Роберт Ладлэм - Дом Люцифера
— Согласна с вами, сэр. Просто у меня появилась одна идея.
— Вот и прекрасно. — Президент с трудом сдерживал нетерпение. — Надо действовать, действовать, и немедленно. Может, поделитесь с нами своими соображениями?
— Я не согласна с утверждением, что ученым нечего предложить. Примерно час тому назад в мой офис поступил звонок от некоего доктора Виктора Тремонта, главы и председателя Совета директоров фирмы «Блэнчард Фармасьютикалз». Он сказал, что абсолютной уверенности у него пока нет, что он никогда не проверял это средство на новом вирусе, но, судя по тому, что он слышал об этом вирусе и симптомах, он очень близок к вирусу, выделенному из крови обезьяны, над которым их лаборатории работают вот уже несколько лет, — она выдержала паузу для большего эффекта. — И они разработали сыворотку, помогающую почти стопроцентно.
В кабинете настала полная тишины. Затем все заговорили, разом и громко, возбужденно — настоящая какофония голосов. Они засыпали Нэнси вопросами. Они подвергали любое ее утверждение сомнению. Но в глубине души каждый верил в возможность чуда.
Наконец президент стукнул кулаком по столу:
— А ну, прекратите, черт побери! Заткнитесь, слышите? Все!
В кабинете вновь воцарилось молчание. Президент обвел взглядом присутствующих, предоставляя им возможность окончательно успокоиться. Напряжение достигло апогея, тиканье каминных часов казалось оглушительно громким.
Взгляд президента Кастильи остановился на секретаре Комитета по здравоохранению.
— Давайте-ка послушаем еще раз, и постарайтесь ближе к сути, Нэнси. Стало быть, некто вообразил, что у него имеется лекарство против этого вируса? Я правильно вас понял? Где? Кто? И как?
Нэнси Петрелли враждебно покосилась на членов Кабинета министров и советников, готовых наброситься на нее снова.
— Его имя Виктор Тремонт, сэр. Он является управляющим и председателем Совета директоров фирмы «Блэнчард Фармасьютикалз». Это очень крупная международная биохимическая и медицинская компания. Группа ученых его лаборатории разработала сыворотку против вируса, обнаруженного в крови обезьян в Латинской Америке. Испытания на животных прошли очень успешно, получен патент на применение медикамента в ветеринарии. И все проходило с одобрения и разрешения АКПЛ — Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами.
Главный врач Окснард нахмурился.
— Но вроде бы АКПЛ еще не выдала разрешения на применение препарата даже в ветеринарии?
— И на людях он еще не испытывался, верно? — заметил министр обороны Маккой.
— Нет, — ответила Нэнси Петрелли. — Они и не собирались испытывать его на людях. Но доктор Тремонт считает, что этот неизвестный вирус вполне может оказаться тем, обезьяньим, вот только передается сейчас от человека к человеку. Ну и я считаю, что с учетом сложившихся обстоятельств мы были бы полными идиотами, если б отказались попробовать... вернее, исследовать его возможности и дальше.
— А зачем это им вообще понадобилось, создавать сыворотку для обезьян? — поинтересовался министр торговли.
— Ну, чтобы иметь более полное представление о том, как противостоять вирусным инфекциям в целом. Разработать технологию массового производства сывороток на будущее, — ответила Нэнси Петрелли. — Вы же сами только что слышали, что говорили Кен и Норман о появлении все новых вирусов, несущих опасность для всего мира. Сегодня вирус убивает обезьян, завтра может вызвать эпидемию среди людей. По моему мнению, мы должны только радоваться, что такие разработки существуют, или я не права? Считаю, мы должны рассмотреть и эту возможность. Вполне вероятно, что обезьянья сыворотка окажется вполне пригодной и для людей.
И снова ей ответил гам и гул голосов.
— Чертовски опасно!
— Думаю, Нэнси права. К тому же у нас нет выбора.
— Да АКПЛ никогда этого не разрешит!
— Что мы теряем?
— Многое. Да эта сыворотка, она может оказаться еще хуже, чем само заболевание!
И еще один голос:
— А не кажется ли вам все это несколько странным? Ну, что сыворотка против неизвестного заболевания вдруг возникает именно сейчас и ниоткуда?
— Да будет тебе, Сэм. Они наверняка работали над ней долгие годы.
— По большей части, чисто исследовательские работы поначалу не имеют практической цели. А потом вдруг выясняется, что их результаты можно успешно применять на практике.
И снова пришлось президенту стучать кулаком по столу.
