Наталия Левитина - Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %
Ах, с грустью подумала я, к этой роскоши еще бы и боезаряд покрепче – цены бы мужику не было! Но увы. Или – или. Всегда приходится из чего-то выбирать, все сразу – только в фильмах…
– Здравствуйте, Юля! – поприветствовал Виталий.
– Добрый день. Вы сегодня великолепно выглядите.
– Я к Еве.
– Желаю удачи.
Надо же, как парня заклинило. Ева выставила его за дверь, а он готов лезть в окно, как дикий плющ. Стоит утратить к мужчине интерес, он начинает сгорать от желания. Хочешь получить парня – игнорируй его!
Интересно, устоит ли Ева, когда кабальеро заявится к ней в таком роскошном виде?
…Мы, группа двоечников, неспособных сдать вождение по городу, целый час дожидались инспектора, стояли на автодроме и тряслись от страха. С деревьев облетели последние листья, они лежали под ногами пышным ковром. Но длинное и теплое бабье лето все никак не заканчивалось, было сухо и солнечно.
Я успокоилась сразу же, едва села за руль, и даже удивилась, насколько незыблемым и непробиваемым казалось сейчас мое спокойствие. Действительно, чего бояться? Руль был на месте, педали тоже. Рядом – до боли знакомая физиономия гаишника, в лобовое стекло бьет солнечный свет, и вокруг – люди, простые и понятные…
Я включила зажигание и отправилась в путь и уже через пару минут поняла, что не могу ехать так медленно – мы словно и не ехали вовсе, а стояли на месте. Прибавив газу, очутилась посреди оживленного проспекта. Машина неслась в общем потоке, никого не задерживая, а я воображала себя крутой гонщицей, небрежно управляющей болидом. Кто бы мог подумать, что это так просто – менять ряды, перестраиваться и обгонять? У меня замирало сердце от восторга – машина превратилась из норовистой лошадки в милого друга, послушно выполняющего все мои приказы…
– Выбирайте место для остановки, – сумрачно пробубнил инспектор. Похоже, он не разделял моего восторга… – Что же, Юлия Андреевна, я вижу, вы прогрессируете… Но пока вам еще рано самостоятельно выезжать в город. Слишком много ошибок. И не надо так быстро! Рано вам еще гонять с такой скоростью, рано!
Он вернул мне исчерканный каракулями экзаменационный листок. Я пожала плечами и беспечно улыбнулась.
– Хорошо, приду в следующий раз, – легко согласилась я. – Удачи вам. Не болейте.
Гаишник промычал в ответ что-то невразумительное. Он, наверное, удивился, почему у меня не испортилось настроение, почему я не ругаюсь и не психую. А мне теперь трудно испортить настроение! Ощущаю себя совершенно неуязвимой…
Я медленно брела домой по аллее, усыпанной желтыми и красными листьями. Наверное, был один из последних теплых дней. Скоро небо затянется серыми тучами и начнутся беспрерывные дожди… Но пока еще сияет солнце, переливаясь перламутрово-лимонным кругом на голубом фоне.
Я чувствовала, что стою на пороге значительных перемен в моей жизни. И не фортуна, а я сама стану инициатором этих изменений. Необходимо было хорошенько все осмыслить. Все то, о чем я думала, пока тряслась в багажнике в обнимку с Матвеем, пока сидела взаперти в каморке у гаишников, пока маялась в подвале и скиталась по лесу… Простая истина: жизнь дается только раз, и она – нечто другое, а вовсе не то густое варево из суеты, глупостей, мелких неудач и обид, вздорных мыслей, навязчивых привычек, в котором мы варимся ежедневно… И когда мне удастся разобраться с этим, все осознать и сделать выводы, то в моей судьбе обязательно произойдет нечто прекрасное. Не знаю, что именно, но оно совсем рядом… Я словно стояла над обрывом, подставив лицо ветру, смотрела с замиранием сердца вниз – на бескрайнюю равнину, изрезанную синими реками и усыпанную зеленым бархатом лесов, и была готова к полету…
У бывшего офиса Нонны припарковались в ряд несколько машин.
– Юля! – окликнул знакомый голос.
Я оглянулась.
Никита!
– О, привет!
Сердце сбилось с ритма, забарахталось, как щенок, угодивший в яму. Не могу не волноваться, когда рядом он, не могу оставаться бесстрастной, когда любимое лицо так близко…
Ведь план был почти готов! Придуманный, пока я томилась в заключении на посту ГАИ, а затем еще и в подвале. План был прост и ясен: вернуться домой и вернуть Никиту… А теперь все так сложно… Вот я стою рядом с Никитой и не в силах вымолвить ни слова. Мысли путаются. Целых пять месяцев пролетело в рыданиях, я постоянно разговаривала с Никитой, делилась с ним впечатлениями, спрашивала совета… А сейчас молчу, как заколдованная.
