
– Кто пришел?
– Только потерявшаяся девочка. Та девочка с фермы.
– Я рада, что она пришла. Она вытащила Остина из огня.
– Что?
Но Гарриет закрыла глаза и ничего больше не сказала, кроме:
– Не жалуйтесь на нее. Она ни в чем не виновата.
Стук в дверь был таким легким, что поначалу я подумала, это ветер балуется веткой яблони.
Я открыла и увидела немного отступившего от двери Маркуса.
– Ты должна была спросить, кто это, – заметил он. – Никогда не знаешь, кто может бродить вокруг в такую ночь, как эта.
Первая моя мысль была о Мэри Джейн, что с ней что-то случилось или она призналась.
– Входи.
Он вошел, и мгновение мы стояли в свете лампы.
– Садись, Маркус. – Я вернулась в кресло.
Он продолжал стоять.
– Я не могу остаться надолго.
– Ты сам приехал?
– Меня привез сержант. Он в машине. Я остановился подальше на дороге, чтобы не беспокоить детей шумом мотора.
Маркус взял у стола гнутый стул. Сел прямо, закинув руки за спинку стула.
– Боб Конрой…
Я перебила его, показывая на потолок и напоминая, что дети могут услышать.
Он снизил голос до едва слышного шепота:
– Боб Конрой признался в убийстве Этана Армстронга. Он говорит, что мистер Армстронг узнал, кто сообщал о его политической деятельности, и когда прямо спросил об этом Конроя, тот во всем сознался.
– Но он же продал ферму. Он собирался уезжать. Какая разница, что Этан узнал?
– Он не мог вынести стыда от содеянного. Он был уверен, что Этан всем о нем расскажет, включая его жену и Мэри Джейн, и поэтому убил его.
– Ты веришь его признанию?
Маркус посмотрел на огонь, потом на меня.
– Нет. Я думаю, что он пытается защитить Мэри Джейн.
Несмотря на его тихий голос, я вдруг ужаснулась, что Гарриет могла встать с постели и приложить ухо к полу.
– Может, он и правду говорит, Маркус.
– Это возможно. Я сохраняю беспристрастность. Этан Армстронг женился на женщине, которую любил Конрой. В политических кругах ходили слухи, что мистер Армстронг планировал баллотироваться в парламент.
– Поэтому специальный отдел им и заинтересовался?
– Да. У него была харизма, он был прирожденным лидером. Они с Конроем учились вместе и дружили, и возможно, Конрою была невыносима мысль, что его всегда будет презирать человек, который во всем – за исключением своей безумной политики – был лучше Конроя.
– Маркус, твои люди обыскивали коттедж и постройки во дворе. Ты приказал провести такой же обыск на ферме?
Маркус заколебался.
– Пока нет.
– А бумаги Этана, которые я тебе отдала, кто-нибудь их просмотрел?
– Да. Большая часть знакома, несколько неожиданных имен.
Мне стало тошно при мысли, что я передала имена и адреса рабочих, которые хотели всего лишь улучшения условий труда и повышения зарплаты. Но я отодвинула эту мысль в сторону и ухватилась за другую соломинку.
– Помнишь объявление хорошо обеспеченной женщины, ищущей хорошо обеспеченного мужчину? Папа считает, что это может быть какой-то шифр, но я попросила одного знакомого написать ответное письмо. Адресат – реальный человек, Маркус.
Он слушал, пока я рассказывала ему о письме мистера Даффилда, написанном от лица мистера Райта, об ответе и встрече, назначенной на завтрашний день.
– Пожалуйста, не обнадеживай себя, Кейт. Вероятно, есть совершенно простое объяснение, почему у мистера Армстронга хранилась эта газетная вырезка. Его интересовали самые разные социальные вопросы, а также права женщин – по крайней мере в теории. – В голосе Маркуса послышался мягкий укор. – Не стоило заходить настолько далеко, чтобы писать ответ на объявление. Я бы проверил этот почтовый ящик. Избавил бы твоего приятеля мистера Даффилда и эту предприимчивую леди от небольшой неловкости. – Он хотел добавить еще что-то, но передумал.
– Ты сообщил миссис Конрой, что ее муж под арестом?
– К ней сходил сержант Шарп. Он сказал, что Конроя лечат в больнице от ожогов и шока и он находится под действием успокоительных средств.
– Думаю, это принесет ей огромное облегчение. К тому же она обрадуется, узнав, что и Милли цела и невредима.
