Мэри Хиггинс Кларк - Оставь для меня последний танец
— Карли, я очень любила мужа. И хотела сохранить наш брак. Это все ваши домыслы.
— Нет, не домыслы. Этот псих Нед Купер, перестрелявший столько людей, поджег ваш дом — я в этом уверена. Он видел, как в тот вечер кто-то выходил из дома. Нед посылал мне сообщения по электронной почте, и я их передала в полицию. Полагаю, у вас интрижка с Уоллингфордом, и, когда это откроется, ваше алиби провалится.
— Вы думаете, у меня роман с Чарльзом? — Она засмеялась нервным, визгливым, но невеселым смехом. — Карли, я считала вас более умной. Чарльз не более чем малодушный мошенник, обворовывающий собственную компанию. Он занимался этим и раньше, и поэтому его сыновья не захотели иметь с ним дело. Начав делать то же самое в «Джен-стоун», он понял, что Ник берет ссуды под собственные акции. И он решил помочь себе, разграбив отдел медицинского оборудования.
Я уставилась на нее.
— Уоллингфорду позволяли красть? Вы знали, что он ворует, и ничего не предприняли?
— Эта проблема ее не касалась, Карли, — произнес низкий мужской голос у меня за спиной.
Я вскочила, открыв от удивления рот. В дверном проеме стоял Лоуэлл Дрексел. В руке у него был револьвер.
— Сядьте, Карли.
Голос был спокойным, бесстрастным.
У меня вдруг подкосились ноги, и я упала в кресло, взглянув на Линн в ожидании объяснений.
— Я надеялась, что так далеко не зайдет, Карли, — сказала она. — Мне, право, жаль, но…
Вдруг взгляд ее переместился с меня в дальний конец комнаты, и недавнее презрительное выражение лица сменилось неподдельным ужасом.
Я резко повернула голову. У обеденного стола стоял Нед Купер — спутанные волосы, заросшее щетиной лицо, грязная, измятая одежда, расширенные зрачки широко открытых глаз. В руках у него была винтовка, и я увидела, как он чуть передвинул ее и нажал на спусковой крючок.
Раздался резкий звук ружейного выстрела, запахло едким дымом, в ужасе закричала Линн, и мой слух поразил глухой звук от падения тела Дрексела на пол.
«Трое! — Вот все, о чем я подумала. — Трое в Гринвуд-Лейке, трое в этой комнате. Сейчас я умру!»
— Ну пожалуйста, — простонала Линн, — пожалуйста…
— Нет. Зачем тебе жить? — спросил он. — Ты — гадина.
Он снова нацелил винтовку. Я спрятала лицо в ладонях.
— Пожа…
И опять звук выстрела и запах дыма. Я знала, что Линн мертва. Теперь настала моя очередь.
«Сейчас он меня убьет», — сказала я себе, ожидая удара пули.
— Вставай. — Он потряс меня за плечо. — Пошли. Возьмем твою машину. Тебе повезло, девчонка. Поживешь еще с полчаса или около того.
Я с трудом встала на ноги. На диван старалась не смотреть. Не хотелось видеть тело Линн.
— Не забудь свою сумку, — произнес он с жутким спокойствием.
Сумка валялась на полу рядом с креслом. Я наклонилась и подняла ее. Купер схватил меня за руку и, подталкивая сзади, провел через столовую на кухню.
— Открой дверь, Карли, — скомандовал он. Закрыв за нами дверь, он подтолкнул меня к водительской стороне машины.
— Залезай. Поведешь ты.
Похоже, он знал, что я не заперла машину. «Неужели он наблюдал за мной? О господи, зачем я сюда приехала? Почему не отнеслась всерьез к его угрозам?»
Он обошел вокруг капота машины, не отрывая от меня глаз и держа оружие на изготовку. Потом сел на пассажирское место.
— Открой сумку и достань ключи.
Пальцы не слушались, и я долго возилась с защелкой. Меня так сильно трясло, что когда я все-таки открыла сумку и достала ключи, то никак не могла попасть ключом в зажигание.
— Поезжай по этой аллее. Код для открывания ворот — двадцать восемь ноль восемь. Набери, когда подъедем. Когда ворота откроются, поверни направо. Если вокруг окажутся копы, не пытайся ничего делать.
— Не буду, — с трудом выговорила я.
Чтобы на улице его никто не увидел, Нед пригнулся. Но когда ворота открылись, и я выехала, то увидела, что на дороге машин нет.
— У того угла поверни налево.
Мы миновали обгоревшие остатки дома, и тут я увидела, что мимо медленно проезжает полицейская машина, но продолжала смотреть прямо перед собой, ибо знала, что Нед выполнит обещание: если они приблизятся, он убьет их и меня.
Купер так и сидел, пригнувшись, зажав винтовку между ног, и говорил, только чтобы указать направление.
