Юлия Шилова - Крик души, или Никогда не бывшая твоей
– Верка! Верка! – кричала я. – Это твоя лучшая подруга Анжела! Верка, меня хотят убить! Понимаешь, убить!
– Ты за свой базар отвечаешь или набухалась до чертиков, что аж дурочку включила?! – вежливо поинтересовалась Верка.
– Отвечаю я за свой базар! Отвечаю!
– А кто, легавые или блатные?!
– Ей-богу, не знаю, Верка. Ей-богу, не знаю!
Галина повернула в сторону узкой дороги, ведущей на свалку, и чуть притормозила: у въезда на свалку стояла парочка машин, принадлежащих ГИБДД. Несколько упитанных, но усталых гаишников, по всей вероятности, проводили какой-то рейд, шерстили мусороуборочные машины. Гаишники подозрительно посмотрели на нас, но не стали останавливать.
Галина вопросительно взглянула на меня:
– Смотри, сколько гаишников! Чего они в таком месте встали? Может, остановимся?
– Наверное, проводят какой-то рейд, – сказала я с видом человека, знающего в этих делах толк.
– Какой еще рейд?!
– Чтобы никто левый мусор не привез.
– Что, и так бывает?
– В этой жизни все бывает. Не останавливайся. Едем дальше. – Я вновь поднесла трубку к уху и закричала: – Верунь, мы уже свернули! Я думала нас сразу убьют, а они не убивают, думают, что в вашем государстве это будет сделать намного легче и приятнее!
– Да они просто не знают наше государство! У них что, есть валына?
– Какая еще валына?
– Я спрашиваю, у них оружие есть?
– У них автомат.
– Ну так пусть едут!!! – закричала гостеприимная Веруня. – Мы щас свои валыны достанем и им кишки наизнанку вывернем!
– Тут гаишников полно!
– Такое бывает. Какой-то рейд. А кто за тобой шлепает?
– Зеленый джип.
– Ну так щас мы его малиновым сделаем!
– Сделай, Веруня! Сделай, миленькая!
– Пусть подъезжает, мы его тепленьким возьмем. Я джипы люблю. Я когда в стриптизе танцевала, меня мои многочисленные кобели только на джипах катали. А где он сейчас?
– Его ГИБДД остановила.
– И он остановился?
– Остановился.
– Значит, у нас есть время, чтобы встретить дорогих гостей как положено. С похоронной музыкой, так сказать! Эй, вы, моя лучшая подруга в беде! Люди, вставайте! – послышался в трубке Веркин командирский голос, который обращался явно не ко мне. – К нам опять едут нелюди! Кто откажется биться за мою лучшую подругу, тот пойдет против меня!!! Тот мне не друг! Тот бросил мне вызов!!!
Я нервно улыбнулась и сунула трубку мобильного телефона в сумку.
– Галин, посмотри. А джип-то ментов не проскочил, остановился, словно везет добропорядочных граждан.
– Точно, остановился. – Галина поехала тише. – А как же автомат?
– Автомат в салоне. Не будут же гаишники салон проверять. Галя, останови, давай посмотрим, кто из джипа выйдет.
– Вот тебе раз! Сколько от погони уходили, а теперь, когда есть возможность вообще оторваться, должны останавливаться.
– Останови. Не надо никуда отрываться. Сейчас Верка что-нибудь придумает.
– Послушай, какая еще Верка?! – Галина притормозила машину. – И когда она успела стать твоей лучшей подругой? Мне всегда казалось, что твоя лучшая подруга – это я.
– Верка – Верка. Я тебя сейчас с ней познакомлю. А ты – это ты.
Дверь джипа распахнулась, и из машины вышел… Александр. У меня потемнело в глазах.
– Галина, это Александр, – сказала я, почти теряя сознание.
– Кто?!
– Александр.
– Какой?
– Тот самый, который умер…
Галина испуганно посмотрела на меня и скорее всего подумала, что я просто сошла с ума. Александр протянул работникам милиции свои документы и, приметив, что наша машина остановилась, приветливо помахал рукой. Он был одет все так же безупречно – немыслимо белоснежная рубашка, тщательно наглаженные брюки. И наверняка умопомрачительный парфюм, от которого у меня всегда кружилась голова и путались мысли. Волосы уложены гелем. Словом, как будто только что сошел с обложки модного журнала.
– Галина, это Саша, – не веря своим глазам, повторила я.
– Тот Саша, от которого ты была беременна?
– Да, тот Саша…
– Но ведь он умер?!
– Умер…
– Ты сама это видела?
– Видела…
– А теперь что получается?!
– Теперь получается, что он ожил…
И тут я потеряла сознание. Очнулась от того, что кто-то бил меня по щекам, пытаясь привести в чувство.
– Анжела, да очнись ты наконец, – услышала я голос Верки. – Ну что ж ты у меня такая слабенькая…
Я открыла глаза и увидела стоящую рядом со мной на коленях Верку. У меня потекли слезы.
