Наталия Левитина - Она что-то скрывает
– Егор, остановись! Прекрати немедленно. Ты же нормальный парень. Перестань пороть чушь. Ты сам не веришь в свои слова! Ну признайся, ты затеял это бесконечное расследование с одной целью – чтобы не выплачивать страховку за автомобиль. И ты вовсе не считаешь меня убийцей. Это глупо! Это просто дикость какая-то – предполагать, что я убила любимую подругу из-за машины и квартиры, которые якобы принадлежат ей. На самом деле они принадлежат мне. Это факт. А остальное – твои домыслы и фантазии.
– Юля, я готов забрать обратно все свои слова, я готов извиниться. Только ответь правдиво на все те вопросы, что я задавал тебе раньше. Согласна? Объясни мне всё, расскажи. Но на этот раз – без лжи и увёрток.
Я молчала довольно долго. Егор, наверное, решил, что я взвешиваю все «за» и «против», прежде чем довериться ему. На самом деле у меня ни на секунду не возникало мысли посвятить его в мои тайны.
Размечтался.
Да ни за что на свете!
Когда после продолжительной паузы я так и не вымолвила ни слова, а только пожала плечами и отрицательно покачала головой, Егор вздохнул.
– Хорошо, – произнёс он ледяным тоном. – Тогда я пишу отказ на выплату страховой компенсации.
– Вот это наглость! – возмутилась я. – И как же ты это объяснишь? Какие используешь аргументы? Да, я не могу ответить на некоторые твои вопросы. Но я и не обязана на них отвечать! Да, иногда я говорю неправду…
– С этим трудно не согласиться, – мрачно подтвердил Егор.
– Но это делают абсолютно все люди – ежедневно, поминутно! По разным причинам: к примеру, боятся кого-то обидеть, или не хотят тревожить, или искренне заблуждаясь, или потому что в определённой ситуации проще соврать, чем долго и нудно объяснять что-то… Мир бы рухнул, если бы в один момент все вокруг стали исключительно честными. И поверь, Егор, не всегда нежелание говорить правду автоматически подразумевает виновность. Я ни в чём не виновата.
– Для отказа я использую формальный повод. Например, напишу, что ты не можешь предоставить техталон, следовательно, нельзя доказать, что автомобиль был исправен.
– Ты закончил школу юных иезуитов?
– И ты не будешь возражать. Иначе я инициирую возбуждение уголовного дела.
У меня упало сердце. Минуту я с отчаяньем всматривалась в лицо Егора, пытаясь прочитать в его глазах то, что я видела раньше – симпатию, сочувствие.
– Егор, но ведь это откровенный шантаж!
– Сделка, скажем так.
– Если бы ты знал, что я действительно убийца, то обязан был бы сдать меня милиции без всяких условий. Иначе и сам бы превратился в соучастника. Но раз ты готов пойти на сделку, значит, в душе понимаешь – я ни в чём не виновата. Но загоняешь в угол, желая сохранить деньги «Атланта».
Егор ничего не ответил. Напрасно я ждала.
– Ну признайся, ты же сам не веришь, что я в чём-то виновата?
– Юля, но ты же постоянно врёшь!
– Ты со мной общался три месяца. Немного узнал меня. Скажи честно, ты веришь, что я могла подстроить аварию?
Егор вздохнул.
– Не веришь! – воскликнула я. – Но тогда и не отбирай у меня эти деньги. Их должна получить я, а не владелец «Атланта»! Он, я уверена, и так катается как сыр в масле. Зачем тебе брать грех на душу ради того, чтобы увеличить его благосостояние? Тебя, конечно, похвалят, возможно, выпишут премию… На этом всё и закончится. Но ты будешь знать, что поступил со мной подло, отвратительно… Какой смысл, Егор? Ради чего? Ради того, чтобы выслужиться перед начальством? На пять миллиметров продвинуть карьеру? Оно того стоит, а?
Егор молчал.
– Хорошо, я тебе признаюсь. Ты совершенно прав. Моя подруга Нонна попала в кабалу к Богдану Гынде. И чтобы как-то уберечь от его домогательств заработанные средства, она купила машину и квартиру и оформила их на меня. У тебя гениальная интуиция. Сын Нонны не приехал на похороны потому, что я его отговорила – Богдан Гында и в него вцепился бы мёртвой хваткой. Страховка за «ниссан» и квартира теперь по праву принадлежат сыну Нонны, это его наследство. Я собиралась получить деньги за машину, продать квартиру и всё отправить ему. Хотя, возможно, он дал бы указание как-то иначе распорядиться этими деньгами. Вот, я тебе призналась.
– А как ты очутилась в кафе «Бодрый Джек» в первом часу ночи?
