Леони Суонн - Гленнкилл
Вежливое покашливание отвлекло его от тяжелых мыслей.
Рядом с Холмсом стоял человек, одетый в темное. Невзрачный. Именно так. Один из тех, внешность которого очень трудно описать свидетелям уже через пять минут после преступления.
— Мою бордер-колли зовут Мэрф, — сказал мужчина.
— А-а, — протянул Холмс, — а я-то уж подумал. Чего вам еще надо? Я же оставил вас в покое, как договорились.
— Бесспорно. Мы в самом деле потрясены вашей способностью ничего не предпринимать.
— Что вы скажете об этом? — спросил Холмс, кивнув на сцену, где седовласый мужчина заканчивал выступление.
Невзрачный пожал плечами.
— Нас это не касается. Да и вас, кажется, не особо касается, не правда ли? Но может быть, вы захотите хоть раз раскрыть настоящее дело? Самостоятельно?
Мужчина положил на стол видеокассету, рядом с бокалом. Бокал снова был наполовину пуст.
— Берите же, — сказал мужчина. — И выясните все про этого Маккарти. Вашей карьере пойдет на пользу.
Когда Холмс запихнул кассету в слишком тесный для нее карман пиджака, рядом уже никого не было. Ну и что? На вопросы он все равно отвечать бы не стал. Холмс опустошенно уставился на стол, где реклама на картонной подставке под пиво обещала благодаря «Гиннессу» славу и величие. У него внутри появилось странное чувство, но это не было связано с делом Гленна.
Это было связано с его жизнью. С его работой в полицейском участке, куда ему совершенно не хочется возвращаться.
Бокал с «Гиннессом» он оставил на столе полупустым.
23. Хайде отстаивает свои права
Ребекка думала об отце. Почему он выбрал такой конец? Почему устроил такой переполох в деревне? Она тяжело вздохнула.
Овцы собрались у пастушьего вагончика, как в старые добрые времена. Но с книжками про Памелу было покончено. Вместо книг были шуршащие газеты с большими страницами из тонкой бумаги. Самым удивительным было то, что там рассказывалось про Джорджа, про Бесс и даже про их выступление на конкурсе. Хотя Ребекка знала больше, чем было написано в газетах. Потому что разговаривала с Бесс. А Бесс уже уехала из Гленнкилла, решив посвятить остаток своей жизни добрым делам на каком-то острове.
Больше всего овцам понравилась история «Овцы обнаруживают правду». Там даже поместили фото, на котором были изображены Мапл, Моппл, Отелло и Зора на сцене «Бешеного кабана». Маленькие, серые, без запаха, но вполне узнаваемые. Ребекка держала газету прямо перед ними, чтобы они могли хорошо разглядеть, а Моппл попробовал даже оторвать уголок. С тех пор картинки можно было разглядывать только с безопасного расстояния.
Была еще фотография Джорджа. Он стоял на лужайке с ягненком на руках и выглядел очень молодо. (Клауд утверждала, что ягненком на фотографии была она, но ей никто не верил.) И Бесс — в летнем платье, тоже очень молодая, с сияющими глазами. «Смертельный роман» — так называлась эта статья. А на фотографии к статье «Осквернен труп из-за любви» Бесс была уже старой, какой знали ее овцы, с крахмальным воротничком и каменным лицом.
Ребекка постоянно думала о Бесс.
— С того вечера она стала совсем другой, — сказала она. — Мне кажется, она самый романтичный человек из всех, кого я знала…
Тот вечер… Овцы поняли — это был вечер, когда они вчетвером принимали участие в конкурсе «Самая умная овца Гленнкилла». Они гордо подняли головы.
Но самоубийство Джорджа для овец так и осталось загадкой. Они не могли понять, зачем Джордж совершил такой странный и страшный поступок.
— Может быть, он и сам до конца не знал, что делает, — сказала Ребекка. — Иногда я утешаю себя тем, что представляю, как он до самого конца думал, что поедет в Европу. А это было другое путешествие…
Комок в горле мешал говорить, слезы застилали глаза. В последние дни глаза у Ребекки частенько были красными.
— Но я знаю, что все это не так просто. Он заранее составил завещание, чтобы вы в любом случае попали в Европу. Он был хороший пастух… Он отвез Тесс в собачий приют. Он написал мне… письмо.
Ребекка смахнула со щеки одинокую слезу. Она смотрела куда-то поверх головы Моппла, который стоял рядом в надежде все-таки урвать кусочек газеты. В глазах Ребекки появилось отсутствующее выражение. Газета опустилась вниз. Иногда казалось, что их новая пастушка вдруг забывает, что от нее требуется. В этом случае они должны были напомнить ей о ее обязанностях.
