Сэйси Ёкомидзо - Бал-маскарад
Мисао с трудом подавила улыбку, ее лицо приняло строгое официальное выражение. «Но они не подозревают, что в доме существует тайник и о нем, кроме Цумура, знаю только я», – с наслаждением подумала она.
Мисао не спала всю ночь, но и днем она ни разу не прилегла, хотя всегда любила поспать. Она боялась, что если заснет, то ее «козырная карта» сбежит. Да и что значит сон по сравнению с фантастическим открытием, которое ее ожидает!
Когда к вечеру стало известно о покушении на Асука и было выдвинуто предположение, что стрелявшим мог быть Синдзи Цумура, а у его бунгало появился вооруженный полицейский, уверенность Мисао поколебалась.
По слухам, сейчас жизни Тадахиро Асука ничего не угрожает, однако, учитывая, что для наблюдения за бунгало был направлен вооруженный полицейский, положение должно быть серьезным. В рассуждениях Мисао Тадахиро Асука был пятым по счету мужчиной. Первых троих постигла внезапная смерть, а четвертый стрелял в пятого. Мисао даже задрожала от мысли, что ее теория «в день по одному убийству» почти буквально воплощается в жизнь.
А может статься, что женщина, которая сейчас сидит и плачет в ее доме, является сообщницей Синдзи Цумура. Ведь каждый раз, когда Нацуэ Фудзимура приезжает в Каруидзаву, здесь происходит преступление.
С наступлением ночи Мисао тайком принесла чай и печенье дежурившему у виллы молодому полицейскому и хитрыми вопросами выведала у него, что преступник еще не установлен, так как никто не видел его лица. После этого она несколько успокоилась. Мисао была уверена, что этим преступником не была Нацуэ Фудзимура, которая, хотя и была в прошлом актрисой и могла переодеться мужчиной, но сегодня ни разу не выходила из дома.
К сожалению, бунгало Цумура было под постоянным наблюдением вооруженного полицейского и полицейского в штатском, и они препятствовали Мисао совершить ее фантастическое открытие. Не в состоянии больше терпеть, она в десять часов вечера пошла проведать полицейского, которого уже угощала чаем и печеньем.
– Хватит, хозяйка. Вам лучше быть поаккуратней: мы сейчас отсюда уходим, у нас важное дело. Ни в коем случае не выходите из дома. Заприте дверь и никого не впускайте, преступник вооружен пистолетом. Если заметите что-то странное, сразу звоните в полицейское управление. Еще раз убедительно просим вас быть осторожной.
Это было для Мисао неожиданной удачей. Она изобразила испуг и специально стала звенеть связкой ключей вслед уходящему полицейскому. Подождала еще минут пять, чтобы убедиться, что полицейские спустились вниз и свернули за поворот дороги.
Дома Мисао прошла в комнату, обставленную в японском стиле, в которой на полу тихо сидела бледная Нацуэ Фудзимура с распущенными волосами. Казалось, силы совсем покинули ее, она была даже не накрашена.
– Ты чего тут витаешь в облаках? Вставай, пошли со мной!
– Куда?
– Ты что, не понимаешь? Пойдем обследовать.
– Что?
– Конечно, соседнюю виллу. Эта вилла принадлежит мне, поэтому мне нечего церемониться. Это твой карманный фонарик? Возьми с собой. Ну, чего ты ждешь? – продолжала нападать на нее Мисао.
Сколько же сейчас лет Нацуэ Фудзимура? Когда она в 1950 году рассталась с Кэндзо Акуцу, ей было тридцать четыре года, значит, в этом году должно исполниться сорок четыре. Однако она выглядит значительно старше своих лет. И в этом нет ничего странного. Со вчерашнего вечера Мисао терроризирует ее своими подозрениями и запугивает ее, вот уже сутки она трясется от страха. В противоположность ей у Мисао было отличное настроение, она была очень довольна, что ей удалось одурачить глупых полицейских, и в этот момент она определенно выглядела помолодевшей лет на десять.
– Следуй за мной! Если попробуешь убежать, я буду орать: «Убийца!» Ладно, извини. Не буду, не буду, потому что я всегда на стороне преступника.
В действительности же Мисао ни секунды не сомневалась в том, что ее подруга не может быть убийцей, в противном случае она ни за что не осталась бы с ней в одном доме. Для нее это была просто игра, и она получала удовольствие, зная, что держит в своих руках ключ к разгадке сложных и запутанных человеческих отношений.
Она тащила за собой Нацуэ просто потому, что боялась идти одна: ей была нужна покорная и послушная спутница. Кто из нас не хочет иметь рядом с собой человека, которым можно помыкать как душе угодно?
– Смотри под ноги! Осторожней! Направь фонарь повыше…
Мисао и ее спутница вышли наружу через заднюю дверь, откуда к бунгало Цумура вели скользкие ступеньки, вырытые в склоне обрыва. Освещая дорогу карманным фонариком, они сумели благополучно спуститься на площадку, откуда уже не представляло труда добраться до заднего хода бунгало, от которого Мисао как владелица дома имела ключи.
