Галина Романова - Расплата за наивность
Она услышала, как Косой вполголоса выругался и прибавил скорость.
— Давид, что там? — дрожащим голоском проблеяла она.
— Нас ждут… — он наклонился к ней и, похлопав по плечу, сказал: — Помнишь, что я тебе говорил? Если начнется перестрелка, выкатывайся из машины и беги.
— Куда бежать-то? Темнота кругом, — чуть не плача, она поймала его руку и прижала к губам. — Я боюсь!..
— Я знаю… — с этими словами он отвернулся, достал автоматический пистолет и, прикрыв его полой куртки, приказал Косому: — Как только поравняемся с ними, дави на газ!..
Но тому не пришлось этого делать. Как только они поравнялись с красным джипом, стоящим чуть на обочине, раздалась автоматная очередь. Ветровое стекло разлетелось вдребезги, а Косой как-то странно захрипел и стал заваливаться на бок, не выпуская руль из рук. Машина, потерявшая управление, начала съезжать с дороги в направлении к обрыву. Давид попытался исправить положение, но скорость была слишком велика.
Падение было неминуемым.
— Как только я прикажу — открывай машину и прыгай!!! — заорал он Алке. — Поняла меня?!
— Д-да… — приподнимаясь с сиденья, закивала она головой. — А что будет с тобой?
Ничего ей не отвечая, он наконец освободил педаль газа от обмякшей ноги друга. Именно в этот момент раздался страшный скрежет металла о дорожное ограждение и машина начала крениться на бок.
— Приготовься!!!
Трясущимися руками Алка нашарила ручку двери и потянула ее книзу, она не открывалась. Тихонько поскуливая, она метнулась к другой двери и дернула ручку.
Стрельба сзади не смолкала. Стекла разлетались в разные стороны, больно раня лицо и руки. «И ведь ни разу в меня не попали… — запоздало всплыло в мозгу. — А Толика вон с первого выстрела убили…»
— Прыгай!!! Прыгай!!! Детка, вперед!!! — безостановочно кричал ей Давид.
Она почувствовала, что земля под ними кончилась и они летят в пустоту.
— А ты?! — прорыдала она. — А ты, Давид?!
— Прыгай, мать твою!!! — были последние его слова.
Толкнув дверь ногами, Алка вывалилась плечом вперед и тут же заорала от сильной боли, пронзившей все ее тело.
Падение было долгим и страшным, она катилась и катилась, пытаясь ухватиться за редкие чахлые кусты, ломая ногти и в кровь расцарапывая руки. Где-то далеко внизу раздался оглушительный взрыв, и ночное небо озарилось вспышкой яркого огня.
Холодея от предчувствия, Алка из последних сил ухватилась за корягу, неизвестно откуда взявшуюся на пути. Она распласталась на земле и, осторожно подтягиваясь, попыталась сесть, благо склон был не слишком крутым.
С третьей попытки ей наконец удалось устроиться поудобнее и посмотреть вниз. Яркое зарево высвечивало остов их машины — она догорала. Сотрясаясь всем телом, Алка невидящими глазами смотрела на адское пламя, в одно мгновение спалившее ее надежды на счастье.
Слезы нескончаемым потоком полились из глаз. Обхватив голову кровоточащими руками, она безутешно разрыдалась…
Она не помнила, сколько времени просидела вот так, но силы наконец покинули ее и, свернувшись калачиком, она улеглась на землю. Вздрагивая всем телом от только что пережитого ужаса, Алка забылась беспокойным сном.
Предутренний холод заставил ее пошевелиться. Потирая затекшие ноги, она стала оглядываться. В свете зарождающегося дня окрестности выглядели не столь зловеще.
Пологий склон, поросший островками густого кустарника, спускался вниз, насколько хватало взгляда. Рассмотреть сейчас, что там, внизу, было совершенно невозможно. Посмотрев наверх, Алка опасливо поежилась: а вдруг преследователям придет в голову мысль прочесать окрестности?
Кряхтя и охая, она осторожно поползла в спасительные заросли. Ноги ее то и дело соскальзывали, срывая каскады камешков, с шумом обрушивающихся вниз.
Наконец она достигла цели и рухнула в пружинящие ветви. Это было очень своевременно, потому что именно в этот момент наверху показались силуэты двух мужчин, о чем-то громко спорящих.
Судорожно глотнув, Алка нащупала сверток, предусмотрительно засунутый ею за ремень джинсов. Трясущимися руками она распотрошила его и извлекла на свет божий пистолет Макарова.
Тяжесть вороненой стали неожиданно придала ей уверенности. Сдвинув брови, она проверила магазин на наличие патронов — он был полон.
— Ну, голубчики, давайте, найдите меня! — прошипела она в пустоту.
