Юлия Шилова - Запасная жена
— Почему страшно? Я вроде помылась.
— Бог мой, да вы и в самом деле не в себе.
— Может быть.
Я посмотрела на старушку пустым взглядом, и та сразу же взяла газету, нацепила очки и углубилась в чтение.
Когда разнесли обед, я с огромным трудом заставила себя проглотить кусок курицы, попила чаю и вновь закрыла глаза. Прямо передо мной ругалась семейная пара, подсчитавшая свои финансовые потери после поездки.
— Это все ты виновата. Набрала столько сувениров, что даже на такси не осталось, — злобно ругался муж, ничуть не стесняясь соседей.
— А что ж, нам надо было с пустыми руками что ли лететь? — недоумевала жена. — Нужно же всей родне сувениры подарить.
— Да то говно, которое ты набрала, столько не стоит. Это говно можно у нас на рынке у китайцев купить.
— Китайцы такое не смогут сделать. Такое смогут сделать только египтяне. И в конце концов мы же не из Китая летим, а из Египта.
— Из-за твоих сувениров нам придется тащиться на автобусе.
— Прокатимся на автобусе. Ничего страшного.
— С такими баулами!
— А хоть бы и с такими баулами. Я же тебе говорила, что нужно взять денег как можно больше.
— Да тебе сколько ни бери, все мало. У тебя все в трубу вылетает.
— Зарабатывать нужно больше.
— Найди себе того, кто зарабатывает больше, чем я.
— Захотела бы — за один день бы нашла. И вообще непонятно, что я с тобой, дураком, связалась и столько лет прожила?!
— Так не живи!
— Я уже тысячу раз пожалела о том, что вышла за тебя замуж.
Я улыбнулась, почувствовала невольную неприязнь и постаралась отключиться от этой свары. Я никогда не была замужем, но хорошо знаю, что у брака есть не только хорошие стороны, но и целая масса отрицательных сторон. Одна из отрицательных сторон брака — это деньги. Мужчина, не умеющий их зарабатывать в нужном количестве, и женщина, не умеющая их тратить… Я бы не хотела так жить. Я бы хотела жить так, чтобы ни о чем не жалеть. Я бы хотела встретить мужчину, который бы сам умел решать свои мужские проблемы, а не перекладывал их на хрупкие женские плечи, не списывал бы на меня свои неудачи, баловал бы меня, как ребенка, и любил. Я бы хотела встретить мужчину, который смог бы защитить меня от себя самой, и тогда наша с ним связь была бы поистине нерушимой. Я бы не хотела повторить судьбу многих женщин, которые вступают в брак счастливыми и окрыленными, а в браке становятся бескрылыми и несчастными. Я бы не хотела встретить мужчину, быть счастливой, прожить с ним какой-то отрезок времени и стать несчастной. Я бы так не хотела. Я бы не хотела ходить с красными от слез глазами и жалеть о том, что я так глупо и совершенно необдуманно устроила свою судьбу. Я бы хотела гармонии взаимоотношений, и я бы хотела знать, что если я развиваюсь и двигаюсь дальше, то человек, который находится рядом со мной, тоже не стоит на месте. Я бы хотела встретить того, с кем бы мне было легко и спокойно и с кем бы я чувствовала подлинное удовольствие от того, что он рядом. Наверно, я слишком много хочу. Слишком много. Именно поэтому я и одна. А впрочем… Впрочем, пусть лучше я буду одна, чем я буду с кем-то и ждать от этого кого-то того, чего он не может мне дать…
Когда голоса спереди стихли, я постаралась отключиться от своих мыслей и прислушалась к тем голосам, которые раздавались сзади меня.
— Михей, что-то меня опять колбасит.
— Сейчас домой прилетишь, и тебя будет еще больше колбасить. Акклиматизация тяжелая штука, тем более если ты приезжал только на сутки. Давай лучше водочки накатим.
— Давай по водочке.
Как только до меня донесся запах спиртного, я напряглась и принялась слушать дальше.
— Послушай, а ты девку, которая сидит впереди, видел?
— Не-а. Эта которая?
— Да вот, прямо перед нами сидит. К ней еще стюардесса подходила.
— Я спал.
— Я приметил ее еще, когда она в самолет вошла. Странная она какая то, мокрая.
— Какая?
— Мокрая.
— Где мокрая?
— Дурак, ты не о том подумал. Башка у нее мокрая.
— Может, она только из моря вылезла?
— У нее башка бы уже высохла.
— А может, ее в туалете кто искупал?
— Короче, пока ты спал, к ней стюардесса подходила, только я не слышал, о чем они разговаривали. У меня наушники от плеера были надеты. Дурак я, надо было снять, послушать.
— И что ты к этой девке-то привязался? На кой она тебе сдалась?
