Джеймс Чейз - Том 14. Опасные игры. Ева
— Я знаю о вас, — сказал он и пожал мне руку. — Р. Г. признался, что вы пишете для него сценарий.
Голд, видимо, задался целью рекламировать меня. Я даже не мог сообразить, как на это реагировать: радоваться или огорчаться.
— Присаживайтесь. Сигарету? — предложил Хайамс. — О чем этот сценарий? Р. Г. держит его в тайне.
— Она расскажет вам, — ответил я, взглянув на Кэрол. — Ведь это ее идея.
— Да? — Лицо Хайамса просветлело. — Правда, Кэрол?
— Да, я предложила, чтобы Клив написал киносатиру на мужчин под названием «Ангелы в трауре».
Хайамс бросил на меня взгляд, полный заинтересованности.
— И вы его пишете? — последовал вопрос хозяина.
Я кивнул.
— Неплохо, — Джерри смотрел на Питера, предоставляя и ему слово в этом разговоре.
— Хорошая идея, бесспорно, и, если Кливу удастся написать такой же удачный сценарий, как «Небеса могут подождать», это будет то что надо, — сказал Питер, положив папку на стол.
— Тогда почему же Р. Г. так таинственен? — осведомился Хайамс.
Кэрол рассмеялась.
— А может, у него есть предчувствие, что сценарий будет великолепным, и он хочет сделать тебе сюрприз?
Хайамс почесал подбородок.
— Возможно. Послушайте, дружище, — Джерри ткнул в меня пальцем, — я хочу, чтобы вы правильно поняли меня. Ваше творение будем ставить Питер и я. а не Голд. Прежде чем вы сдадите его Голду, я хотел бы посмотреть, что у вас вышло. Я с дорогой душой помогу вам. Я знаю, что мы можем поставить и что не в наших силах. Голду это неизвестно. И если ваш сценарий ему не понравится, он зарубит его. Покажите работу сначала мне, и я подготовлю соответствующим образом Голда. Ваша идея представляет интерес. Не испортите ее и не слушайте советов Р. Г. Договорились?
Я ответил, почти не раздумывая, так как все сказанное Хайамсом мне импонировало:
— Да, согласен и не возражаю.
Я чувствовал, что могу доверять ему. Он был откровенен со мной, и, если он обещал помочь, он сделает это совершенно бескорыстно. Кто-то постучал в дверь, и, когда Хайамс разрешил войти, я увидел скромно остановившегося возле двери худенького маленького человечка в поношенном костюме.
— Я опоздал? — с тревогой спросил вошедший у Хайамса.
— Нет, нет… Входите, — сказал Хайамс, приблизившись к нему. — Вам, кажется, не знаком один из моих гостей, хотя, видно, вы догадываетесь, кто это. Вы абсолютно правы. Это Клив Фарстон. Фарстон, познакомьтесь с мистером Фрэнком Ингремом.
Я не мог поверить, что этот ничем не примечательный человек — автор книги «Земля бесплодна», за право экранизировать которую боролись самые крупные кинофирмы и которую Голд по слухам, в конце концов, приобрел за 250 тысяч долларов.
Я встал и протянул знаменитости руку.
— Рад познакомиться с вами, мистер Ингрем, — сказал я, с интересом разглядывая его бледное, подвижное лицо.
У него были большие, навыкате, голубые глаза, высокий лоб и редкие, мышиного цвета волосы. Он испытующе посмотрел на меня, нервно улыбнулся и снова повернулся к Хайамсу.
— Я уверен, что мистер Голд ошибается, — тревожно начал Ингрем. И когда продолжил, чувствовалось, что говорит о том, что его больше всего беспокоит: — Я все утро думал об этом: Элен не может любить Ленсинга. Это нелепо. Она не в состоянии полюбить такого сложного человека, как он. Счастливый конец совершенно не реален.
Хайамс покачал головой.
— Не волнуйтесь, — ласково сказал он Фрэнку. — Я переговорю с Р. Г…. — И, посмотрев на Кэрол, спросил: — У тебя, кажется, были какие-то соображения на этот счет, да?
Ингрем подскочил к мисс Рай.
— Я думаю, что вы согласны со мной, — сказал он утвердительно. — До сих пор мы всегда понимали друг друга. Счастливый конец невозможен, не правда ли?
— Конечно, — мягко промолвила Кзрол. — Тема очень интересная, может быть, нам еще удастся изменить финал. Как ты думаешь, Питер?
— Попытаемся. Но ты же знаешь, что Р. Г. устраивает благополучная развязка фильма. — Питер казался расстроенным.
Я почувствовал себя лишним.
— Мне пора ехать…
Ингрем тут же повернулся ко мне.
— Очень жаль, — сказал он. — У меня так мало опыта в кино, и меня это очень тревожит. Может быть, вы уходите из-за меня? Подождите, возможно, вы поможете нам. Понимаете…
У меня и своих дел было по горло. Я не намерен был наживать себе головную боль из-за Ингрема, поэтому я. прервал его, не узнав того, что он хотел мне объяснить.