Бандиты между тем, оживленно жестикулируя, начали осторожно спускаться. Гортанная грузинская речь, разрезая тишину раннего утра, неприятно резала слух.
Сняв пистолет с предохранителя, Алка напряженно ждала. Тяжелые шаги приближались…
Сердце ее готово было вырваться из груди. До боли закусив губу, она дрожащими руками подняла оружие и прицелилась.
Ей не приходило в голову в тот момент, что они могут просто пройти мимо и не обнаружить ее. Ей было важно уничтожить опасность, которую они в себе таили, как две гремучие змеи, спящие до поры под камнем, но в любую минуту готовые к нападению.
Двое мужчин, осторожно ступая по зыбкому спуску и держа автоматы перед собой, прошли мимо.
Как только их спины замаячили у нее перед глазами, она дважды нажала на курок…
Уроки брата не прошли даром. Бандиты упали почти одновременно.
Выстрелы, эхом прокатившиеся по горам, спугнули стайку птиц, с громким щебетом выскочивших из зарослей и скрывшихся в утренней дымке. Со стороны дороги не было слышно никакого волнения.
«А может, их и было всего двое? — пронеслось в ее мозгу. — Остается надеяться только на это…»
Решив выждать минут двадцать, она то и дело поглядывала на часы. Стрелки, казалось, замерли в одном положении, не желая избавлять ее от мрачного соседства…
Наконец нужное время истекло, и Алка решила покинуть свое убежище. Аккуратно ступая, она приблизилась к раскинувшимся телам. Сомневаться не приходилось — бандиты были мертвы.
Странно, но угрызений совести она не испытывала. Не было и тошноты, о которой постоянно пишут авторы романов, лишь сожаление, что не смогла сделать этого раньше — до того, как погибли оба ее спутника…
Алка шла по трассе уже два часа. Каждый раз, услышав шум приближающегося автомобиля, она пряталась в придорожных кустах и наблюдала. Не было ничего, указывающего на преследование. Это немного ее успокоило.
Отдышавшись и отдохнув в очередной раз, она провела пальцами по растрепанным волосам и вздохнула. Прятаться дальше нельзя, надо выбираться отсюда, и как можно быстрее. Рано или поздно покойников обнаружат, и тогда на подозрении будет любой проезжающий мимо, не говоря уж о праздно шатающейся гражданке. Которая к тому же вся в пятнах крови и грязи.
Посокрушавшись о превратностях судьбы, Алка принялась с особой тщательностью приводить себя в порядок, насколько это было возможно в военно-полевых условиях.
Пропустив подряд четыре легковушки, она наконец увидела то, что хотела. Из-за поворота выруливал «КамАЗ» с прицепом.
Не мешкая, она выскочила на дорогу и принялась размахивать руками, подпрыгивая и крича одновременно.
Громко шипя и фыркая, машина затормозила. Водитель, молодой парень, со снисходительной ухмылкой свесился из окна и прокричал:
— Куда едем, подруга?
Алке, конечно, не понравился его тон, но выбирать не приходилось, поэтому она придала лицу самое невинное выражение и, всхлипнув, пробормотала:
— А куда довезете…
— Ну что ж, залезай, — хохотнул парень. — Покатаешься со мной…
Устало опускаясь на сиденье, она протянула ладошку и пролепетала:
— Меня Аллой зовут, а тебя?
— А меня Лешкой, — внимательно разглядывая случайную пассажирку, ответил водитель. — Где же тебя так, а?
Алка шмыгнула носом и уткнула голову в грудь.
— Ладно, не переживай, — постарался утешить Лешка. — Я в дороге на всякое насмотрелся. Удивить меня трудно. Если захочешь — расскажешь, а нет — тоже не обижусь.
— Спасибо тебе, Леша! — сквозь слезы пробормотала Алка, потом, опомнившись, спросила: — А ты куда едешь-то?
Название его городка ей ничего не сказало, но когда он назвал областной центр, Алка едва не подпрыгнула. Это было всего в сотне километров от ее родины.
— Тебя мне сам бог послал! — ликовала она, прижимая руки к груди.
Довольно улыбаясь, Лешка не забывал ее разглядывать, примечая все до мелочей. Наконец он не выдержал и, прокашлявшись, спросил:
— Ты это… Ал, если что прячешь за пазухой — говори сразу, а то менты когда насядут, нам несдобровать.
— А с чего ты решил, что я что-то прячу? — вскинулась она.
— Не дурак… Тачка на обочине стоит, а чуть ниже два трупа… А еще через десять километров тебя нахожу на трассе. Это как, по-твоему?..
— Ишь ты, любопытный какой, — скривила Алка губки в недовольной гримаске. — А кто тебя просил вниз-то смотреть?
