Фридрих Незнанский - Репетиция убийства
— Дудинцев, выходит, ни словом не обмолвился, — повторил Милявский, как бы непроизвольно рассуждая вслух, но от повторения получилось это слишком навязчиво.
— Ну, я, в конце концов, интересуюсь не «Биттлз» вообще и не Тарасенковым вообще, — стал оправдывать Дудинцева Денис, — а только одним конкретным эпизодом: слежкой за Минчевым, проверяю версию убийства либо доведения до самоубийства. Потом, результаты экспертизы, вообще-то говоря, составляют тайну следствия, причем в данном случае это не формальность, которой можно пренебречь ради интересов дела, а принципиальнейший момент.
Милявский иронически покачал головой.
— Штур тоже всем этим не занимается или тайна следствия распространяется и на него?
— Штур, при всем уважении к его сединам, — старый упертый осел! Если факты не укладываются в его версию, они должны быть подтверждены совершенно железобетонно. А вы сами говорили: чертежи сделаны вчерне. Так?
Милявский еще сильнее закачал головой и весь расплылся в иронической усмешке:
— Если факты не укладываются в версию Вениамина Аркадьевича, он их отметает. А если они при этом недостаточно убедительны — он и телегу накатать может. Однако представить ему их необходимо, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс. Лучше, конечно, в письменном виде. А насчет железобетонности — так я тоже не вчера родился. Но обосновать специально для Штура важность данной улики меня никто не просил. Есть и еще кое-какие моменты, но о них я, с вашего позволения, промолчу, я вам и так сообщил достаточно, чтобы вы могли сделать соответствующие выводы.
Денис ничего не ответил и вопросительно уставился на дипломат Милявского.
— Я принес вам информацию по Минчеву, которую мне удалось извлечь, сказал Милявский, приняв наконец деловой тон и убрав с лица свою неприятную ухмылку человека, давно раскусившего всемирный заговор, — взамен я хотел бы попросить вашего знаменитого Макса помочь мне взломать кое-какую защиту. Сам я провожусь с ней несколько дней, а их у меня может и не оказаться, вы меня понимаете? — Денис кивнул, но Милявский счел нужным уточнить: Результаты увидит кто-нибудь не тот или подует новый ветер и их вообще сунут на полку.
«Значит, в подразделении „Р“ шныряют по кабинетам не те люди и дуют не те ветры. И все настолько серьезно, что господин Милявский вынужден для выполнения своих служебных обязанностей прибегать к помощи частных лиц и скрываться под маской сотового телефона. Ибо, как человек честный, но скромный, он не может с этим ни примириться, ни бороться в открытую. Страшно интересно!»
Денис сплавил Милявского на попечение Макса, а сам накинулся на zip-диск с материалами по Минчеву. Это были несколько отчетов и файлы с аудиозаписями.
Первой шла краткая справка: адресные данные на Минчева и Шапиро. «…Шапиро Валентин Маркович. 800$ за информацию о муниципальном контракте. Дальнейшее сотрудничество представляется бесперспективным…» — никаких подробностей. «1 июля. Шапиро. Х», — а это коротко и ясно.
«…15 мая… 10.37. Объект вошел в здание мэрии. 10.51. Принят заместителем начальника департамента здравоохранения С. Е. Правоглазовым. Запись прилагается…
Минчев: Добрый день.
Правоглазов: Господин Минчев! Я согласовал ваш вопрос в департаменте народного образования. Все как договаривались. Есть финансирование для Тимирязевского округа. Тринадцать школ, это примерно тысяча люстр.
Минчев: Хорошо, хотя это не совсем то, о чем мы договаривались. По Тимирязевскому округу разговор шел о девятнадцати школах, это тысяча триста — тысяча четыреста люстр. А что с Бутыркой и Марфино?
Правоглазов: Возникли небольшие финансовые проблемы в муниципальных управлениях. Недофинансирование примерно на пятьсот тысяч. Но даже если вопрос удастся закрыть, положительное решение может быть принято только в середине ноября при благоприятных отзывах специальной совместной комиссии нашего департамента и Тимирязевского ОНО.
Минчев: Я думаю, что вопрос с недофинансированием решится без проблем. Но ноябрь меня не устраивает категорически. Вы же прекрасно понимаете, что во время учебного года в школах нормально работать невозможно. В лучшем случае в выходные или ночью. Я готов рассмотреть вопрос о расширенном финансировании, но при условии, что с Бутыркой и Марфино все будет решено не позже середины июля, чтобы я успел закончить работы к первому сентября. И мы должны выйти на уровень четырех тысяч люстр, это условие, при котором я смогу выполнить все взятые на себя обязательства, как мы и договаривались.