– О-о-о! – застонала я. – Опять всё сначала! Хватит уже, умоляю! Нет, Егор, лучше давай ты сообщишь начальству, что в моём деле придраться не к чему, как ты ни старался. И я получу деньги. В результате они достанутся Нонниному сыну. Это будет правильно. Гораздо лучше, если б легли в карман к владельцу «Атланта».
– Юля, – вздохнул Егор. – Ну ты и фрукт!
Мне почему-то показалось, что он готов сдаться.
– Ты – отличный парень. Я – добрая, милая девушка. Немножко ненормальная, потому что постоянно выполняю чьи-то поручения, постоянно отстаиваю чьи-то права… Помоги мне! Да, начальство уж точно не похвалит – такие деньги на кону. Но зато, когда закончишь дело, у тебя останется чувство, что ты всё сделал правильно. Никого не обманул, никого не ограбил, не попытался обвести вокруг пальца собственную совесть…
Опять повисла мучительная пауза. Пять минут я посвятила бесполезному занятию – пыталась понять, о чём думает Егор, старалась вычислить, какой он вынесет вердикт… Но его лицо оставалось непроницаемым. Он подпёр подбородок сложенными в замок руками и надолго погрузился в размышления…
Неужели так и не удалось убедить его?
По крайней мере, попыталась.
Егор поднял руку, призывая официантку. Я поняла, что разговор окончен. Но какое решение принял Егор?
– Так да или нет? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Ты со мной? Или против меня? На чьей ты стороне, Егор?
– Не знаю, Юля. Правда, не знаю… Мне надо хорошенько всё обдумать.
Глава 33
Отцы и дети
Оставалась неделя до отпуска. В бухгалтерии «Уральской звезды» порадовали сообщением, что отпускных начислят мало, – я была новичком в редакции и ещё не отработала положенные месяцы.
Не страшно.
Мне много и не надо. Авиабилеты уже оплачены, а прилетев в Чехию, я попаду под крыло Вероники и Иржи. Буду жить в их гостинице, питаться в ресторане – красота!
Кроме того, «Стильная Леди» внезапно выплатила гонорар за три последние статьи. И информационное агентство подкинуло денег. На крайний случай имею безотказного спонсора – Никиту. Его банковский счёт полностью в моём распоряжении. А с тех пор как милый друг поступил на работу в «Юниа-Транс», его счёт активно пополняется. В чём я не могу обвинить Никитиного шефа Генриха Николаевича – так это в скупости. У меня к нему другая претензия: являясь закоренелым трудоголиком, он ждёт такого же поведения и от своей «правой руки» – Никиты.
А тот и рад стараться!
Я попыталась уговорить его слетать со мной в Прагу.
– Всего на неделю!
– Зачем? – искренне удивился Никита. – Я в Праге уже был. А вы там прилепитесь друг к другу и начнёте разговаривать – упоительно, безостановочно! Любите вы, девочки, поболтать. Я буду только мешать.
– Ты никогда мне не мешаешь! – горячо возразила я. – Возьми неделю за свой счёт.
– Ой, у нас сейчас работы завал. Генрих меня не поймёт, если попытаюсь улизнуть из страны. Ладно, не дуйся! Мы с тобой обязательно куда-нибудь съездим в сентябре. Вдвоём. Поваляемся на пляже где-нибудь на Мальдивах.
– Представляю, как это будет! Ты пролежишь под пальмой ровно пять минут, затем помчишься на разведку – не открыть ли здесь филиал «Юниа-Транса». А я, как обычно, уткнусь в ноут и буду клацать по клавишам…
…В редакции «Уральской звезды» заинтересовались моим отпускным маршрутом.
– А почему вдруг в Чехию? – недоумённо пожала плечами Королева Корнеплодов. – Слетала бы во Францию. Париж – вот это я понимаю!
– Не всё сразу, – успокоила я коллегу. – По плану у меня Прага. Староместская и Вацлавская площади, Карлов мост, Вышеград, какие-то необыкновенные замки и так далее.
– Удачной поездки! Кстати, Юля, что случилось – ты вдруг стала так красиво одеваться! Вчерашний костюм был просто отпад. А эта юбочка – и вовсе чудо!
– Все эти вещи мне привезла из Лондона свекровь, – проскрипела я в ответ.
И кто-то смеет упрекать меня в недостаточной честности? Ведь могла бы и не признаваться. Но я искренне всем сообщаю: мой бесподобный внешний вид – заслуга Ланы Александровны.
Теперь только и слышу комплименты – сначала хвалят одежду, а потом начинают восторгаться моей свекровью: какая она заботливая, щедрая и каким великолепным вкусом обладает… Кстати, относительно эпитета «щедрая» – Ланочкин английский вояж был оплачен Никитой. А так как у нас с ним совместный бюджет, то, получается, и из моего кармана тоже! Но да, да, конечно… Она затратила столько сил, рыская по аутлетам в поисках красивых вещичек. Намотала, наверное, тысячу километров.
