Нина Васина - Глинтвейн для Снежной королевы
Сравнила записанные в блокноте цифры с теми, что унюхала левой ноздрей, и удовлетворенно кивнула. Спрятала кембрик в пакет с застежкой, тампоны убрала в наружный карман рюкзака и задумалась. Пять цифр… Чтобы перебрать все варианты…
— Факториал… Нужно перемножить пятерку на четверку, потом результат — на тройку, потом — на двойку и на единицу… — сказала Лера сама себе и задумалась. — Сто двадцать, — кивнула она. — Сто двадцать вариантов набора цифр!
После третьего неправильного набора где-то на пульте в отделении милиции сработает сигнализация — Элиза для экономии совместила сейф и сигнализацию входной двери.
Сто двадцать вариантов. Через сколько времени приезжает наряд милиции после срабатывания сигнализации? По рекламе — так вообще через пару минут. Лера прошлась по спальне. Странный какой запах на кнопках! Вообще-то она унюхала там еще несколько запахов, довольно старых, вероятно, Элиза иногда меняла код. Просмотрела на стойке у зеркала выставку флаконов и пузыречков, понюхала воздух над ними, выбрала один. В виде огромного стеклянного носа. «Дали». Значит, сейчас у Элизы «художнический» период жизни. Допустим, милиция появится через пять минут после того, как трижды неправильно набрать код сейфа. Значит, нужно за четыре минуты сто семнадцать раз ткнуть указательным пальцем в пять кнопок (Лера исходила из полной невезухи — когда нужный вариант набора окажется по закону подлости последним), а потом еще секунд за сорок осмотреть содержимое сейфа. Тогда двадцать секунд останется на трогательную встречу с бабушкой в ванной.
Она вернулась к сейфу. Потыкала в воздухе над кнопками в пять цифр. Еще потренировалась. На лету получалось вообще секунды полторы. Учитывая нажим… Она постучала пальцем в ковер, имитируя быстрый набор пяти кнопок. При максимальной концентрации внимания можно вполне уложиться в две секунды для каждого набора. Лера еще подумала — не составить ли на бумаге схему последовательного изменения по одной цифре, но потом не стала. Было бы, конечно, удобно, но только для двоих. Один нажимает, один диктует наборы. Почему-то она вдруг подумала о Гоше Капелюхе. Интересно, что бы он выбрал — нажимать или называть цифры? И поняла, что она его в этот момент вообразила ! До невероятной ясности — до растерянного и напряженного в такой ситуации лица. Не отвлекаться! Она в уме будет переставлять цифры местами по кругу, у нее получится быстрее по памяти. И тут Лера вспомнила о щелчке, который должен последовать после правильного набора. Его же нужно ждать!
Итак, сто семнадцать наборов за две секунды, плюс по секунде — ожидание щелчка, итого… Больше двухсот секунд. А это больше четырех минут. Но — делать нечего!
И совершенно невозможно себе представить, что девочка Лера ни на секунду не задумалась — что ей делать, если вдруг в спальню войдет Элиза. Или ворвется взвод бравых спецназовцев… И тем не менее!.. Тем не менее. Для Леры это не было беспечностью, она просто не представила это, потому что совершенно не знала, как может повести себя бабуля или милиция, и не собиралась даже думать на эту тему. Девочка Лера очень хорошо умела перемножать, делить и возводить в степень цифры и представлять в подробностях, как они выстраиваются в нужном сочетании ответа, и получала от этого большое удовольствие, но вот Элиза, милиция…
Совершенно спокойная, она набрала первую комбинацию из пяти цифр меньше чем за две секунды. После третьей комбинации щелчка не последовало. И после сорок четвертой. Потом Лера перестала считать комбинации, а прокручивала, вертела, переставляла местами в уме 1, 4, 7, 9 и 0, опережая движения руки, пока вдруг не раздался щелчок, такой мощный, что дверца сейфа чуть дернулась. Одновременно со щелчком зазвонил телефон. Схватившись за ручку, Лера ее опустила, и первое, что она увидела на полке…
Это был пистолет. Не такой, как у Попакакиса, больше размером. Он лежал, одинокий, на совершенно пустой полке! На нижней под ним полке лежала прозрачная папка, в которой оказались документы на квартиру, на загородный дом и… еще на одну квартиру — в Лондоне. Следующая папка — акции, еще акции, два листа — список женских фамилий с телефонами и непонятными цифрами. Телефон звонит опять! Фотографии девушек с номерами. Больше ничего. Лера вскочила с ковра, забросила папки обратно, захлопнула дверцу сейфа. Картина не закреплялась, Лера поставила ее на пол под сейфом и бросилась к ванной.
Пена
Элиза сняла наушники, потянулась к лазерному плееру, чтобы выключить его, да так и застыла с протянутой рукой.
— Детка! — крикнула она так радостно, что Лере стало стыдно. — Откуда?! Как ты хороша! Кто стриг? В Москве? Нет, постой, дай угадаю — Гамек из Праги, правильно? Ты была в Праге? Давно? Дай же мне тебя обнять, нет, постой, я вся в пене, лучше дай полотенце.
— Ба-буш-ка, — громко продекламировала Лера, — у нас проб-ле-мы.
— Сейчас ты все мне расскажешь, и мы решим любые проблемы! — Элиза встала в ванне и взяла у Леры полотенце.
В дверь настойчиво позвонили.
— Ах, как некстати! — заметила на это Элиза, даже не представляя себе, насколько это некстати. — Кто бы это мог быть?
— Это милиция. Если ты не откроешь, они начнут дверь ломать, или что там по договору полагается, когда срабатывает сигнализация?
— Сигнализация? — удивилась Элиза, продолжая улыбаться. — Но я все нажала, когда пришла!
— Сигнализация сработала на сейфе. Я пыталась его открыть, — Лера протянула бабушке еще одно полотенце. — Давай быстренько, одно — на голову, другим обмотайся и бегом к двери, а? — попросила она.
— Мой сейф?… — застыла Элиза, будучи уже одной ногой на кафеле пола. — Зачем тебе мой сейф?
Звонки стали более длинными. Видя, что от каждого нового сообщения Элиза впадает в ступор, Лера перешла к экстремистским действиям.
— У тебя есть разрешение на оружие? — спросила она, дергая бабушку на себя за руку, чтобы та наконец вылезла из ванны.
— Оружие? Так ты его открыла?!
— Значит, нет, я так и думала, — кивнула Лера. — Быстро беги к двери, открывай, показывай документы и говори, что ты случайно три раза неправильно набрала шифр сейфа.
— А?… Да-да, конечно, уже бегу… Подожди, — остановилась Элиза в коридоре, обматываясь полотенцем. — А почему ты не откроешь, ты хотя бы одета!
— Потому что ты хозяйка квартиры! — Лера подталкивала ее в спину, Элиза пробуксовывала, оставляя на полу мокрые следы.
— Но ты тоже здесь прописана! — пыталась остановиться она. — Я не могу предстать перед группой мужчин в таком виде! Я совершенно не накрашена!
— А я не могу предстать перед группой милиционеров, потому что Попакакис убит из пистолета, на котором есть мои отпечатки! Меня могут разыскивать, мой паспорт показывать нельзя.
— Адвокат убит?… — попыталась присесть на пол Элиза, но Лера подхватила ее, крича:
— Минуточку! Иду! Уже иду!
Подтолкнув последним усилием бабушку к двери, Лера метнулась в спальню, чтобы подхватить с пола свой рюкзак. Элиза топталась перед дверью, выглядела она такой растерянной, что Лера пожалела о своих объяснениях.
— Открывай! — Лера побежала в ванную.
Прикрыв дверь, она подслушивала в щелочку. Элиза, заикаясь и путаясь, раза четыре начинала объяснять, как она вышла из ванной и стала открывать сейф, чтобы взять… чтобы взять там… А он не открылся, а, оказывается, она перепутала порядок цифр, это у нее случается — от Гуно.
Вероятно, кто-то из милиционеров решил выяснить, кто такой этот?… И где он.
— Кто такой Гуно? — На этой фразе голос Элизы наконец окреп и приобрел спокойную разборчивость и твердость. — Нет, минуточку, никакого Гуно здесь нет! Это композитор, я слушала его оперу, лежа в ванне, а когда вышла…
Лере было видно, как несколько человек прошли в спальню к сейфу. Невидимая Элиза уверяла, что шифр у нее где-то записан, она обязательно найдет эту запись или вызовет мастера. И не будет больше экспериментировать с памятью.
После этого все вернулись в коридор и густой мужской голос потребовал показать документы. Тишина, потом тот же голос:
— Снимите полотенце!
— Э-э-э… которое? — растерянно спросила Элиза.
— Гражданка, снимите с головы полотенце, потому что я должен сличить ваше лицо с тем, что в паспорте.
— Не надо ничего сличать! — попросила Элиза. — Я ужасно выгляжу. И потом — в паспорте я платиновая блондинка, это когда еще было! А теперь — шатенка, если вы позволите, я должна хотя бы немного подработать лицо…
После этого Элизе пришлось несколько раздраженно объяснять, что она имела в виду нанесение макияжа, а не обработку фотографии в паспорте.
Лера присела в ванной на пол, но потом ей пришлось резко вскочить, засунуть рюкзак в угол за стиральную машину, сбросить туфли и залезть одетой в пену. Потому что представители закона на всякий случай решили осмотреть все помещения.
