Антон Леонтьев - Вендетта. День первый
Он вышел из зимнего сада, а Антон Львович вырвал у Насти визитку Воскобойникова и разорвал ее в клочья.
– Вы едва не совершили самую большую ошибку своей жизни, – заметил он. – Когда приедут настоящие следователи, то с ними говорить буду я, вы же отправитесь в свою комнату. Отведите ее, ребята!
– Я хочу поговорить с Машенькой! – заявила Настя, но Антон Львович покачал головой:
– Вы плохо выполнили домашнее задание, поэтому пока голоса ее не услышите.
* * *На третью ночь усталость и стресс дали о себе знать, и Настя наконец-то забылась сном. Но просыпалась едва ли не каждые полчаса, таращилась в потолок, вздыхала, переживая по поводу кошмарного сна, который мучил ее. И только затем понимала, что кошмар был не во сне, а в действительности.
Утром к ней допустили Ринару Хасановну. Экономка, сервируя завтрак, скороговоркой сообщила:
– Эти типы ведут себя в особняке, как немецкие оккупанты в Петергофе. Все раскурочили, везде окурки, за собой в туалете не смывают, разорили винный погреб...
Насте было не до таких мелочей. Она знала, что вот-вот должен появиться Остоженский. Так и произошло: на пороге возник слегка озабоченный дядя Глеб.
– Что, проблемы? – спросила Настя. – Прокуратура проявляет ненужный интерес?
– Ах, ты вот о чем, Настюша! – вздохнул генерал-лейтенант. – Нет, все в полном порядке. Завтра днем похороны, а под вечер будут готовы документы. Ты их подпишешь – и получишь свою Машеньку назад.
– Я желаю поговорить с ней! – заявила Настя. – Иначе ничего не подпишу!
Дядя Глеб вставил новую кассету, и Настя прильнула к экрану. Девочка была бледная, испуганная, и что хуже всего, у нее возобновились тики.
– Ну, достаточно! – заявил Глеб Романович. – Поговоришь с ней после похорон. Я все организовал великолепно, ты можешь даже не благодарить меня, Настюша. Знатно потратился, но ведь все-таки солидного человека на тот свет провожаем! Отпевать будут в храме Спаса на Крови. Похоронят на Никольском.
Остоженский прошелся по спальне.
– Чтобы пресечь все слухи, мы с тобой покажемся на похоронах вместе. Я, лучший друг твоего покойного мужа, буду оказывать тебе всемерную поддержку. И никаких глупостей, Настюша! Там будут и мэр, и губернатор, и прочие влиятельные лица. Ну и кое-кто из криминального мира. Все должны понять: никакой вражды между нами нет. Я уже запустил версию о том, что ты сразу после похорон намерена продать бизнес Игоря и уехать за границу. Собственно, от вдовы ничего иного и не ожидают. Не собираешься же ты заниматься бизнесом, в конце концов! Я пригласил портниху, она принесла несколько траурных платьев. Выберешь подходящее. Оплачу я.
Словно в трансе, Анастасия беседовала с портнихой, выбрала одно из черных платьев, большую шляпу с вуалью и, наконец, снова оказалась у себя в апартаментах. В новостях сообщали о том, что у следствия нет никаких сомнений: Игорь Басалыго стал жертвой психически неуравновешенного охранника, затаившего на шефа злобу и решившего поквитаться с ним. Настя узнала почерк дядя Глеба – всех обмануть и оболгать, преподнести фальшивую версию... События развиваются очень в его духе. Так было с отцом, так было с мамой, так было с ней самой, так произошло и с Игорем.
Следующий день тянулся неимоверно долго. Около одиннадцати Настю, облаченную в траурные одежды, выпустили из комнаты – у особняка ее ждал лимузин. Настю взяли в кольцо охранники. В автомобиль загрузился и Антон Львович.
– Учтите, никакой самодеятельности! – напомнил он. – Все должны видеть, что вы очень признательны Глебу Романовичу и не держите на него зла.
– Но зачем это Остоженскому? – недоумевала Настя. – Он и так получит все, что хочет. Нет, ему требуется сохранить видимость приличий...
Собор Спаса на Крови был полон – все же Игорь Басалыго был далеко не последним петербуржцем.
Настю встретил облаченный в черный костюм и длинное черное пальто дядя Глеб. Он подал Насте руку и помог выйти из лимузина.
– Держи себя в руках и выказывай симпатию ко мне, – прошептал «крестный отец». – И тогда все будет хорошо. Кстати, тебе привет от Машеньки. Я уже велел готовить девочку к отправке к тебе в поместье. Если все пройдет по плану, получишь ее сегодня вечером целой и невредимой.
И генерал-лейтенант в отставке взял Настю под руку. Женщине хотелось оттолкнуть этого человека, ударить его по лицу, дико закричать, но приходилось играть отведенную ей роль. Вдвоем они медленно прошли в храм и заняли место около роскошного гроба. Сквозь вуаль Анастасия видела бледное лицо Игоря. Лоб был прикрыт венчиком – наверняка там находилась одна из ран. Она хотела подойти к гробу, но дядя Глеб удержал ее.