Поднявшись по узким бетонным ступенькам, они оказались на кухне. В доме была полная темнота, но Мисао, зная внутреннюю планировку, на ощупь прошла в комнату прислуги. Это была небольшая комнатка в японском стиле, пол которой в одном месте возвышался, образуя спальное место. Потолок был невысок: со спального места до него можно было легко достать рукой.
– Направь свет фонарика на потолок. Да не туда, вот сюда!
Нацуэ Фудзимура направила свет фонарика, как ей было сказано, а Мисао подняла руки к потолку и стала что-то искать. Вскоре часть потолка размером в квадратный метр сдвинулась в сторону, и за ним открылась большая черная дыра.
– Ой, что это? – сдавленным голосом спросила Нацуэ.
– Это тайник. Сейчас эта вилла сдается в аренду, поэтому он не нужен, однако когда-нибудь я ее, возможно, буду продавать, поэтому я его и сделала.
Мисао вытащила из дыры пятиступенчатую деревянную лестницу с крюком на конце, зацепила за край и, убедившись в ее устойчивости, сказала:
– Лезь вперед.
– А почему я?
– Не разговаривай, а поднимайся, иначе я закричу: «Убийца!»
– А что там наверху?
– Да разве мы не затем пришли, чтобы проверить? Если там что-то есть, это здорово, а нет – так нет. Ну поднимайся, поднимайся!
Лицо Мисао в свете карманного фонарика приобрело жуткие черты. Неприятная самодовольная ухмылка искривила рот, а заплывший кровью глаз еще усиливал зловещее выражение.
– Но наверху совсем темно.
– Если дернуть за шнур, то загорится свет. Хотя мы этого не будем делать – свет могут увидеть снаружи. Я лучше передам тебе фонарик.
– Но мне страшно…
– Что ж, тогда не лезь. А я закричу во всю глотку…
– Хорошо, хорошо. Я поняла. Поднимаюсь.
Наверху было небольшое помещение со скошенным потолком. В самом высоком месте человек мог встать во весь рост и даже сделать несколько шагов. В потолке было проделано маленькое вентиляционное окошечко.
Под свисавшей с потолка голой лампочкой в беспорядке были навалены старые стулья, маленький стол со сломанной ножкой, шезлонг и всякий другой ненужный хлам, который, судя по всему, принадлежал Мисао.
– Ах, вот где, оказывается, шезлонг! Так его еще можно использовать, – с жадностью сказала Мисао, направляя на шезлонг луч фонарика. Тут она издала странный икающий звук и схватила за руку стоявшую рядом Нацуэ.
– Что случилось, Мисао-сан?
– Там, посмотри… это ведь человеческая голова…
– Не говорите глупостей! Человек? В таком месте?… Этого не может быть. – Однако голос Нацуэ дрожал.
Шезлонг был повернут к ним спинкой, на нем лежал старый ковер. Дрожа всем телом, женщины приблизились, и в свете фонарика увидели…
В этой ситуации можно было только поразиться мужеству Мисао. Обычная женщина в ужасе бы убежала, однако она, издав победный клич и крепко держа Нацуэ за руку, бросилась к шезлонгу.
– Нашла, нашла, наконец-то нашла! Я просто восхищаюсь тобой! За один вечер две жертвы…
– Нет, нет! Я ничего не знаю, пощадите меня, пощадите…
– Ты ведь знала об этом тайнике? Ты узнала о нем, когда приезжала еще в прошлом году, а затем умело воспользовалась им. Кто же это может быть? Во всяком случае, похоже, что мужчина… Ладно, я могу и не спрашивать. Пойду сама посмотрю. Значит, ты принесла в жертву еще одного мужчину.
Мисао издевалась над Нацуэ так, как в старину свекрови измывалась над невестками. Крепко вцепившись в ее руку, Мисао обошла шезлонг, зацепилась ногой за край ковра и чуть не упала на тело мужчины, который лежал на разложенном шезлонге.
Он был в нижнем белье из крепа, его живот был обмотан шерстяным поясом, на свисавших с шезлонга худых ногах – носки. Больше на нем ничего не было.
Мисао медленно перемещала луч фонарика и, когда свет достиг его лица, издала победный клич:
– А, так оно и есть! Что ты за поразительный человек! Своими руками похоронила всех пятерых мужей этой женщины. Восхитительно, просто восхитительно, Нацуэ-тян!
Вероятно, одиночество, постоянное недовольство окружающим миром и горькая обида разбили ее сердце, а дикие нездоровые фантазии, порожденные бесконечным чтением детективных романов, да и сильное возбуждение от случившегося рядом с ней преступления натянули ее нервы до предела. Свет, который внезапно загорелся в тайнике, напугал ее до истерики.
