Евгений Сартинов - Пленники тайги
- Сидеть, Найка! Жди меня здесь.
Чтобы ей не было скучно Астахов отдал лайке всю оставшуюся рыбу и двинулся в ту сторону, куда ушёл финансист. Жалобный собачий скулёж проводил его в путь.
Семён думал, что скоро догонит финансиста. По его мысли тот должен был просто обойти его ночлег и дальше двигаться вдоль реки, но уже через час охотник понял, что Золотов движется просто куда то в тайгу, не заботясь о том чтоб выдержать точное направление. Астахов всё меньше и меньше понимал этого человека. А Золотовым двигал самый обычный страх. Он и лодку бросил из-за того, что ему казалось что вот-вот его догонит охотник. Странно, двадцать дней назад финансист не чувствовал опасности со стороны Астахова, больше какое то любопытство и непонимание. Но с течением времени Золотов проникся каким т священным ужасом в отношении бывшего геолога. Прежде всего он не понимал его. Ставя себя на место Астахова он прежде всего бы убил именно его, Золотова, а потом уж и всех остальных. Семён же, как казалось, вообще никого не хотел убивать. Он стрелял по рации, по лодочному мотору, но не трогал людей.
Золотов представлял себе какую ненависть должен испытывать этот человек к нему лично, особенно после того, как его пытались убить Паша и полковник, и именно это гнало миллионера в глубь тайги. Без компаса и карты он шёл вперёд не понимая куда, лишь бы быть подальше от этого человека, лишь бы оттянуть час неизбежной расплаты, неминуемость которой он в глубине души осознавал.
Несмотря на то, что Астахов к этому времени находился в гораздо более хорошем физическом состоянии, он так и не догнал b этот день миллионера. Порой он приближался к нему совсем близко, видел вдалике, между сухих деревьев приметную красную куртку, но никак не мог сократить это расстояние. А к вечеру они вышли в зону живой тайги.
Даже Золотов воспринял это как праздник. Зелень хвои, шум в кронах деревьев, вновь появившиеся голоса птиц - всё это подняло его настроение. Вот только сил оставалось всё меньше, и часто оглядываясь назад финансист всё чаше и ясней видел появляющуюся на вершинах и склонах сопок фигуру охотника. На время это подстёгивало Золотова, но со временем он шёл всё медленней и часто начал падать. Ноги отказывались идти, на одной из сопок судорога свела икру левой ноги и он со стоном покатился вниз по склону. Отлежавшись немного и помассирова ногу Золотов прошёл ещё немного, но вскоре понял, что ногу неизбежно сведёт опять.
- Что, всё?! - вслух спросил он сам себя, и сам же ответил. - Нет, не дождёшься.
Он прохромал ещё метров пятьдесят до громадной выскори - вывернутого огромным пластом корней упавшей ели. Там он снова перевёл дух и, вытащив из кармана пистолет и передёрнув затвор, начал ждать охотника.
Астахов шёл не спеша, он так же устал и эконимил силы, видя что расстояние сокращается, но не форсируя события. Он ещё не знал что будет делать когда догонет своего столичного гостя, пока он просто прикидывал, где бы ему устроиться на ночлег. Неожиданно шум и хлопанье крыльев отвлекли его внимание от этой проблемы. Какая то птица размером с обычного рябчика метрах в пятидесяти от него снялась с дерева и перелетев не очень далеко снова уселась на большую пихту.
Приглядевшись Семён засмеялся.
- Ах ты чертушка любопытная. Грешно, конечно, но что делать, есть то хочется.
Сняв с плеча ружьё Степаныча Астахов вытащил из него патроны и осмотрев их засунул обратно в магазин боезаряд с дробью. После этого он не торопясь пошёл к приметной пихте. Несмотря на этот лязг и то, что охотник шёл не маскируясь,
птица по прежнему сидела на месте и с видимым любопытством разглядывала человека. Это была коряга, горный рябчик, птица лишённая страха. Подойдя вплотную к дереву Семён даже заколебался, стрелять ему или нет, настолько стыдно ему было убивать эту странную птицу. Опытные охотники даже не тратил на неё патронов, просто делали верёвочную петлю, на палке поднимали её вверх, а глупая птица сама засовывала голову в удавку.
Вздохнув Семён всё таки поднял ружьё, но прицелиться не успел. Где то совсем рядом, за вершиной сопки грянул выстрел и раздался рёв разъярённого зверя.
Астахов забыв про корягу, рванулся на эти звуки. Он слышал как ещё дважды сухо треснули пистолетные выстрелы, и выскочив на вершину сопки увидел внизу, метрах в тридцати, лежащую на земле бурую тушу медведя, а совсем рядом, в каком то метре, отползающего от зверя Золотова.
