Алексей Биргер - Игра с джокером (Богомол - 3)
Еще раз кивнув Игорю, она покинула роддом.
Через час она была в аэропорту, взяла билет на ночной рейс - уже по российскому паспорту, как нормальная российская гражданка - и, как уже было сказано, в четыре утра оказалась в Самаре. Из аэропорта она взяла такси но поехала не к Татьяне Андреевне, а по адресу Лианы Некрасовой.
Из такси она вышла за квартал от дома Некрасовой. Прошлась пешком, в темноте и безлюдье, и насторожилась, увидев у подъезда Лианы машину. За рулем машины сидел шофер, мотор работал.
Решение пришло немедленно. Она сняла шапку, растрепала волосы и, чуть покачиваясь и напевая под нос, побрела к дверям подъезда - этакая подгулявшая шалава, возвращающаяся под утро после бурно проведенной ночи. Шофер понаблюдал с иронией, как она исчезает в подъезде, выписывая ногами легкие кренделя, но нисколько не насторожился.
Она поднялась на лифте на восьмой этаж, переждала несколько минут и очень тихо спустилась на седьмой. Конечно, машина с шофером могла не иметь никакого отношения к Лиане Некрасовой, но, в данном случае, никакая осторожность не была лишней. Ведь недаром прозвучало предупреждение, что щупальца давнего дела, которое разворошил Андрей, тянутся в день сегодняшний. Значит, и Лиану, непосредственную свидетельницу тех давних событий, эти растревоженные щупальца могли попытаться схватить.
На лестничной клетке было все тихо. Она подкралась к двери Лианы и слегка толкнула. Дверь подалась очень легко - открыта!
Она проскользнула в прихожую - и услышала странные звуки из ближней по коридору комнаты. Дверь комнаты была приоткрыта, и Богомол заглянула вовнутрь.
У самой двери валялся невысокий коренастый человечек с темным кавказским лицом. Он получил бутылкой из-под водки по черепу: голова была окровавлена, осколки бутылки валялись вокруг. Двое мужиков занимались Лианой: один крепко держал её, зажимая при этом рот, так что Лиана могла лишь глухо мычать, её глаза округлились от ужаса, второй уже размахнулся кухонным ножом... Все понятно: они зарежут Лиану, вложат нож в руку человеку с разбитым черепом, и тихо смоются. Будет полная видимость того, что Лиану убил в пьяной драке её сожитель...
Богомол метнулась быстрее молнии и перехватила занесенную руку, одновременно дав мужику подсечку. Он полетел на пол, его рука при этом вывернулась так, что он заорал от боли. Второй выпустил Лиану и полез под пиджак - видно, за пистолетом. Лиана отчаянно заорала, но Богомол тут же выключила её, ударив ребром ладони "в дыхалку" - лишний шум и Богомолу был ни к чему. В следующую секунду она высоко взмыла в воздух и ногой выбила у мужика извлеченный им пистолет. Тот, что был с ножом, пытался встать на ноги, его вывернутая рука висела беспомощной плетью, лицо кривилось от боли. Следующим ударом ноги, пришедшимся ему в челюсть, Богомол отправила его в глубокий нокаут. Второй рванулся было поднять с пола пистолет, но Богомол нанесла ему резкий и беспощадный удар в висок. Мужик рухнул, даже не ойкнув. Богомол наклонилась над ним, пощупала пульс и недовольно пробормотала себе под нос:
- Перестаралась...
Мужик был мертв.
Но второй-то дышал, так что один бесценный свидетель имеется. Если ей удастся ещё и шофера скрутить - полковник будет ей вполне признателен и закроет глаза на её промах с третьим налетчиком.
Она похлопала Лиану, осевшую у стены и державшуюся за то место, по которому пришелся удар, по щекам.
- Очнись, фефела! Не время кваситься.
Лиана смотрела на неё с ужасом, едва ли не с большим, чем перед этим на направленный в её сердце нож.
- Ты?..
- Как видишь. Скажи спасибо, что я успела вовремя. Если б мне кто-нибудь рассказал, что мне придется спасать тебя от смерти - я бы со смеху померла! - она оглянулась на мужика с вывернутой рукой, который застонал и, вроде, начал приходить в себя. - У тебя есть крепкая бельевая веревка?
- В стенном шкафу, при входе на кухню...
Богомол принесла веревку и крепко связала мужика по рукам и ногам. Потом она обследовала кавказца с разбитой головой.
- Будет жить, - заключила она. - Это кто такой? Любовничек?
- Нет... Один из жильцов... Я им сдаю две комнаты...
- И спишь с ними? - презрительно бросила Богомол. - Ладно, не отвечай. Где остальные жильцы?
- Поехали товар получать, они на рынке торгуют... Эти, видно, специально следили... Ворвались, когда остался только он один... Я открыла глаза, когда его приволокли в мою комнату... Ему тут же дали бутылкой по голове, я хотела закричать, но один из них мне рот зажал, и держал, пока второй ходил на кухню и выбирал нож побольше...