– Ты о чем, Кейт?
– Эта девочка, Милли, она совсем недавно тут появилась, замерзшая и умирающая от голода. Она страшно боится неприятностей. Я ее покормила и уложила спать. Как ты думаешь… я хочу сказать, что Гарриет и Остину с ней будет повеселее…
Это была не совсем правда. Гарриет и Остину и вдвоем было неплохо, а завтра они уедут к бабушке. Меня тревожила Милли. Если она действительно подожгла коровник, ей требовалась помощь, а не наказание.
Маркуса, похоже, судьба Милли не беспокоила. Он кивнул:
– Я пошлю кого-нибудь к миссис Конрой передать, что мы нашли девочку и о ней позаботились. Она не ранена?
– Нет. Только грязная, измученная и искусанная блохами.
Он улыбнулся:
– Что ж, это очень благородно с твоей стороны. Количество работы у нас обоих сократилось.
– Это, видимо, означает, что завтра мы не увидим тебя на воскресном обеде у моих родителей?
Маркус наклонился и поцеловал меня в щеку.
– Даже не думай, Кейт. Я ни за что на свете его не пропущу. Человек должен есть, и… – Он не упомянул о том, что это дело, по его мнению, было закрыто. Поднял меня из кресла и обнял. – Постарайся не слишком волноваться. – Он снова меня поцеловал. – Поспи, Кейт. И закрой за мной дверь на задвижку.
Я смотрела в окно, как его фигура исчезает в темноте. Заработал двигатель, и автомобиль скрылся в ночи.
Воскресенье
Неужели дневное путешествие займет целый день?
С утра до ночи, друг мой.
Кристина РоссеттиГлава 1
Трое детей сидели за столом, перед каждым стояла миска с кашей. Гарриет разминала комки каши ложкой. Остин в шутку прилепил комок каши на подбородок вместо бороды. Милли ела быстро, не отрывая глаз от еды. Закончив, она дочиста вылизала тарелку.
– Милли. Расскажи, что произошло в ночь пожара.
Она смотрела в тарелку, словно читая там ответ.
– Это не я! – закричал Остин.
– И не я, – эхом откликнулась Милли.
– Я никого не обвиняю. Просто хочу узнать. Милли, где ты была, когда начался пожар?
– В своей кровати.
– Она спит внизу, – вмешалась Гарриет, – на кровати, которая выдвигается из стены на кухне.
– Расскажи мне, что ты видела, Милли.
Девочка поняла, что можно поторговаться:
– Я хочу чаю.
Гарриет налила немного своего чая в тарелку Милли. Та взяла тарелку и стала пить. Когда она закончила, я повторила свой вопрос.
Она уставилась в пустую тарелку.
– Мистер Конрой громко стучал в дверь. Это меня разбудило. Миссис Конрой спустилась. Она не хотела пускать его в дом, потому что он был пьяный. Она пошла за ним.
– Что ты имеешь в виду?
– Чтобы убедиться, что он ушел от двери и больше ей не помешает. Я снова закрыла глаза. И опять услышала шум, но не хотела смотреть. – Она уставилась на Остина.
– Это был не я, – заныл Остин.
– Да, это был не он, – подтвердила Милли. – Остин проснулся и плакал снаружи. Огонь уже разгорался.
Остин расплакался, будто должен был иллюстрировать эту историю своими действиями.
– Мне было холодно, очень холодно, и Гарриет там не было.
Гарриет заставила его замолчать и повернулась ко мне:
– Иногда Остин ходит во сне.
Это не объясняло, как он оказался на улице, разве что дверь оставалась открытой или Милли вывела его наружу, чтобы свалить вину за пожар на мальчика.
– Что случилось дальше, Милли?
– Я поняла: что-то происходит. Пошла и увидала огонь. Я выпустила коров.
Она покраснела и отвернулась. Я догадалась, что о коровах она проявила больше заботы, чем об Остине, и улыбнулась ей.
– Ты очень хорошо поступила, выпустив коров. Ты спасла им жизнь. Что дальше?
– Мистер Конрой катался по земле. У него горела одежда, и он катался и катался, а потом взял Остина на руки и побежал.
– Где была миссис Конрой?
– Не пустив мистера Конроя в дом, она ушла спать.
От громкого стука в дверь мы все застыли, как статуи. Я смотрела, как начала двигаться веревочка, на которой висел ключ. Тогда я бросилась вперед и схватила ее, удерживая ключ.