— Ладно! Хватит! Перестаньте! Мы еще обсудим все это поподробнее. Я готов внимательно выслушать все доводы за и против. Но сейчас хочу, чтобы Нэнси и Джесс срочно отправились в этот самый «Блэнчард» и все толком проверили. Мы имеем дело с критической ситуацией и не хотим ее усугублять, это, по-моему, ясно каждому. И в то же время имеем право надеяться на чудо. Так будем же надеяться, что этот Тремонт знает, о чем говорит. Даже больше. Давайте все молиться о том, чтобы он оказался прав, иначе миру настанет конец. — Он поднялся из кресла. — На сегодня все. Каждый знает, что ему делать. Так что за дело, друзья мои!
И он вышел из кабинета нарочито бодрой походкой, хотя сердце его терзала тревога. У президента тоже были маленькие дети, и он боялся за них.
* * *На заднем сиденье длинного черного лимузина Нэнси Петрелли говорила по сотовому телефону:
— Как вы и советовали, Виктор, я дождалась момента, когда ситуация стала выглядеть практически безысходной. И когда увидела, что они готовы раздавать всем подряд лейкопластыри и касторку за счет американских налогоплательщиков, закинула нашу удочку. Эффект разорвавшейся бомбы! Было много подозрительности и скрежета зубов, но, в конце концов, президент занял вполне устраивающую нас позицию. Мне показалось в целом, он готов принять от нас любую помощь.
— Молодец! Очень умно! — Находившийся в Адирондаке Тремонт улыбнулся, глядя на раскинувшуюся перед окном гладь озера. — И какие шаги собирается предпринять Кастилья?
— Посылает меня и главного врача поговорить с тобой и доложить ему о результатах.
— Что ж, еще лучше. Устроим блестящее шоу для Джесса Окснарда. На тему наука и гуманизм.
— Ты поосторожней с ним, Виктор. Окснард и еще несколько человек что-то явно заподозрили. Нет, конечно, если президент остановится на нашем проекте, открыто возражать они не посмеют. Но будут всячески мешать принять подобное решение. Вынюхивать и всюду совать свои носы.
— Ничего они не найдут, Нэнси. Не волнуйся и доверься мне.
— Что слышно о нашем подполковнике Джоне Смите? Надеюсь, он уже выведен из игры?
— Можешь рассчитывать на это.
— Очень хотелось бы надеяться, Виктор.
Она отключилась и сидела в темном лимузине, легонько постукивая наманикюренными коготками по обивке сиденья. Она испытывала приятное возбуждение и одновременно — страх. Возбуждение оттого, что все вроде бы складывается, как было ими задумано. А страх от того, что если вдруг они упустили... какую-нибудь мелочь... забыли, проигнорировали, не подумали проверить, все может пойти прахом.
* * *Сидевший у себя в кабинете Тремонт задумчиво глядел на темную гряду вершин Адирондака. Нэнси Петрелли вроде бы удалось успокоить, теперь самое время побороть сомнения, зародившиеся у него самого. После того как аль-Хасан упустил Смита и двоих его дружков в Сьерра-Неваде, вся троица куда-то таинственно исчезла. Оставалось лишь надеяться, что они прячутся где-то, затаились и, опасаясь за свою жизнь, не будут предпринимать никаких шагов.
Но Тремонт понимал: с такими делами не шутят. Кроме того, собранная по крупицам информация о Смите говорила, что этот тип вовсе не из тех, кто привык так легко сдаваться. Нет, решил Тремонт, надо продолжить его поиски. Пусть даже у Смита совсем немного шансов причинить им вред, даже просто выжить. Тремонт удрученно покачал головой. На секунду его пробрал озноб. От такого типа, как Смит, можно ожидать чего угодно, пусть даже шансы его почти равны нулю.
Глава 26
8.02 утра, среда, 22 октября
Багдад, Ирак
Некогда считавшийся колыбелью цивилизации город Багдад раскинулся на пустынной равнине, между реками Тигр и Евфрат. Город контрастов, казалось, он еще окончательно не проснулся под лучами жаркого утреннего солнца. Блистающие аквамарином шпили и минареты, муэдзины, расхаживающие по крышам этой экзотической метрополии и призывающие воздать молитву Аллаху. Женщины в длинных одеяниях плыли по узким улочкам старого города, напоминая маленькие черные пирамиды, а сами улицы, улочки и переулки стремились к центру, к новому городу, сверкающему стеклом и бетоном.
Кто только не пытался завоевать этот древний город мифов и легенд! За последнее тысячелетие он подвергся нашествиям арабов, монголов и британцев. И всякий раз выживал и торжествовал победу. Но за последнее десятилетие в результате введения США санкций удача, похоже, отвернулась от него. Жизнь в обнищавшем Багдаде Саддама Хусейна сводилась к каждодневной борьбе за самые простые и насущно необходимые вещи: еду, чистую воду и лекарства. По длинным обсаженным пальмами бульварам катили велосипеды, мотоциклы и автомобили. Смог и выхлопные газы отравляли некогда кристально чистый воздух пустыни.