— Я только напрасно потеряю время, — заявил я, состроив любезную улыбку. — Я разбираюсь в этом еще меньше, чем вы. Кроме всего прочего, у меня много дел. — Я повернулся к Кэрол: — Когда мы увидимся?
— Ты действительно должен уехать? — разочарованно спросила она.
— Да. Вам надо решать свои вопросы, а я должен заниматься не менее важными, но своими делами, — слазал я. — Давай договоримся, когда встретимся.
Трое мужчин наблюдали за нами. Я чувствовал, Кэрол хочет; чтобы я остался, но я был сыт по горло этим обществом, где все внимание было обращено на Ингрема, а мною никто не интересовался.
— Сегодня четверг. — Она нахмурилась и посмотрела на висящей на стене календарь. — Может быть, завтра? Ты можешь приехать ко мне завтра вечером? Сегодня я уже не освобожусь.
— Хорошо. Я завтра приеду. — Я кивнул Хайамсу, пожал руку Ингрему и помахал Питеру. — Не тревожьтесь, — подбодрил я напоследок Ингрема, — ваш сценарий находится в надежных руках.
Я старался, чтобы мой голос при этом не прозвучал покровительственно, но это мне не удалось. Может быть, здесь был виноват потрепанный костюм Ингрема. Из-за нереспектабельного внешнего вида Фрэнка я чувствовал себя рядом с ним важной персоной. Я покинул кабинет Джерри вместе с Кэрол.
— Он такой честный и откровенный, — имея в виду Фрэнка Ингрема, сказала мисс, когда я сел за руль. — Мне очень жаль его, Клив.
Я с изумлением посмотрел на ее грустное лицо:
— Тебе жаль Ингрема? Тебе — его? Да он же получит от Голда четверть миллиона!
Кэрол безнадежно махнула рукой.
— Р. Г. говорит, что у Фрэнка нет идей, но это не так. У него великолепные идеи, идеи огромного значения, только Р. Г. они не понятны. Если бы мы дали Ингрему свободу действий, он создал бы замечательный фильм, пусть один, но такой, который был бы значительно лучше фильмов, поставленных Питером и Джерри. Но Голд не дает ему работать самостоятельно, постоянно вмешивается во все начинания Фрэнка.
— Странный человечек этот маленький Ингрем, правда?
— Я люблю его. Он человек прямой, а эта экранизация имеет для него большое значение.
— Еще бы, ему надо подработать, чтобы приодеться, — холодно заметил я. — Ты видела, какой у него потрепанный костюм?
— Одежда не главное в человеке, Клив, — отпарировала на мой выпад Кэрол и покраснела.
— Пусть будет по-твоему. — Я наклонился и нажал на кнопку стартера. — Не переутомляйся, дорогая, не засиживайся на работе, а завтра в восемь я буду у тебя.
— Клив. — Не давая мне уехать, Кзрол встала на подножку. — Какой у тебя договор с Голдом?
— Он хочет, чтобы я написал сценарий, — спокойно ответил я. — Завтра я расскажу тебе подробнее.
— Сценарий об этой женщине?
— О какой женщине? — Я заерзал на сиденье.
— Когда я подала эту идею, я сразу поняла, что допустила ошибку, — быстро проговорила Кэрол. — Тебе нужен повод, чтобы видеться с ней, да? Клив, я прекрасно знаю тебя. Ты только делаешь вид, что хочешь написать о ней, но дело не в этом. Все гораздо сложнее. Будь осторожен. Я не могу помешать тебе, остановить тебя, но прошу тебя: будь осторожен.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь… — начал я, но Кэрол жестом остановила меня.
— Не надо, Клив, — сказала она и, рванувшись вперед, вбежала в дверь киностудии.
Я медленно поехал вперед. Когда я вернулся домой и поставил машину в гараж, стрелки часов на приборной доске показывали 3.30. Я подумал о Кэрол и решил, что причин для тревоги у нее нет. Но вместе с тем я прекрасно знал, что затеял очень опасную игру. Кэрол была нужна мне. Если бы она меньше перегружала себя работой и смогла бы уделять мне побольше времени, меня не прельстила бы ни одна женщина на свете. Но Кэрол была вечно занята, а я, наоборот, умудрялся иметь слишком много свободного времени, которое полагалось чем-то занять. «Может быть, лучше забыть Еву?» — подумал я. Но понимал, что обманываю себя, что, если даже попытаюсь сделать это, не смогу. Для меня одинаково мучительным являлось отказаться от Евы и искать с ней близости, добиваться ее любви. С собой бороться я был не в силах. Никакие разумные, трезвые мысли не могли заглушить желания овладеть пренебрегшей мной проституткой. Я не хотел ее забывать. И в этом был весь ужас моего положения.
Бросив на стул шляпу, я вошел в библиотеку. На столе лежало письмо. Вот он, долгожданный контракт с Голдом!
