Наталья Андреева - Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни
Анне захотелось тут же вывернуть карманы, но Стас схватил ее за руку и потащил прочь:
– Путешествие только начинается. Тебе такими темпами денег хватит всего на полдороги.
Он увел ее к машине, усадил на водительское место, а сам залез под теплый плед. Когда они вновь тронулись с места, сказал:
– Что ты как дикая! России не видела?
– Это мое первое путешествие. Не считая вояжа в Италию и поездку с Дэном на море. Но на машине я еду впервые. Стас, а почему так мало людей на улицах и все одинаковое?
– А что ты хотела? Разнообразия в архитектуре? Ассортимента в придорожных киосках, как в супермаркете, куда ты заезжаешь после работы каждый день, хотя дома и так полно еды? Вот это – Россия, а там, – он махнул рукой в сторону Москвы, – просто оазис. Экзотика в ассортименте, каждый день горячая вода и куча развлечений. Поняла?
Анне захотелось зажать ему рот. Как будто она не была бедной! Шацкий молчал, глядя на дорогу. Завидев черный «Мерседес», летящий с высокой скоростью, водители тут же уступали дорогу.
Прошло какоето время, и Шацкий заскулил:
– Есть хочу.
– Пошарь на заднем сиденье: в одном из пакетов сухой паек.
– Я горячего хочу.
– Возьми котлету и сядь на нее. А потом попрыгай. Знаешь, откуда взялись бифштексы?
– Я не ковбой, а твой «Мерседес» – не лошадь, – обиделся Стас. – Идет ровно, как по столу. В конце концов, можно просто выйти из машины и вдохнуть аромат жарящихся шашлыков.
– Стас, а вдруг это жареная кошка?
– Ну уж нет! Вокруг такие милые деревеньки, в них наверняка выращивают жирных свинок, которых и жарят потом в разобранном виде на углях. Есть хочу, – снова вздохнул он.
– Надоел ты мне! Так ведь и будешь ныть, пока не набьешь брюхо!
Чтобы отвязаться от Шацкого, Анна остановила машину возле деревянного домика, где уже припарковалось несколько фур и пара легковушек. Шоферы курили, ожидая, когда приготовят обед; две вислоухие собаки лениво тявкали, пытаясь поделить мясные обрезки. Красивая девочка лет тринадцати, выйдя из кафе с подносом в руках, застыла на месте, глядя, как Анна выходит из «Мерседеса». Анна вдруг увидела себя глазами этой девочки. Дорогой костюм из бутика, шикарная машина, модная стрижка, запах настоящих французских духов. И ей стало неловко. Шоферы, тоже заметив столичного вида дамочку, удивленно переглянулись. Каким ветром ее сюда занесло?
Зайдя в кафе, Анна сделала заказ и села за один из столиков. Есть не хотелось, но она не сомневалась, что Шацкий и ее порцию употребит с отменным аппетитом. Сам он остался у мангала контролировать процесс приготовления шашлыка. Девочка вернулась и теперь не сводила с нее глаз. Анна тихонько сняла под столом туфли, вытянула ноги и прикрыла глаза.
«Ничего хорошего в моей жизни больше не будет, – вздохнула она. – А меж тем девочка разглядывает меня с откровенной завистью! Наверное, думает, что я самая счастливая женщина на свете. Раз у меня такая машина, дорогой костюм и много денег. Если бы она знала, какие у меня мысли! Она, должно быть, мечтает в эту минуту поскорее вырасти, уехать в столицу, сделать там сумасшедшую карьеру. Модели, певицы, актрисы – все равно. Лишь бы потом вернуться в родные места на такой вот блестящей машине, вызывая жуткую зависть у бывших одноклассников. Ну, проедешь ты на «Мерседесе» по родному городу, где тебя помнили еще сопливой девчонкой, и что? Это всего лишь миг в твоей жизни, а сколько прожито до и сколько еще надо прожить после! А между прочим, потенциал у нее есть. Красивая девочка».
Та словно почувствовала, что элегантная незнакомка думает о ней, и подошла:
– Тетя, хотите, мой брат помоет вашу машину?
– Спасибо, не надо. Она все равно через несколько километров будет такая же грязная. Потом, на обратном пути. Вот, возьми. – Анна достала из кармана купюру, протянула девочке.
– Что вы…
– Берибери, у вас все очень вкусно.
– Опять? – В дверях стоял усмехающийся Стас.
– Как твой шашлык?
– Неплохо. – Шацкий довольно погладил живот.
– Как? Уже?
– А чего ждать? Кажется, и у тебя чтото осталось?
– Я попрошу, чтобы завернули с собой. Поехали, Стас. Поехали.
Анна подходила к своей машине, провожаемая все теми же удивленными взглядами шоферов. Девочка вышла на крыльцо и смотрела, как «Мерседес» выруливает на шоссе. «Счастья тебе!» – мысленно пожелала Анна.