– Анжелка… Я уж думала, что ты умерла. Лежала в беспамятстве минут сорок. И, как назло, нашатыря нет.
– Да откуда ему взяться на помойке? – прошептала я.
– Не скажи, у нас тут все есть.
Я сморщилась от дикой головной боли и попыталась сесть. Неподалеку от меня на качающемся трехногом стуле, воткнутом прямо в мусорную кучу, сидела Галина и беседовала с бомжами «за жизнь». Рядом с ней сидел Георгий, так называемый начальник свалки, и не мог налюбоваться моей подругой.
– Хороша барышня… Ох, хороша! Барышня, а ты замужем?
– Да за кого выходить-то! – махнула рукой Галина. – Одни дебилы попадаются.
– Что, нормальных мужиков нет? – Георгий закурил самокрутку.
– Всех нормальных давно разобрали, а то, что нам осталось, и даром не надо… Когда тебе почти сорок, нормального днем с огнем не сыщешь.
– Значит, ты холостая?
– Значит, холостая.
– А я бы на тебе женился… Ох, я бы женился… Я бы тебя цветами и комплиментами осыпал, – разливался Георгий.
– Дорогой мой, поэтому столько лет я и одна, что все мои ухажеры только цветами да комплиментами могут осыпать.
– А что тебе тогда надо?
– А мне надо, чтобы меня зелеными осыпали! – Галина обернулась и улыбнулась мне: – Ну, мать, ты даешь! Таких друзей от меня скрывала! Я тут за жизнь беседы веду. Ко мне даже свататься стали. Ты как себя чувствуешь?
– Паршиво. Голова болит. Что со мной было?
– Не знаю. Ты откинулась почти на целый час.
Верка помогла мне подняться с грязного дырявого пледа.
– Ну ты как? – заботливо спросила она, поддерживая меня под руку.
– Лучше. Я уже не упаду.
Увидев стоявший неподалеку джип со спущенными колесами, я побледнела. В джипе были опущены стекла, звучала легкая музыка. Какой-то бомж сидел на водительском кресле и с видом знатока тщательно изучал кассеты. Другой отдирал номерной знак.
– Мы его подальше от людских глаз перенесем, в самый конец свалки, – объяснил мне Георгий. – И мой кабинет сделаем.
– Кабинет?!
– Ну да. Должен же я где-то население принимать. Часы приема устрою. Все как положено.
– Объясни мне, что здесь произошло?
– Здесь произошло то, что мы остались живы.
– Это я уже поняла…
– Ты потеряла сознание. Я не знала, куда мне ехать, и поехала прямо. Там меня встретили твои друзья и тебя вынесли из машины, а на дороге положили шипы, которые имелись в арсенале твоих друзей.
– Откуда у вас шипы? – Я посмотрела на Верку.
– У нас не только шипы. У нас много чего имеется, – обиделась она.
– Так вот. Джип наехал прямо на шипы и резко остановился, – продолжила свой рассказ Галина. – А потом началась перестрелка. В машине было трое. Твои друзья сразу двоих уложили. Один из них тот, который был в «хонде», я его сразу узнала. А затем показался так называемый покойник, Саша, предложил мир и даже попытался уехать, выставив из окна автомат. Думал напугать твоих друзей, да только не учел, что их вообще ничем напугать невозможно.
– И что?
– Его ранили, и тогда я смогла с ним побеседовать. Потом его добили.
– Но ведь вы же беспределом не занимаетесь? – растерянно посмотрела я на Верку. – Вы же ЛЮДЕЙ не убиваете?
– ЛЮДЕЙ – нет, – замотала головой Верка. – На человека у нас никогда рука не поднимется. А НЕЛЮДЕЙ – пожалуйста… Тем более если НЕЛЮДЬ решил убить мою лучшую подругу. Ты не переживай, мы их в мусор закопаем. Никто не найдет. А затем сожжем.
Увидев, что бомжи уносят тело Александра, я быстро к ним подошла, приподняла его окровавленную рубашку и увидела родимое пятно на правом соске. Это был он. Не оставалось никаких сомнений в том, что это был он. Только от него больше не пахло парфюмом, от которого кружилась голова и мутился рассудок. От него пахло только смертью, у которой свой специфический запах.
Мы прощались с моими друзьями со слезами на глазах, говорили друг другу теплые и самые искренние слова, которых нам так не хватает. Верка повисла у меня на шее и давала свои наставления:
– Анжелка, никогда меня не забывай! Никогда! Если плохо, сразу к нам! Я для лучшей подруги все сделаю. Я вот решусь отсюда уйти, к тебе зайду.
– Заходи. – Я обняла Верку и протянула ей листок со своим адресом. – Ведь ты хочешь вернуться. Вспомни, ты же неплохо там жила…
– Я помню. И обязательно вернусь, но я еще не готова… У вас там так страшно! – рыдала у меня на груди Верка.
Мы поцеловались, и я села в машину.