— Здесь поверни направо. Здесь налево. — Потом он произнес совершенно другим тоном: — Все кончено, Энни. Еду к тебе. Думаю, ты рада, милая.
Энни. Его покойная жена. Он разговаривает с ней так, словно она сидит в машине. Может быть, если попытаться поговорить с ним о ней, если он поймет, что мне жаль их обоих, то у меня появится шанс. Может быть, тогда он меня не убьет. Я хочу жить. Хочу быть вместе с Кейси. Хочу иметь ребенка…
— Здесь поверни налево, а потом поезжай прямо.
Он избегал главных дорог, любых мест, где могли быть полицейские.
— Хорошо, Нед. — Мой голос так сильно дрожал, что я прикусила губу, чтобы справиться с этим. — Вчера слышала по телевизору, как люди рассказывали про Энни. Все говорили, что любили ее.
— Ты не ответила на ее письмо.
— Нед, когда многие люди задают один и тот же вопрос, я отвечаю, но не называю какого-то одного имени, потому что это было бы несправедливо по отношению ко всем остальным. Могу поспорить, что ответила на вопрос Энни, если даже и не упоминала ее имени.
— Не знаю.
— Нед, я тоже купила акции «Джен-стоун» и, как вы, потеряла деньги. Вот почему я пишу статью для журнала — чтобы все узнали об обманутых людях вроде нас. Знаю, как сильно вы хотели купить Энни большой новый дом. Деньги, которые я потратила на акции, были моими сбережениями на квартиру. Я живу в крошечной съемной квартире, наподобие той, в которой жили вы.
«Интересно, он меня слушает?» — подумала я. Понять было невозможно.
Зазвонил мой сотовый. Он был в моей сумке, по-прежнему лежавшей у меня на коленях.
— Кто-то собирался тебе звонить?
— Это, наверное, мой друг. Мы должны были встретиться.
— Ответь. Скажи, что задержишься.
Это действительно оказался Кейси.
— Все в порядке, Карли?
— Да. Я тебе потом все расскажу.
— Через какое время ты здесь появишься?
— О, минут через двадцать.
— Двадцать минут?
— Я только что выехала.
Как же дать ему знать, что мне нужна помощь?
— Скажи всем, что я в пути, — сказала я. — Приятно сознавать, что скоро я увижу Патрика.
Купер выхватил у меня из рук телефон. Нажав клавишу отбоя, он бросил телефон на сиденье.
— Скоро ты увидишь Энни, а не Патрика.
— Нед, куда мы едем?
— На кладбище. Чтобы остаться с Энни.
— Где кладбище?
— В Йонкерсе.
Йонкерс находился в десяти минутах езды от того места, где мы сейчас были.
«Понял ли Кейси, что мне нужна помощь? — спрашивала я себя. — Позвонит ли он в полицию, чтобы попросить их начать разыскивать мою машину? Но если даже они ее увидят и станут нас преследовать, не значит ли это, что некоторые из них тоже будут убиты?»
Теперь я уверилась в том, что Нед Купер планировал убить себя на кладбище, после того как убьет меня. Единственная надежда была в том, что он сам решит оставить меня в живых. А для этого я должна была завоевать его расположение.
— Нед, я считаю позором все те ужасные вещи, что говорили про вас по телевидению. Это несправедливо.
— Энни, ты слышишь? Она тоже считает это несправедливым. Люди не понимают, каково тебе было потерять этот дом, а все потому, что я поверил их лжи. Они не понимают, каково было мне видеть, как ты умираешь, когда тот мусоровоз врезался в твою машину. Они не понимают, что эти люди, к которым ты всегда была так добра, не хотели, чтобы ты узнала, что я собираюсь продавать дом. Они не любили меня и хотели, чтобы мы оба оттуда убрались.
— Я хочу обо всем этом написать, Нед, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос не звучал просительно.
Это оказалось нелегко.
Мы ехали через Йонкерс. Движение было плотным, и Купер опустился на сиденье еще ниже.
— Я бы хотела написать о красивом саде Энни и о том, как она каждый год сажала новые цветы.
— Езжай все так же прямо. Мы почти приехали.
— И пусть все узнают, что пациенты больницы ее любили. Напишу о том, как сильно она любила вас.
Поток машин заметно поредел. Справа, в конце квартала, виднелось кладбище.
— Я назову свою статью «История Энни», Нед.
— Поверни на эту грязную дорогу. Она проходит через кладбище. Я скажу, когда остановиться.
Голос его звучал совершенно бесстрастно.
— Энни, — произнесла я, — знаю, ты меня слышишь. Пожалуйста, скажи Неду, что вам лучше остаться вдвоем, а мне — поехать домой и написать о вас, рассказать всем, как сильно вы с Недом любили друг друга. Ты ведь не хочешь, чтобы я встала между вами, когда ты наконец обнимешь Неда, правда?