Хайде и Мод громко, пронзительно заблеяли. К ним присоединился Рамзес.
Ребекка взглянула на них и вздохнула. Зашуршала газетой, расправляя ее, и стала читать рассказ «Одинокий пастух и большой мир».
Когда истории про Гленнкилл в газетах иссякли, Ребекка снова достала книгу, которая так понравилась овцам во время первого их совместного чтения. Теперь при свете дня овцы увидели, какой красивый пейзаж был на обложке этой книги: много зелени, ручей, горы, деревья, скалы.
Речь шла, конечно, о людях. Овцы без особого волнения следили за приключениями маленького человеческого стада, живущего на вересковой пустоши. Знакомство с газетами несколько умерило уважение овец к печатному слову.
«Если овцам и людям так легко попасть в книги, то и из книг тоже может что-то появиться», — сделала неоспоримый вывод Лейн. Рамзес и Хайде стали с подозрением поглядывать на новую книгу, когда Ребекка после чтения оставила ее на ступеньках вагончика. Ни у кого не было желания обнаружить на лугу Хитклифа[17], человека «волчьего нрава».
Но книга вела себя мирно.
Ближе к концу появилась даже романтика: два призрака смогли наконец разгуливать вместе, как хотели. Овцы думали о Джордже и надеялись, что и его душа гуляет сейчас по какому-нибудь зеленому лугу, может быть, даже с маленькой отарой, которую он где-нибудь нашел.
Однажды снова прикатил на своем инвалидном кресле Хэм. Овцы тут же сбежали к холму. Оттуда они внимательно следили за тем, что происходит у вагончика. Ребекка и мясник поздоровались.
— Надеюсь, она нас не продаст, — сказал Моппл.
— Она не имеет права, — проблеяла Хайде. — Об этом написано в завещании.
И все же овцы с недоверием смотрели на них. Они все еще не были уверены в своей судьбе.
Выглядело все как-то непонятно. Ребекка и мясник о чем-то договаривались. Овцы не спускали с мясника глаз. Но странно — он показался им сегодня каким-то мятым и неопасным. С моря дул соленый ветер, и они даже не чувствовали его запах.
Хайде решилась подойти к мяснику поближе. Это было неслыханно смелое решение. Пока она спускалась с холма, овцы озадаченно смотрели ей вслед.
— …есть связь, — сказал мясник. — Все в мире взаимосвязано, и переселение душ тоже… Знаете, я сейчас много читаю, чтобы понять эти взаимосвязи.
Он повернул голову и в упор посмотрел на Хайде. Задумчиво, с любопытством и очень почтительно. Он даже, кажется, кивнул ей, словно приветствуя. Хайде от неожиданного приема растерянно смотрела на мясника.
Ребекка пожала плечами.
— Почему бы и нет? Они были вместе так долго. Легко могу представить, что в овцах есть что-то от Джорджа…
Хайде бросила на мясника наглый взгляд и поскакала назад, к отаре. Овцы с уважением ждали ее возвращения. Мясник и Ребекка пожали друг другу руки, и мясник, ко всеобщей радости, покатил в сторону асфальтовой дороги. Жизнь продолжалась.
Овцы, как обычно, просыпались с рассветом и паслись до полудня. Потом собирались у вагончика для чтения. Потом снова паслись до тех пор, пока не наступало время идти в сарай. Размеренная овечья жизнь.
Они часто вспоминали о Джордже и были благодарны ему за его завещание.
— Он хороший пастух, — сказала Клауд.
Все овцы почитали Место Джорджа. Никому из них и в голову не приходило покуситься на тамошние травы. И тем не менее Место Джорджа непонятным образом становилось все меньше и меньше.
— Это происходит потому, что всему на свете приходит конец, — объяснила Зора.
Однажды утром, когда овцы еще спали, один из них вынырнул из надежных объятий отары и двинулся к скале. Моппл Уэльский долго стоял перед уступом Зоры и думал. Потом сделал шаг вперед. Еще один. Зора ведь может. Третий шаг. Мельмот тоже может. Четыре. Пять. Он ведь отважно смотрел мяснику в глаза. Шесть, и вот Моппл уже стоял на скале Зоры. Он осторожно опустил голову, пробуя травы, растущие у края пропасти.
24. Зора видит облако
Иногда овцы собирались на лугу небольшими группами и обменивались впечатлениями.
— Это был фокус, — говорила Корделия.
— Ни одна овца не может покидать стадо, — повторял Сэр Ричфилд, — если не собирается вернуться.
— Иногда в одиночестве есть преимущество, — ехидничал Мельмот.
— Это была любовная история, — доказывала Хайде и торжествующе шевелила ушами.
![Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]](/uploads/posts/books/13678/13678.jpg)