– Не сейчас! – заявил он. – У тебя будет еще время попрощаться с ним.
Началось отпевание. От жары у Насти все поплыло перед глазами. Смешались лица, знакомые и незнакомые, строгие лики святых на иконах, огоньки лампадок и свечей. Хотелось одного – остаться наедине с Игорем. Но даже это ей не было дозволено!
Наконец служба завершилась, и шестеро дюжих мужчин во фраках, цилиндрах и белых перчатках (представители похоронного агентства) подняли гроб. Торжественная процессия отправилась на Никольское кладбище. На глазах у публики Остоженский сел в лимузин вместе с вдовой.
– Ты, Настюша, хорошо со всем справилась, – сказал Глеб Романович. – Осталось совсем немного. Сейчас твоего Игорька закопают, вернемся к тебе в особняк, ты все подпишешь – и дело с концом! Через пару лет будешь вспоминать обо всем с улыбкой.
* * *На кладбище Настя получила все же возможность подойти к гробу. Она провела пальцами по щеке Игоря, затем наклонилась и нежно поцеловала его. Она не помнила, как долго стояла около покойника, но вот подле нее возник Антон Львович и прошипел:
– Ну, хватит! Не задерживайте церемонию, Анастасия Всеволодовна!
Гроб закрыли, и все те же мужчины в цилиндрах опустили его на особый механизм. Раздалась пронзительная мелодия моцартовского Реквиема, и гроб медленно и величаво поплыл вниз, в могилу. Настя оцепенело следила за последним путешествием Игоря Басалыго. Она принимала соболезнования гостей, пожимала чьи-то руки, выслушивала панегирики и дифирамбы в адрес Игоря и думала о том, что убийца мужа стоит тут же и наслаждается происходящим фарсом. Настя хотела остаться на кладбище одна, дождаться, когда могилу засыплют землей, но Остоженский, снова взяв ее под руку, не разрешил:
– Нас ждут куда более важные дела, Настюша! Ты вела себя, как прирожденная актриса. Все имели возможность убедиться, что слухи о нашей вражде беспочвенны, а намеки на то, что я причастен к смерти Игоря, просто нелепы.
И снова они оказались в лимузине. Дядя Глеб налил себе немного коньяка и, пригубив напиток, облегченно вздохнул:
– Ну все, едем обратно! Нотариусы уже ждут нас. Все бумаги готовы.
В поместье (генерал-лейтенант не обманывал) все было готово к важной процедуре подписания дарственной. Сначала было оглашено завещание покойного Басалыго, затем Настя подписала несколько документов, и один из нотариусов объявил:
– С этой секунды вы, Анастасия Всеволодовна, являетесь опекуном Марии Игоревны Басалыго.
Лишние люди покинули кабинет, а Остоженский нетерпеливо заметил:
– А теперь приступим к самой интересной части нашего спектакля. Что ж, начнем!
Насте, сидевшей в кресле, подавали один за другим документы, которые она, даже не читая, подписывала. Какая разница, что в них стоит, все равно изменить что-либо она не в состоянии... У женщины даже начала ныть рука, но наконец нотариус положил перед ней последний документ, и Настя в очередной раз поставила свою подпись.
– Умничка! – буквально расцвел Глеб Романович.
– Где Машенька? – спросила устало Настя.
Остоженский ответил:
– Сейчас господин нотариус заверит все документы и внесет их в реестр. Машеньку, как я и обещал, ты получишь сегодня вечером. Но вначале позволь с тобой выпить за удачное завершение нашего дела. Шампанское!
В кабинет вошел один из амбалов дяди Глеба с серебряным подносом, на котором стояло всего два хрустальных бокала с искристым янтарным напитком.
– Неужели вы думаете, что я стану пить с убийцей моего мужа и праздновать его триумф? – отшатнулась Анастасия.
А дядя Глеб вручил ей один из бокалов со словами:
– Милая моя Настюша, другого выхода у тебя нет. Если прикажу, ты и танец живота на столе мне исполнишь! Или забыла, что Машенька все еще у меня в руках? Да и нечего выкобениваться, ты только что стала чрезвычайно богатой женщиной, долларовой миллионершей. Отчего такая кислая физиономия? Другие женщины сами бы своих мужей вместе с детьми на тот свет отправили, чтобы обрести то, что ты получила, Настюша. За твое счастливое будущее!
Насте пришлось чокнуться с Остоженским. Тот внимательно следил за тем, как Настя пригубила шампанское.
– До дна, до дна! – потребовал он. – Шампанское раритетное, сорок лет выдержки, из винного погреба твоего Игорька. Да, что ни говори, хоть и мафиозо он был, но толк в красивой жизни понимал...