Финансист ждал Астахова, он не подозревал, что тот затеял игру в гляделки с корягой и когда за щитом выскори раздались шаркающие звуки шагов Золотов выскочил из укрытия и лишь поймав на мушку темно-бурую массу понял, что это совсем не тот, кого он ждал. Встретившись взглядом с меленькими, зеленоватыми глазами медведя Анатолий Егорович увидел в них opnqrn чисто человеческое изумление, но раздумывпать было некогда, и он нажал на спуск. Золотов был готов поклясться, что тяжёлая пуля мощной "Беретты" лишь чиркнув по лбу звер рикошетом ушла вверх. Медведь жутко взревел и встав на дыбы двинулся на финансиста. Плохо соображая что он делает Золотов дважды выстрелил в бурую, свирепую массу и ещё несколько раз судорожно нажал на спуск, не понимая что в магазине уже нет патронов, а потом попятившись зацепился ногой за корень и упа на землю.
Но и медведь упал, при этом странно, совсем по человечески застонал, и приподнявшись с глухим, утробным рёвом пополз на миллионера, подволакивая парализованные задние ноги. Даже раненый он бы сумел подмять Золотова, тот замер на месте буд-то оцепенев, но сбоку грянул выстрел, и снова взревев зверь крутанулся на месте, зубами пытаясь выгрызть попавшую в бок мелкую дробь.
Чертыхнувшись Астахов отбросил в сторону помповое ружьё и сорвал с плеча карабин. Зверь, развернувшись к Семёну и оглушая рёвом, сделал два мощных рывка, всё также отталкаваясь от земли передними лапами, но хлестанул винтовочный выстрел и пуля остановила медведя в каких то пяти метрах от Астахова.
Несколько секунд Золотов находился всё в том же столбняке, потом он перевёл взгляд вверх, на охотника, и вскрикнув вдруг вскочил на ноги и бросился бежать. Удивлённый Астахов протянул было руку вперёд, хотел крикнуть вслед финансисту, но потом обескураженно махнул рукой и подобрав с земли ружьё пошёл посмотреть на убитого зверя.
48. "Небо в алмазах"...
Эта ночь, наступившая над тайгой, была для Астахова по особенному хороша. Небо усыпало хрустальную чистоту воздуха огромными звёздами, снова похолодало, но не настолько чтобы заставить голодное племя комаров забыть о самой своей важной функции в этом мире - напиться крови для продолжения рода, а заодно н дать человеку почувствовать себя бесконечно могущественным в гостях у тайги. Но охотник, машинально отмахиваясь от этого самого страшного таёжного обитателя,
благодушно сидел рядом с костром, наблюдая как в кипящей воде быстро теряет свой красный цвет медвежье мясо. Это была уже третья подобная порция, но Астахов прилично оголодал за время вынужденной погони, кроме того он перенял у эвенков старинную мудрость: пока есть пища - ешь до отвала, неизвестно когда ещ подвернётся охотничья удача.
Всё это время Семён прислушивался к звукам тайги, и даже сторонний наблюдатель сразу бы понял, что охотник чего то ждёт. Ночные часы тягуче сменяли друг друга, но ничего не происходило, и Астахов задремал привалившись спиной к дереву, изредко просыпаясь для того, чтобы подбросить в костёр сушняка.
Лишь уже под утро, когда небесная темнота начала выцветать, и осторожная заря, так и не погасшая до конца на западе принялась разгораться на востоке, он расслышал у себя за спиной короткий треск сухих сучьев. Не открывая глаз Семё прислушался, и когда этот звук повторился негромко сказал:
- Подходи, Егорыч, не стесняйся. Погрейся у костра, мяса вон пожуй. Всё таки этот медведь твоя добыча.
Прошло минут пять, лишь после этого из-за деревьев медленно показался Золотов. В руке финансист держал раскрытый складной нож, именно с ним он подкрадывался к охотнику, надесь pexhr| исход дела по своему. Слова охотника лишили его решимости, а донёсшийся от костра запах варёного мяса повлёк к себе настолько сильно, что миллионер забыл про оружие у себя в руках.
- Садись, Егорыч, котелок вон стоит, - Астахов кивнул головой в сторону костра, - наверно уже остыл. Подогрей, если что.
Золотов на ватных ногах подошёл к костру, сел прямо на землю и неуверенно потянул к себе котелок. Полночи он бродил в каком то бредовом состоянии по тайге натыкаясь на ветки и проваливаясь в ямы. Это было что-то вроде помешательства,
накопившееся за эти три недели напряжение привело к нервному срыву, и он упорно пробирался по тайге, спотыкаясь, падая, выбиваясь из сил, и снова принимаясь за это бессмысленное кружение. Одна из сухих веток сильно ободрала ему лоб, н Золотов не обращал внимание на рану, лишь изредко вытирал кровь со лба рукавом. Всё это время он бормотал под нос какую то чепуху, подсмеивался, спорил с уже не существующими людьми: Степанычем, Зыбуном, Андреем. Ангел хранитель всё таки любил его, и вывел к костру, причём в этот раз финансист почувствовал его так же, как в своё время Паша - по запаху. Лишь ощутив запах дыма и увидев далёкий огонёк Золотов пришёл в себя, а накопившегося отчаяния хватило на то, чтобы прийти к мысли зарезать охотника.
