Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели
- Новостей не было?
- Нет, пока тишина.
- Ааа…
Больше она ничего не добавила, зато вынула из сумки записную книжку и ручку. Интересно, что она теперь собралась рисовать?
И как ни парадоксально, но Андрей почувствовал себя уязвленным таким показательным невниманием и молчанием. Если обиделась, то на что? Он в последнее время её никак не цеплял, не обижал, наоборот, вроде, нашли общий язык. Им уже молчать вместе комфортно! Правда, нынешняя тишина действовала на нервы. Можно подумать, от того, что она с ним поговорит, что-то случится.
Через пару минут, когда он притормозил на светофоре, Уля потихоньку тронула его за локоть и, как бы невзначай прикрыв лицо, на секунду прижала палец к губам, призывая молчать. А потом повернула блокнот так, чтобы он мог рассмотреть надпись:
«Мне позвонили утром, сказали, чтобы соглашалась на те условия, которые выдвинут вечером. Запретили говорить о звонке, иначе пострадает мой брат. Ему нет и трех лет. Что мне делать?»
Поначалу он даже не понял смысл записки, только отметил, что у неё красивый почерк. Ну, так художница же…
А вот потом до него дошел смысл его сообщения. И сразу все встало на место – и её поведение, и молчаливость, и страх в глазах. Потому что он прекрасно понимал, что это такое, когда угрожают младшему брату…
Глава 16
«Все время думать одну и ту же мысль нельзя!
Это очень вредно! От этого можно соскучиться и заболеть!»
м/ф «38 попугаев», 1978 г.
Андрей пробежал глазами по её записке, но с каким-то снисходительным видом. А потом напрягся и перечитал ещё раз. Наверное, с первого просто не дошло.
Хорошо, что хоть понял её призыв молчать и не ответил вслух. Вместо этого он осторожно забрал блокнот и ручку и, положив всё это добро себе на колено, начал быстро что-то писать.
Может, это признаки прогрессирующей паранойи, но Уля не была уверена, что их разговоры остаются конфиденциальными. В том смысле, что считать себя персоной, за которой следят и прослушивают, конечно, несколько самонадеянно, но… Она не собиралась выяснять так ли это, создавая угрозу для Олежки. Хотя тут как раз опоздала – Ульяна её уже создала. Вот только проверять, присматривают за ней или нет, она таким образом не собиралась. Встречаться с Андреем никто не запрещал, это факт. Более того, как иначе она узнает о тех самых условиях? Если опять сообщат лично ей, то сразу станет ясно, что она общается с похитителями в обход Лебедевых. Или на то и расчет? Ведь кто-то же её подставляет… И крупно, раз пошли на такие угрозы. А вот про Олега вообще знали только самые близкие друзья…
Как же противно подозревать тех, с кем несколько лет общаешься и считаешь, что можешь им доверять.
Пока она мысленно занималась совсем уж неблагородным и даже подлым делом – перебирала ближайшее окружение на предмет причастности к происходящему, Андрей закончил свое сочинение оды и придвинул блокнот к девушке.
«Успокойся и сохраняй естественность. Потерпи, сейчас приедем, нормально поговорим»
Почему-то ей от нервов в послании почудилась наставительная нотка, даже захотелось его немного побить. Можно подумать, она сама не понимает, что нельзя психовать и паниковать! От получения телесных повреждений Андрея спасло понимание Улей того, что это и есть паника, поэтому его ответ нельзя рассматривать, как издевательство.
- Не заметила ничего необычного в универе? – он на секунду сжал её руку, показывая, что не нужно так напряженно молчать.
- Нет, - Уля немного откашлялась, чтобы убрать из голоса осиплость. – У нас там сейчас ещё многие не появлялись после каникул, так что пока все тихо.
- Хорошо.
На самом деле это не особо радовало, потому что нет никаких зацепок, а времени все меньше.
- Как Иван Петрович?
- Нормально. Насколько это вообще возможно в такой ситуации. Привет тебе передавал.
- И ему тоже…
Разговор все равно не клеился, как ни старалась Уля найти какие-то слова. Почему-то во всем начали чудиться намеки на утренний звонок, наверное, от нервов. Или потому, что пока держала все в себе, была собранна и сконцентрирована, а как только поделилась, сразу на первое место вышел страх.
Андрей тоже не пытался поддерживать беседу, хмуро глядя в лобовое стекло. Хорошо, хоть не пытался гнать машину, как тогда на трассе. Хотя, разогнаться в центре города в начале шестого вечера это вообще из области фантастики…
Вид массивных кованых ворот, возле которых остановился автомобиль, почему-то не успокоил, наоборот, усилил тревогу. Как будто в тюрьму привез, ей-богу… Успокаивало только отсутствие колючей проволоки и понимание, что такому заведению просто не хватит денег на такое произведение кузнечного искусства.