- Все ясно, - кивнула Богомол. - Теперь быстро говори, о чем тебя расспрашивал Андрей.
- Обо всем... И о тебе тоже...
- Что ты ему рассказала?
- Все.
- Конкретно? Я должна знать, потому что этот человек в беде. И твой сын, кстати, тоже.
Лиана глотнула воздуха, закашлялась и перевела дух.
- Я рассказала ему всю историю с магнитофоном. Насколько сама её знала.
- Что за история?
- Ну, Ленька записал что-то на магнитофон, и из-за этого его убил Гузкин... Только якобы из-за меня, понимаешь? На самом деле, по заказу каких-то очень крутых людей. Которые потом организовали мне эту квартиру и велели дать такие показания на суде, чтобы Гузкин получил наименьший срок. И никогда никому и словом не заикаться о магнитофоне, если мне жизнь дорога. И как можно меньше видеться с сыном и с родственниками Леньки...
- Ты не знаешь, что Ленька записал?
- Нет.
- Почему ты мне это не рассказала... когда мы виделись в прошлый раз?
- "Виделись"! - горько усмехнулась Лиана. - Да я бы скорее сдохла, чем лишнее словечко тебе поведала!
- Ладно! - Богомол выпрямилась. - Где у тебя телефон?
- Два аппарата, на кухне и в комнате жильцов.
Богомол прошла на кухню и набрала номер, который, как она запомнила, набирал Игорь, после когда города Самары.
- Алло? - сказал чуть подсевший басовитый голос.
- Поздравляю, товарищ полковник! - насмешливо сказала она. - Лучше надо охранять ценных свидетелей.
- Кто? - сразу спросил полковник.
- Лиана Некрасова. Хорошо, я вовремя подоспела. Один из пытавшихся её убить сам мертв, второй крепко связан, сейчас попробую разобраться с шофером, который ждет их в машине. Будет упакован к вашему приезду.
- Уже выезжаем, - сказал полковник. - Думал навестить Лиану утром... Спасибо.
- Что за история с магнитофоном, из-за которой погиб мой брат?
- Хованцев расскажет. Он все знает. Более того, он все и нарыл. Пока.
- До свидания, - Богомол повесила трубку и вернулась в комнату.
- Значит, так, - сказала она Лиане. - Кончай хлюпать и истерить. Сейчас подъедут люди, за которыми ты будешь как за каменной стеной. Приведи себя в порядок - и, надеюсь, больше никогда не увидимся.
- Я тоже... - пробормотала Лиана.
Богомол забрала пистолеты нападавших и покинула квартиру.
Из подъезда Богомол вышла в расстегнутой шубе, покачиваясь, напевая и размахивая зажженной сигаретой. Она отошла от подъезда метров на двадцать, потом, как бы вдруг спохватившись, вернулась к машине.
- Мужик! - постучала она по стеклу. - Мужик! Почему они все говорят, что я здесь не живу?
- Ошиблась, значит, - буркнул мужик. Стекло было приоткрыто на самую малость - только чтобы не задохнуться в машине.
- Вот тут они ошибаются! - великолепно изобразив блаженненькую пьяную улыбку, заявила Богомол. - Где-то здесь я все-таки живу... Слушай, давай потреплемся за жизнь, а? И потом я дальше пойду искать свою квартиру.
Шофер бросил на Богомола сомневающийся взгляд. С одной стороны, соблазнительно очутиться в машине с пьяной красоткой. С другой - вот-вот выйдут его товарищи, и надо будет быстро смываться... А вообще-то, почему не смыться вместе с красоткой? Она, наверно, не будет очень против, и троих обслужит не хуже, чем одного, особенно если её ещё подпоить.
Все эти мысли, очень явно читаемые, промелькнули на лице шофера, и он распахнул дверцу.
- Садись!
Он вряд ли успел понять, что произошло. И, конечно, никак не успел удивиться, почему это красотка так быстро протрезвела.
Богомол крепко связала потерявшего сознание шофера, закрыла дверцу машины и, не оглядываясь, пошла прочь.
Ей надо успеть ещё очень многое за наступающий день.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
"Сопроводил я Максимку в больницу, потом стал домой собираться. Пистолет и патроны я заранее, ещё до появления Максимки, в свою сумку переубрал.
- Значит, - говорю, - завтра приеду и подсоблю насчет похорон. А сейчас тебе лучше всего стакан водки принять да и уснуть, с дороги и после всех переживаний. Если один стакан не поможет, выпей два.
- Ой, дядя Миша! - отвечает он. - Ты прямо как тот старый поп из анекдота, что молодому наставления давал. Помнишь, чем все кончилось? "Я тебе говорил "остаканься", а ты обутылился..."
Ладненько, думаю. Видно, что на душе у него кошки скребут, и чуть не слезы в глазах стоят, но раз шутить пытается, значит, дела ничего.
