Дмитрий Вересов - Летний сад
– Подрывают? Не поняла.
– Закладывают взрывное устройство, и в назначенное время бам-м-м!
– Зачем им это нужно?
– Средство политического давления, обратная сторона демократии. Но это я так, сгущаю краски, ты не бойся. Чаще всего в бутиках веселятся зеленые, антиглобалисты и противники общества тотального потребления. Эти просто прыскают на вещи, особенно на меховые, из баллончиков с автомобильной краской, режут их бритвами и тому подобное…
– Здорово! И часто у вас такое происходит?
– Не каждый день, конечно, но случается. Так что будь готова к неожиданностям. Мы пришли.
– Всегда готова, – бесцветно ответила Наташа.
Пропустив Джейн вперед, она быстро достала из сумочки пачку кредиток и обеими ладонями прижала ее к груди.
– М-да, это не «Пассаж»! – в голосе Наташи звучали скрытые гордость и превосходство. – Это все, что у них есть, или они, бедненькие, запуганы твоими супостатами и боятся весь товар выкладывать? – Ни разу в жизни не посещавшая бутик Наталья разочарованно бродила по огромному, наполненному светом и воздухом залу лондонского дома «Шанель».
Предводительница стайки вышколенных продавщиц, дама неопределенного возраста и такой же неопределенной внешности, настороженно наблюдала за ее перемещениями. Джейн, присевшей на «мужнино место» и наблюдавшей за приятельницей и ее маленьким шоу, в какой-то момент стало интересно: действительно ли «русское чудо» – простая деревенская девчонка или же она просто играет в наивную и недалекую дикарку? Играет грубовато, но расчетливо верно, находя в выбранной маске средство изначально польстить любому покровительствующему самолюбию и используя созданное впечатление в качестве универсальной отмычки к чужим душам?
Однако далее Джейн не стала утруждать себя подобными вопросами, настолько увлекло ее устроенное Натальей шоу. Небрежно и грациозно русская девушка бродила среди витрин с аксессуарами и немногих манекенов. Наталья настолько чутко двигалась в ритме тихой музыки, ниспадавшей на посетителей из скрытых под потолком динамиков, что топорные и угловатые движения сопровождавшей ее мадам воспринимались как дурная пародия на умение владеть собственным телом. Но, видит Бог, злой Джейн не была и совершенно искренне считала, что мадам получает по заслугам. Она встретила вошедших девушек настолько презрительным и холодным взглядом, что Джейн упрекнула было себя за длинный язык, напророчивший неприятности. Ее несколько сбила с толку внезапная перемена в поведении обслуги, но, обернувшись к Наташе, она все поняла сразу. «Русское чудо» с таким непосредственным и по-сиротски жалостливым видом прижимало к груди толстую пачку фунтов-стерлингов, что дрогнуло бы самое бдительное каменное сердце. Джейн еле сдержалась, чтобы не рассмеяться: искушенная в обслуживании многих богатых и знаменитых людей мадам, наверняка знающая про себя все и вся и не обольщающаяся насчет этой странной покупательницы, принужденно следовала по бесцельному и капризному маршруту за девицей, которую еще десять минут назад собиралась выставить вон из этого храма моды.
– Хау матч? – Наташин интерес вызвала простая белая блузка в несколько утрированном стиле «апаш», с планками, скрывавшими пуговицы. Произношение у нее было неважное, и резкая интонация вопроса вызвала недовольную гримаску на лице продавщицы.
– Фри хандрит паундс, – неожиданным контральто ответила мадам. Даже не ответила, а скорее – пропела, виртуозно попав в каждую ноту, что посылали в эфир скрытые динамики.
Удивленная гимнастка чуть было не раскрыла рот, но спохватилась и взглядом стала искать подругу. Джейн сама была потрясена моментом и очередным, в нынешний непонятный день, быстрым изменением своего настроения. Оперная тетя, выступив коротко, но емко, перечеркнула все внешнее изящество Наташи и, если уж говорить начистоту, попросту утерла молодым девицам нос. И ведь ни один мускул на лице не дрогнул! Джейн стало стыдно за свои полуулыбочки и снисходительные рожицы. Стараясь не сбиваться на мелкий суетливый ритм, она помогла спутнице рассчитаться, и с чувством глубокого облегчения девушки выскочили на мостовую Пэлл.
– Уф! Ну и голосина! Моща! – выпалила одним духом Наталья. – Век живи – век удивляйся!
Они так стремительно двигались по улице, удаляясь от бутика, что Джейн показалось, будто бы им приходится спасаться бегством. Но ведь это и было самое настоящее бегство! Без примерки, без обязательных бутичных ритуалов! Джейн стало не по себе, волна раздражения и недовольства буквально обрушилась на нее.
– Как тебе блузка? – Наташа беззаботно рассматривала фирменный пакет от «Шанель».
– Триста фунтов – большие деньги. Боюсь, что с такими темпами тебе ненадолго хватит двадцати тысяч, – Джейн не считала нужным скрывать своего раздражения.