- На выход.
Девушка подчинилась и завертела головой, рассматривая внутренний двор. На фасад здания она любовалась не раз, даже внутри побывала, но вот заходить с черного входа как-то раньше не довелось.
Небольшое пространство, огороженное высоким забором, неприступным даже на вид, было сплошь заасфальтировано. Только старая кряжистая акация в полнейшем одиночестве уныло повесила созревающие стручки над припаркованными автомобилями.
Они были четвертыми, посетившими этот мирный уголок.
- Налюбовалась? – пока она осматривалась, Андрей обошел машину и встал рядом.
- Угу, - перехватив покрепче сумку, она повернулась к нему. – Куда теперь?
- Пойдем.
Наверное, не стоило настолько крепко сжимать его ладонь, когда Андрей взял её за руку, но так было спокойнее и легче.
Неприметная дверь, за которой был такой же обычный, хотя и чистый светлый коридор. Круговая лестница на второй этаж с невысокими перилами. Уля ещё отметила, что на таких очень удобно что-то ломать. Шею, например. Но рука или нога тоже сгодится…
Наверху коридорчик расходился на два рукава, заканчивающиеся дверьми в кабинеты, и из того, что справа, доносился тихий разговор. Голоса были мужские, а вот чьи именно, девушка не поняла. Но Андрей, дав знак молчать, потянул к другой двери. Поскольку он сейчас исполнял роль проводника, упрямиться Уля не стала, хотя и тревожно оглянулась. Ладно, не съест же он её, в конце концов…
Комната была очень похожа на рабочий кабинет Ивана Петровича, только с той разницей, что тут лаконичность была возведена во главу угла. И никаких картин и безделушек. Даже отвлечься не на что… Но ведь и она сюда не оценивать интерьер пришла.
Андрей подошел к одному из шкафов и, повозившись в нем пару минут, повернулся к Ульяне.
- Все, теперь можно говорить, если нас кто-то и слушал, «глушилка» перебьет сигнал. Присаживайся, - он подтолкнул девушку к стулу. – Что именно тебе сказали?
- Что я должна выполнить условия, которые будут озвучены сегодня вечером. Чтобы молчала об этом разговоре.
- О каких именно условиях идет речь, не говорили? – Ульяна покачала головой. – Ясно… Телефон определился?
- Нет.
- Все равно дай свой мобильник, можно узнать даже скрытый номер, - он протянул ладонь к девушке, но та снова мотнула головой.
- Не нужно. Может, у меня уже навязчивые идеи, но это риск, а я не собираюсь подвергать ему ребенка. Если уж настолько подстраховались, что писали с моей почты, я уверена, это будет «одноразовая» сим-карта. Но попыткой узнать, ты только подтвердишь, что я все рассказала.
- Уль, ты же не дура, и понимаешь, что тебя подставляют. Причем так, что не подкопаешься – у тебя есть и мотив, и возможность. И мозгов, чтобы все прикрыть, хватит. Если что-то пойдет не так, звонок будет доказательством твоей непричастности, - он прошелся по кабинету туда и обратно, а потом сел на стол перед девушкой.
- Каким образом? Самим своим фактом? Андрей, это даже не смешно. Ну, позвонили мне, что дальше? Записи разговора у меня нет, так что ничем это не поможет. Зато, если о твоем интересе станет известно звонившему, под угрозой окажется мой брат, - она тоже встала, слишком взвинченная, чтобы усидеть на месте.
- Я знаю, что ты чувствуешь, сам в той же ситуации…
- Да нихрена ты не знаешь! Игорь, хоть и ведет себя, как ребенок, уже давно взрослый парень, который может за себя постоять. А Олегу два с половиной года!
- Тихо! – пока она не начала метаться по кабинету, Андрей перехватил Улю и сжал так, что она не смогла бы не только отбежать, но и вообще шевелилась с трудом. – Успокойся, от того, что впадешь в панику, никому легче не станет. Слышишь? – ему пришлось слегка встряхнуть девушку. Дождавшись кивка, он продолжил. – Я могу отправить кого-то присмотреть за твоим братом, но если за ним наблюдают, этим как раз и подтвердим, что ты не промолчала.
Вообще-то именно об этом Уля и хотела попросить, но теперь поняла свою ошибку. Он совершенно прав – любое лишнее движение только подтвердит её неумение держать язык за зубами…