Нет, мне не удастся его вернуть! Я так ничего не сумею объяснить ему – ни про мою любовь, грандиозную и безбрежную, ни про измену, которой не было… Боюсь, все слова прозвучат фальшиво, все оправдания превратятся в жалкий лепет…
– Никита, – выдохнула я и улыбнулась.
Он спрыгнул с крыльца и подошел поближе.
Все так же хорош!
Просто бесподобен!
Что ж, если старое правило работает и заинтересованность мужчины в девушке напрямую связана со степенью ее равнодушия, то мне никогда не вернуть Никиту. Я настолько к нему неравнодушна, что, без сомнения, давно превратилась в отработанный материал, прочитанную страницу…
Кому такая нужна!
Неужели когда-нибудь все изменится и я смогу отпустить его, распахну сердце, как распахивают клетку, выпуская на свободу птицу? И мысли о нем уже не будут ранить, а только станут вызывать грусть, легкую и невесомую, как фиолетовые тени сумерек?
– Юль, а я уже пять минут за тобой наблюдаю, – сказал Никита. – Идешь, чему-то улыбаешься, ничего вокруг не замечаешь.
– Да?
– Хорошее настроение?
– Да! – искренне призналась я. – Твои питерские знакомые все же купили офис Нонны?
– Купили. Но скажу тебе по секрету, она зря так спешила. Могла бы поторговаться. А так – продешевила.
– Ничего не поделаешь. Ей очень нужны были деньги.
– Понятно. Тогда что ж… Действительно, ничего не поделаешь. Се ля ви.
Ах, как хорошо он говорит по-французски!
Настоящий полиглот.
– Представь, а я экзамен сегодня завалила! – вспомнила я, радуясь, что нашлась еще одна тема для разговора. Ужасно хотелось постоять с Никитой подольше, под теплыми лучами солнца, растворенными в прозрачном вечернем воздухе, наслаждаясь близостью любимого.
– Какой экзамен?
– По вождению. Никак не сдам город. Гаишник – просто ангел! То я еду слишком медленно, то еду слишком быстро! Не поймешь его! – рассмеялась я.
– Надо же, пошла на автокурсы. Ты молодец.
– Да уж, молодец… Четвертый раз уже пыталась сдать. Безрезультатно!
– Но ты, похоже, совсем не расстроилась?
– Нет. Запишусь и пойду снова, – упрямо сказала я. – Капля камень точит. Все равно получу права. Знаешь, думаю, гаишник относится ко мне предвзято. На самом деле я уже самый настоящий ас. Просто летаю!
– Серьезно? Хотелось бы посмотреть.
– Правда?
Я замерла. Слова Никиты прозвучали как предложение встретиться. Или это просто вежливый оборот речи?
– Да.
Никита подумал немного, а потом взялся двумя руками за воротник моей куртки и притянул к себе. Это был собственнический жест, из далекого прошлого, когда мы еще были вместе. Этот жест приятно подчеркивал мою несвободу, зависимость, компактные размеры. Как чудесно хотя бы на секунду вновь ощутить себя зависимой и маленькой, чьей-то собственностью, крепко прижимаемой к широкой мужской груди… Я поняла, что оплываю, как свеча, утекаю вниз, таю…
– А еще мы с Нонной решили открыть кондитерскую! – слабым голосом пробубнила я, едва не теряя сознание.
– Да неужели? – улыбнулся Никита. Он смотрел на меня сверху вниз. – Вам это надо?
– Будем печь кексы! Ну и еще там… чего-нибудь! – Я пыталась справиться с волнением. Сердце ухало в груди, совсем близко от сердца Никиты. – Кстати, у меня дома есть экспериментальный образец!
– Подводной лодки?
– Нет, кекса! Вкусно необыкновенно! И Нонне сразу пришла в голову идея открыть свою кондитерскую. Ты же знаешь, у Нонны всегда идеи. Она такая энергичная и беспокойная. И вот мы… Да.
Боже мой, зачем я несу всю эту чушь?
Надо сказать Никите что-то другое. Что-то серьезное и важное, про мою любовь и верность…
– А Марго слетала в Колумбию, – пролепетала я. – Она тебе не говорила? Сначала подалась в Венесуэлу. Там исследовала джунгли, но не насытилась. Захотела опять вернуться в Южную Америку и отправилась в Колумбию… И вот на днях вернулась. Ты знаешь, что наш любимый, ненаглядный Гарсиа Маркес – из Колумбии? И он нобелевский лауреат!
– Юля, конечно, знаю, – спокойно сказал Никита. – Ты не могла бы помолчать хотя бы минутку и послушать меня?
– Да-да, конечно. Внимательно слушаю.
– Знаешь, все эти месяцы… Четыре месяца двадцать восемь дней и шесть часов, если быть точным.
– О, ты подсчитал! – изумилась я, но Никита тут же закрыл мне рот ладонью.
– Мне плохо без тебя, – бесхитростно признался он. – Совсем плохо. И я подумал, а вдруг и тебе не очень-то весело?