— Просто лицо у нее знакомое. Где-то я его видел. Я просто уверен, что мы с ней где-то раньше встречались. В голове прямо крутится, а вспомнить не могу. Хоть убей, не могу вспомнить.
— Может, у вас с ней чего было?
— Дурак ты, не было у нас с ней ничего. И не могло быть… Все, вспомнил! Знаешь, она на девку Молотка похожа.
— Ты гонишь.
— Падла буду.
— Но ты же понимаешь, что этого не может быть?
— Понимаю, да только кажется мне, что это она.
— Да ты точно водки перебрал. У тебя башню окончательно снесло.
— Это у тебя башню снесло. Моя башня всегда стоит на месте. Между прочим, эта девка в самолет вошла без багажа.
— Ну и чего?
— Ну и ничего. Просто без багажа, и все.
— Можно подумать, ты с багажом в самолет вошел!
— Я хоть с пакетом вошел, в котором дубленка лежит, а у нее вообще ни хрена нет.
— Может, и у нее какой пакет был.
— Да не было у нее никакого пакета.
— Может, она его в багаж сдала?
— А на улицу она что, в босоножках пойдет и в летней блузке? Где ее сапоги и кофта?
— Не забывай, что мы на аэробусе летим. Некоторые свои пакеты в нижнем отсеке оставляют.
— Может быть. Но, по крайней мере, она единственная в этом самолете, кто в него пустой вошел. У нее даже женской сумочки нет.
— А на хрена ей женская сумочка?
— Чтобы перед зеркалом прихорашиваться. Бабы всегда перед прилетом прихорашиваются. Носы пудрят, губы мажут.
— Да ладно тебе. Ясный месяц, она свои вещи в нижнем отсеке оставила. И не все бабы свои носы пудрят. Некоторые краску на дух не переносят. Я вообще не пойму, что ты к этой девке привязался? Понравилась она тебе, что ли?
— Я сейчас к стюардессе схожу воды взять и еще раз на нее посмотрю.
Услышав последнюю фразу, я тут же закрыла лицо волосами и прикинулась спящей. Теперь я уже не сомневалась в том, что лечу в одном самолете с теми, кто взорвал виллу. Когда бандит пошел к стюардессе, я слегка прищурила глаза и сквозь упавшие на лицо волосы постаралась его разглядеть.
— Михей, она спит. Ни черта не видно.
— Ладно тебе, хорош гнать. Ты щас еще рюмку выпьешь, и тебе Молоток, царство ему небесное, живой померещится в соседнем салоне. Давай лучше по водочке.
— Давай. А ты уверен, что Молотку царство небесное?
— Уверен. Ты сам видел, как система идеально сработала.
— Надо было хоть дождаться, пока все стихнет, и убедиться, что он помер.
— Оставаться в кустах после того как все произошло, все равно, что лишний раз спалиться. Тем более народу столько полегло. Мы сделали все правильно. Как только громыхнуло, нас и след простыл.
— Нет, неправильно. Мы не убедились, что все сработало.
— Да сработало все в лучшем виде.
— Доверяй, но проверяй. И вообще, чего это мы с тобой такие разговоры затеяли? На кой черт они в самолете сдались?
— Ты сам начал.
— Это ты сам начал. Давай лучше по водочке…
Я сидела ни жива ни мертва и по-прежнему притворялась спящей. Голова просто раскалывалась, а на виски давило с такой чудовищной силой, что я с трудом сдерживала страшную боль. Когда самолет пошел на посадку, почти все пассажиры начали утепляться, обувая зимние сапоги и натягивая теплые вещи. Стюардессы принялись усаживать переодевающихся пассажиров по своим местам и заставлять всех пристегиваться ремнями безопасности.
— Немедленно сядьте! Самолет идет на посадку! Моя старенькая соседка натянула на себя теплый свитер и не переставала следить за мной любопытным взглядом.
— А вы почему не одеваетесь? Передали, что в Москве двадцать два градуса мороза.
— Не хочу.
Старушка посмотрела на мои босоножки и покачала головой.
— Ну хоть носки наденьте и обувь какую-нибудь потеплее.
— Самолет еще не произвел посадку! Сказали всем сидеть на своих местах! Вы бы закрыли глаза, сосали свой леденец и не доставали меня своей болтовней! — неожиданно вырвалось у меня.
— Да ради Бога. И не нужно на меня кричать.
— А вам не нужно меня доставать.
Как только самолет коснулся земли, пассажиры дружно зааплодировали, по традиции благодаря экипаж за прекрасный полет и мягкую посадку.
Старушка по-прежнему не сводила глаз с моих босоножек.
— Вы так и будете на меня таращиться или все-таки пройдете к выходу?