Правоглазов: Хорошо, я постараюсь вам помочь. Думаю, что расширенное финансирование — это где-то восемьсот — девятьсот тысяч. Послезавтра я сам вам перезвоню и назову точную цифру…»
Была еще запись разговора в муниципальном управлении народного образования, только Минчев вел себя значительно наглее. А также не имеющие отношения к делу песни в душе (похоже, Минчев был любитель попсы, в особенности Губина и Алсу, но петь не умел) и скабрезности с девицей, разносящей по офисам пиццу. Самые любопытные сведения относились к 25 мая.
«…14.55. Офис Минчева, стенограмма (в офисе ремонт, поэтому качество записи низкое), собеседника установить не удалось, видимо один из сотрудников.
Минчев:…вчера… Этот… Правоглазов! Даже бабки вернул! Не, ну ты представляешь?! Проверка, видите ли, у него! Какая-то… настучала! А меня…?! А сегодня чисто случайно узнал, что по нашему проекту со школами договор у „Люкса“! Да… кто такой „Люкс“?!
?: Совместное…
Минчев: Да знаю! У них мощностей ни хрена нет, они, что ли, в подвале будут люстры клепать?
?: У них цех на базе подсобного производства НИИ „Газоаппарат“, полторы тысячи в месяц, я выяснил. Планируют расширение и…
Минчев: Ладно, школы, в конце концов, фигня, там не развернешься. Но только что… (Южном) Бутове!
?: Как?! На пять тысяч люстр?! Кто?
Минчев: „Промэнерго“! Если бы опять „Люкс“, значит, точно какая-то… из своих! А так — это уже не знаю, что думать. Просто…!..»
Занимательно, конечно, однако ничего нового.
Денис заглянул к Максу в подвал. Там работа кипела, и конца-краю ей видно не было. Вернулся к себе, просмотрел еще раз записи, похлебал чаю, убил кое-как целый час, опять заглянул к Максу и решил, что нужно остаться, иначе они не закончат никогда. Макс с Милявским каждые две минуты приговаривали: «Уже все!» — и так тянулось еще два часа с гаком. После очередного подобного заявления Милявский неожиданно встал и облачился в «билайновский» камуфляж.
— В общем, меня здесь не было, вы ничего не видели, о'кей?
— Ну? — поинтересовался Денис, нетерпеливо проводив взглядом эксперта.
— Хайкин скупил на корню предприятие Тарасенкова, — буркнул Макс. — Не стой над душой, сейчас отформатирую по-человечески и принесу!
Денис все-таки остался и принялся читать, что успевал, заглядывая Максу через плечо.
Максу пришлось смириться и сделать по ходу пояснение:
— Короче говоря, здесь поначалу отчеты о наружном наблюдении за Хайкиным, потом наружку за Хайкиным как рукой отрезало, и пошли отчеты уже для него о наблюдении за Тарасенковым. Все, садись читай.
Денис прочел. Куча интересных подробностей, но интересны они кому-то другому, Турецкому, например. Ему, Денису, они без надобности. А суть выразил Макс одной фразой: «Хайкин скупил предприятие Тарасенкова на корню».
«Ну что ж, Милявский как нельзя кстати оказался со своими проблемами. Дело по большому счету сделано. Надо звонить Турецкому, пусть берет Хайкина за жабры, пусть поджаривает ему задницу, а мне пусть отрежет маленький ломтик — незаконное прослушивание и прочие незаконные действия, нанесшие моральный и материальный урон господину Минчеву, царствие ему небесное. Аминь».
Но Турецкий опять улетел в Сибирь на поиски труб и по мобильному не отвечал. Пришлось просить помощи у дяди, хотя Денис этого очень не любил, однако в данном случае не для себя старался, поэтому обратился без зазрения совести. И, как выяснилось, все равно зря — магнитная буря, связь с передвижным поселком строителей отсутствует и не возобновится минимум в течение суток.
В. А. Штур. 1 июля
Чайник угрожающе накренился, качнулся и наконец опрокинулся. Штур взвыл и схватился за ошпаренную коленку. Шутка ли — крутой кипяток!
— Говорила мне мама — не раскачивайся, Веня, на стуле… — пробормотал он и принялся припоминать народные средства от ожогов, которые можно отыскать прямо здесь, в здании прокуратуры.
Кажется, сок столетника хорошо помогает. У кого тут может быть такое растение? Машинистки наши цветочки разводят, у них не машбюро, а настоящая оранжерея. Вот незадача, все штаны мокрые, в коридор-то выйти неловко, не то что к женщинам в кабинет отправиться. Ну да ладно, стыд глаза не выест.