– Надеюсь, тебе теперь надолго хватит? – покосилась она на Стаса.
– Что, общение с народом не вызвало положительных эмоций?
– Я тоже была бедной.
– Но тебе это не нравилось?
– Я хотела не денег – независимости.
– А это не одно и то же?
– Стас, не надо.
– Ладно, молчу. – И Стас стал разглядывать яблоки, которые вытащил из сумки. – Кстати, я их, пожалуй, напишу. Вот тут очаровательная трещинка. А тут точечка. Ага! Смерть уже коснулась своей костлявой рукой этого маленького шедевра природы!
– Замолчи! – Анна всхлипнула, «Мерседес» вильнул, водитель встречной машины погрозил Анне кулаком.
– Ты что? – испугался Стас.
– Дэн…
– А, это ты про шедевры природы? Ну, прости.
…Во второй половине дня Анна и Стас добрались наконец до села, где родился Денис Снегин. Расспрашивая людей, высыпавших на улицу при виде редкой в этих краях машины, Анна нашла дом, где жили его родители. Примерно так она это и представляла: старый дом, покосившийся забор, в саду старые яблони и сливы. Пожилая женщина, повязанная темным платком, развешивала на веревке мокрые простыни. Анна постучалась в калитку.
– Можно? – Она с каждой минутой чувствовала себя все больше и больше не в своей тарелке. Шацкий был спокоен и с откровенной иронией смотрел на ее терзания.
Женщина повесила последнюю простыню и, поправив на голове съехавший платок, медленно направилась к приезжим.
– Здравствуйте, – жалко улыбнулась Анна.
– Ась? Проверка, что ль, какая? Чего вы хотелито?
– Здесь жил Денис Снегин? – спросила она.
– Сыночек? А что?
– Так вы его мать?
– А вы кто?
– Знакомая его из Москвы. Можно пройти? – Женщина открыла калитку, взъерошенный пес кинулся под ноги гостям, заливаясь громким лаем.
– Да тише ты, Бимка, ну! – саданула его ногой Снегина. Пес, скуля, отлетел в сторону и затих. – Вы передать чего хотели?
– В общем, да. – Анна не знала, как себя вести, в этой женщине не было ничего общего с ее Дэном, каким она впервые увидела его возле метро: в черном пальто, с белоснежным кашне на шее, густыми светлыми волосами и теплым синим взглядом. Анна почувствовала глухую тоску. – Я даже не знаю, как вам сказать… Ваш сын… Дэн… Денис… Он разбился на машине.
– В больнице? – ахнула его мать. – Надо собрать чего? Да мы только кабанчика закололи, Пашенька, старший, вчера и заколол, вы проходите в избу, сейчас я Пашеньку, старшенького…
– Как вас зовут? – «Позорто какой! Я даже не удосужилась узнать имя и отчество его матери!»
– Полина Спиридоновна. Паша! – вновь крикнула женщина. – Паша!
– Полина Спиридоновна, он не в больнице. Денис разбился насмерть. – Дальше Анна заговорила торопливо, пока ее не перебили. Сейчас мать Дэна начнет плакать, и ей захочется зареветь вместе с ней. – Я его похоронила в Москве, вы сами понимаете, что везти тело… Я его знакомая, он у меня жил. Понимаете? Если вы настаиваете, я его привезу. Вернее, гроб с его телом. Ведь его не кремировали, он похоронен на кладбище под Москвой. Понимаете? Дэн, то есть Денис… Это вышло случайно, несчастный случай. Он врезался в рефрижератор, это кошмар, трагедия, и я…
Мать Дэна все еще не могла понять, зачем к ней приехала эта красивая, погородскому одетая женщина.
– Ну как же… Разбился, значит. Паша!
Наконец здоровый мужичина лет сорока пришел с огорода, воткнул у крыльца лопату:
– Ну, чего, мать? Погодато, а? Копать надо. Колька подъехать обещался, ты внукам пироговто спекла?
– Паша, говорят, Дениска разбился.
– Брательник? Ну да? Живой?
– Насмерть, говорят, Паша…
– Хорошо, что кабанчика закололи. Где он естьто?
– В Москве, – торопливо сказала Анна. – Вы его брат?
– Ну да, само собой. Значит, ехать?
– Вы тело хотите перевезти?
– Паша, как же? На чем? – ахнула мать, закрыв рот концом грязного платка.
Анна поспешно доставала из сумочки документы.
– Вот справка о смерти, вот его бумаги из университета. Не беспокойтесь, там все хорошо, на его могиле, вы можете приехать, посмотреть…
– Вот, значит, как… – Мужик неловко мял в руках бумажки.
– Семеро их у меня, – заговорила Снегина, вытирая глаза. – Семеро… Внуков уже восемь душ. Дениска – тот с детства был отрезанный ломоть, все книжки читал, нет чтобы матери помочь в огороде или где…