– Ха, триста фунтов! Да это самая дешевая вещь в этой лавочке! Я и так не надеялась найти там что-нибудь приемлемое!
– Значит, нужно было разворачиваться и уходить.
– Уходить?! Да я бы со стыда сгорела: прийти, покрасоваться, наделать столько шуму и уйти с пустыми руками! Не-е-ет, такое не по мне.
– Получилось не лучше. – Наташины слова откровенно разозлили Джейн.
– Что значит – «получилось»?
– Ты сама как считаешь, что ты сейчас купила: блузку в одном из самых дорогих магазинов на планете или пакет картошки на колхозном рынке?!
– При чем здесь картошка?
– Да при том, – Джейн в раздражении повысила голос: – Существуют неписаные правила поведения. Одно дело – толкаться на распродажах и хватать, что дают, и совсем другое – прийти в солидное заведение, а вести себя так же!
– Ты поэтому не хотела идти со мной в дорогие магазины? – смирение и покаяние русской были настолько трогательны и убедительны, что Джейн в недолгий миг отошла сердцем.
– Нет! – коротко отрезала она и улыбнулась.
– Тогда мир? – Наташа протянула руку.
– Мир… – согласилась Джейн, отвечая на рукопожатие под быструю русскую скороговорку:
– Я теперь всегда-всегда буду слушаться твоих советов! Честное слово!
Торжественное закрепление достигнутых мирных договоренностей произошло в небольшом итальянском ресторанчике в районе Стрэнда. Креветочное суфле, настоящие спагетти-болоньезе и бутылка «Кьянти» появились на столе в результате компромиссного решения – Джейн пришлось уступить желанию подопечной. И дело было не столько в отсутствии у Джейн привычки брать вино целыми бутылками, к тому же в месте, где подача винных порций – дело обыкновенное, сколько в абсолютном нежелании портить себе нервы в пустых препирательствах на почве насаждения цивилизованных нравов. «Всего и сразу не переделаешь», – запоздало посетила ее голову фатальная житейская мудрость, так что пусть все идет, как идет.
За дружеским обедом последовал визит в кинематограф, в темном зале которого русская девушка впала в состояние полной прострации, ошеломленная количеством голливудских спецэффектов. На экране полыхали звездные войны, далекие миры сотрясались от взрывов, а отважные джедаи невозмутимо бились на лучевых мечах.
После сеанса девушки вновь почувствовали себя голодными, но, к великому облегчению Джейн, все обошлось малой кровью. Китайский ресторанчик на самой границе Сохо атаковал девичьи аппетиты разнообразием своего ассортимента, и гостеприимный шеф, много и с удовольствием готовивший в зале на глазах у изумленных посетителей, лишил странниц возможности свободного выбора и, щебеча что-то на своем птичьем языке, увел их в увлекательное путешествие по необъятным просторам китайской кулинарии.
Выйдя на улицу, Наталья обнаружила в рекламной витринке плакат, с которого смотрела на прохожих чуть лукавая улыбка «самого Криса Нормана». Джейн, правда, не испытывала столь восторженного отношения к «мужу самой Сюзи Кваттро», но клуб «Орго», где девушки намечали провести вечер, был ей хорошо знаком и вполне удовлетворял требованиям строгих инструкций, полученных от Эймса. Решено было разъехаться по домам, надеть вечерние туалеты, и в двадцать часов ровно Джейн заедет за Натальей в «Далайлу», поскольку от отеля добираться до «Орго» ближе, чем от квартиры Джейн.
Впечатления от путешествия по вечернему Лондону, возбужденное ожидание предстоящей встречи с кумиром изрядно подняли настроение участниц культпохода, и у дверей «Орго» из такси вышли две молодые, вполне светские дамы, готовые к сюрпризам и блеску вечерней жизни одной из крупнейших европейских столиц.
Наташа с восторгом впитывала необычную для себя атмосферу ночного клуба: свободное перемещение людей, резкую смену интимного приглушенного освещения барных стоек безостановочным бегом разноцветных огней и непривычно громкое, по сравнению с ленинградскими дискотеками, звучание музыки. На разогреве публики работала смешная команда смуглых молодых людей, успевавших не только воспроизводить заводной регги, но и жонглировать инструментами, микрофонами и даже предметами собственного гардероба. Наталья освоилась довольно быстро, с ходу вошла в общее настроение вечера и передвигалась только в легком ритмичном танцевальном шаге, вызывая восхищенные взгляды и восторженные приветствия. Для Джейн, не любившей шумных сборищ, совершенно неожиданной оказалась собственная заторможенная реакция на обилие молодых людей, наполнявших залы «Орго» шумными компаниями или просто в одиночестве глазевших по сторонам. Флер чувственного поиска царил здесь повсеместно, и неготовность встретить вполне прогнозируемую, но полностью упущенную из внимания, специфику клубной обстановки несколько изменила расслабленное состояние Джейн. Наташа, по-женски верно угадав причину напряжения подруги, весело предложила, пренебрежительно махнув рукой в сторону зала:
