Игорь Галеев - История Сочинителя
Человек уже ничего не может "съесть", "съесть" может только художественный Автор. "Съесть" самого себя.
Однажды у меня в книге совершенно неожиданно возник образ эпидемии самопоедания. Я не сразу осмыслил его символичность. Ведь тот Автор (не-человек), кто как бы съел в себе человека, принёс свою актёрскую человеческую судьбу в жертву, вышел из игры с её человеческими ценностями (изгнание из Эдема). И таким образом он становится Автором, который в свою очередь должен "съесть" уже Сочинителя (Художественный Метод), чтобы стать им.
Понятно, что такая схема имеет лишь ассоциативные очертания, а процесс "поедания" происходит в художественном творчестве. Но механизм развития художественного в этой модели отражён точно.
"Ад" и "рай" создаёт сам человек своим "грязным" творчеством.
Ураганы, бури, наводнения и в целом климатические "неудобства" проявление глобальных фатальных систем, их борьбы и столкновений. Когда сталкиваются плюс и минус возникает энергия. Противоположности рождают процесс. На Земле нет ни "ада", ни "рая", а есть придуманный человек-автор, придумывающий свою судьбу.
Вселенная - это яйцо с зародышем будущей жизни и одновременно вселенная - курица, несущая яйца новых вселенных. И человечество одномоментно - и яйцо и курица. Это основной дуалистический принцип, лежащий в основе вселенского творческого процесса.
Даже Сочинитель вынужден нести в себе до поры до времени все матрёшки своего прошлого - физиологическую, животную, человеческую, не-человеческую...
Перед ним стоит сверх-задача - создать тот закон, какой ему желаем, и если образно, то - переродиться из "куколки" в "бабочку", то есть полностью изменить форму и принцип существования своего личностного "я". Новый мир не "рай" - житейская выдумка и предел человеческого сознания. Для Нового мира нужно обрести сознание Сочинителя, суметь не оторваться от всех матрёшечных уровней, то есть сохранять память о том, откуда ты идёшь.
Функционирование.
Каждый человек имеет несколько дат своего рождения. Ему известна лишь дата физического рождения. Есть ещё дата рождения его "я", а затем даты перехождения одного уровня создания в последующие. От человека к не-человеку. Даты перерождения в Автора, в художественного Автора. Но есть ещё и реликтовая дата рождения функции, к которой тот или иной человек принадлежит. На Земле каждый (и Сочинитель) играет роль. Во всех есть актёр и автор - в разных пропорциях, но какое-то назначение доминирует, и человек становится представителем той или иной функции, момент проявления которой и есть, собственно, основная дата рождения того или иного человека.
Например, актёрство может иметь военное функционирование, земледельческое, управленческое, строительное и так далее. Разделение идёт по профессиональному признаку, по роду деятельности, по характеру увлечений, и каждый представитель своей функции и есть эта мини-функция единый процесс, единая сущность, имеющая реликтовую дату рождения. Авторство так же имеет ряд функций: философия, живопись, музыка, литература, кино, театр и так далее.
Но существует как бы над-функция, сочинительская, вобравшая в себя различные виды творчества, которые не стоит относить к профессиональному функционированию. Это творчество жертвенное, своевольное, когда Автор выполняет своё высшее человеческое назначение - вычленяясь в не-человека или по крайней мере стремясь приблизиться к этому назначению.
В сочинительстве Авторы так же могут создавать социальное будущее, воссоздавать прошлое, предлагать технические идеи, новые судьбы, образы и чувства. Профессионалы в авторстве - это узкое специализированное ремесленное творчество. И все они работают на Сочинителя, как все роды войск на планы главнокомандующего.
И я более подробно остановлюсь на функции Сочинителя.
Она, как и все функции, беспрерывна, но сами Сочинители проявляются из авторства достаточно редко. Как каждое вещество или явление имеет свою высшую пробу, своё высшее выражение и качество, так и сочинительство редко достигает высшей пробы и высшего своего выражения. Понятно, что речь идёт о профессиональных произведениях искусства, так как сочинительство преследует совершенно иные цели.
Интуитивные попытки прорыва к "золотому сечению" сочинительства случались у многих, но мало кто достигал его в Слове, которое, собственно, и вбирает в себя все опыты творчества. В живописи, как известно, высших достижений можно достичь, в музыке так же. Но это Авторские достижения. Сочинитель вбирает в себя всех авторов, что возможно только в Слове.
Жертвенные художники и музыканты так или иначе имеют цель обрести смыслы и определить свои желания, что и делают посредством живописи и музыки, они предваряют появление Сочинителя и формируют его своими мечтами и желаниями. Потому они - есть он. Они - его органы чувств, и только они достойны быть соавторами Сочинителя.
До моей Истории функция Сочинительства не была названа и определена, но к высшему её проявлению так или иначе интуитивно стремились многие. Таких людей я так же называю учениками-Сочинителями, потому что они и есть я, как и сочинительские попытки у любых Авторов. В любом творчестве.
Функция сочинительства находила возможности для единого развития в шаманстве, "колдовстве", в "религиозном" творчестве, в "пророчествах" и "астрологии", затем в философии и "светском" творчестве.
Воссоздатели и Создатели систем мироздания - это те, кто наиболее близко подошёл к "золотому сечению" сочинительства, особенно если использовать при этом Художественность. Таковы и Заратустра, и Будда, и Христос, и Мухаммед, и Иоанн, и Сократ, и Гомер, и Данте, и Шекспир, и Гёте, и Гегель, и Ницше... Было ещё множество других, оставшихся в памяти человечества и не оставшихся, но "поименно" и фактически известных самой функции сочинительства.
Кстати, те, в ком преобладала Художественность, обычно не становились "основоположниками" религий, хотя системы мироздания у них были не менее разработаны.
Здесь нужно отметить, что у "основоположников" верований, имевших недостаток Художественности, системы были как бы не заполнены, и потому затем очень активно заполнялись художественными учениками и последующими Авторами так называемого "религиозного" творчества.
К чему, допустим, заполнить систему мировидения Шекспира, если она и так заполнена Художественностью. Конечно, его мировидение не так глобально, как у Будды или Платона, но оно есть - и в том числе, как система.
Авторы искусственно делили единый процесс на творчество художественное и мыслительное. Никто и не стремился к единому сознательно, делались лишь отдельные интуитивные попытки.
Но нужно заметить, что эти попытки никогда не превращались в религии. Ибо Художественность, слитая в целое с системностью, есть некая законченность, самодостаточность, не требующая наполнения. Это уже готовая модель, готовый мир. Вычлени, допустим, из Гёте его систему с некоторым количеством ключевых символов, указывающих на путь к "божественному идеалу", и мигом бы явились тысячи желающих трактовать систему и верить в эти символы. В "современности" достаточно примеров именно такого принципа зарождения "новых" религий.
А так, кому придёт в голову искать у Гёте "религиозную" систему? Ведь его дом уже заселён образами, предметами и судьбами.
Собственно, никто из Авторов и не стремился найти Меру Художественного и системного равновесия. Для этого нужно было обладать своеволием, равнозначным Шекспиру и Гёте, и трезво оценивать религиозные системы, не отдаваясь им хотя бы в своём творчестве.
И если в системности ученик-Сочинитель приносил себя в жертву своей системе, то в Художественности иная жертвенность - воспитание и создание "неземных" чувств.
Только русская Художественность развивалась до системно-художественной Авторской жертвенности.
Но всё же здесь ей ещё не хватало системности. Если соединить, к примеру, Гофмана и Гегеля - это и будет Сочинительство, или Ницше с Достоевским, где художественные возможности Ницше компенсировали бы недостающую Художественность Достоевского (и наоборот) - они оба, как два близнеца, и оба (образно) наполовину белое с чёрным - Сочинительство разделённое на две части, Сочинитель в двух ипостасях.
Результаты такой разодранности Сочинительства, как известно, отразились на социальном уровне - на столкновении двух идей - двух Сочинений. И послужили мне полезным примером, "благой вестью". В противном случае и я бы не избежал стремления "попугать" человечество и поиграть с ним в мальчишеские игры.
Но я, естественно, не отрекаюсь от самого себя в прошлом, хотя трудно винить за "бестолковое поведение" Фридриха и Фёдора, как трудно винить третьеклассника за незнание высшей математики и за его страхи в тёмном лесу. Конечно, его стоит отшлёпать за игру со спичками, если учесть, что он поджёг дом со всеми домочадцами, но не топить же ребёнка в болоте, а лучше его вырастить и заставить построить целый Город, нарожать детей и воспитать их не такими оболтусами...
