Анна Данилова - Парик для дамы пик
– И как же вам это удалось?
– Прикинулся разносчиком газет, прошел в зал и бухнул газеты прямо на его стол… А потом было уже легко сгрести ножницы вместе с газетами… Мне эти ножницы были позарез нужны!
Нетрудно было заметить, что Озе уже разговаривал со своими обвинителями не как преступник, а как человек, желавший во что бы то ни стало произвести впечатление на этих незапятнанных людишек, случайно заманивших его в его же ловушку, и даже вызвать у них сочувствие! Хотя временами он казался себе прежде всего рассказчиком, и те чудовищные вещи, о которых говорил, он и сам-то воспринимал так, словно речь шла не о нем, а о ком-то другом, но весьма умном и смелом человеке, оказавшемся в безвыходном положении.
– Вы остановились на том, что Ирина рассказала вам о Зое и ее романе с парикмахером… – дрогнувшим голосом сказала Юля. – И что было дальше?
– Ира заснула мертвецким сном. Она была накачана спиртным до предела… Я улегся рядом с ней и тоже заснул, а когда проснулся, пошел первым делом к соседке. Ира рассказывала мне кое-что о ней…
– Это вы про Абрамову? Но зачем?
– Дело в том, что Ира уснула настолько неожиданно, можно сказать, умолкнув на полуслове, что я так и не успел узнать у нее адреса ее подруг. К тому же в подпитии Ира оказалась довольно агрессивной и во время моих расспросов могла насторожиться и спровоцировать меня на ее убийство прежде, чем я узнал бы у нее все, что мне было нужно… Утром, в состоянии тяжкого похмелья, она тем более удивилась бы моим вопросам относительно ее подруг. Обращаться в адресный стол было опасно. Вот я и вспомнил о соседке… И не ошибся. Эта старая грымза оказалась сущей дьяволицей и была куда более болтливей Иры. Она во всех красках, не скупясь, разрисовала мне жизнь всех трех подруг.
– Но как вы объяснили Абрамовой, зачем вы к ней пришли и что вам от нее нужно?
– Я сказал, что мне нравится ее соседка Ира, с которой я познакомился в кафе…
– Вы сказали, в кафе?
– Не помню, кажется, да… Потом, как бы мимоходом, заметил, что у меня есть дом на окраине города, кое-какие сбережения и что я собираюсь купить машину и жениться на Ире. Думаю, она была удивлена… Но тем не менее поверила. Мне пришлось убедить ее, что я – человек серьезный и мне далеко не безразлично, что представляет из себя Ира, с кем дружит, какая она хозяйка… И тут начался прямо-таки цирк! Бесплатное представление! И чего только эта свинья не наговорила мне про Ирочку, царство ей небесное! – Озе так увлекся, что даже перекрестился. – Таких историй порассказывала мне эта соседушка, что любой другой бы на моем месте давно сбежал… Но я оказался терпеливее, чем она предполагала, ведь меня же интересовали по большей части Ирины подруги…
– Она ничего не заподозрила?
– Какое там! Ваша Абрамова, видать, решила сама выйти за меня замуж. Засуетилась… Сначала пирожки принесла, потом холодец, закуску, самогон! Она еще и самогоном промышляет! Мы с ней выпили, закусили, она меня чуть в койку не уложила… Но я упорно продолжал говорить об Ире… А потом, когда я узнал от нее все, что мне было нужно, мне на глаза попался…
– Парик? – упавшим голосом спросила Земцова.
– Да, именно парик. И я понял, что сама судьба подкинула его мне… Но одного парика мне было мало. Мы же договорились с этой Абрамовой встретиться возле парикмахерской на Астраханской, чтобы она познакомилась с мужским мастером, который бы постриг меня… Ее хитрость была шита белыми нитками. Она-то думала, что заарканила фермера, но я в ее лице видел лишь еще одного, причем очень опасного свидетеля… Но на место встречи она почему-то не явилась. А поскольку я целый час крутился возле парикмахерской, мне в голову пришла мысль заглянуть туда. А вдруг мне повезет, и я там найду еще какую-нибудь штуку, имеющую непосредственное отношение к парикмахерскому делу?.. Мне же надо было на месте преступления оставить что-нибудь этакое… Я даже и не мечтал увидеть там еще один парик! Думал, зацеплю бигуди, какие-нибудь другие профессиональные штуки или на худой конец инструменты… Хотя мне нужно было заглянуть туда еще и для того, чтобы убедиться, что я не проморгал Абрамову. Ее часы были сочтены… Я был уверен, что после первого убийства она бы заговорила…
«Она и заговорила», – подумала с горечью Юля.
– Вы разминулись или она не пришла?
– Она не пришла. Словно чувствовала…
«Значит, он не узнал ее в другом парике… Но ее это не спасло, а лишь отодвинуло смерть…»
– Что вы делали в парикмахерской?
– Ничего особенного. Зашел туда, посидел немного, а потом увидел на стуле парик. Мне хватило пары минут, чтобы взять его и выйти незамеченным…
– Это все произошло одиннадцатого числа, а Зою вы убили тринадцатого. Чем вы занимались эти два дня?
– Не знаю, как это объяснить, но я зачем-то потащился в фирму, где работала Пресецкая. Мне хотелось увидеть ее, перед тем как убить. А еще мне надо было выяснить, узнает она меня или нет… А что, если она ничего не помнит, зачем тогда ее убивать?
– Но она узнала вас…
– Да, причем сразу. Она курила на лестнице с каким-то смазливым парнем, когда я пришел туда. Она сказала ему что-то на ухо, и он сразу ушел. И тогда она внимательно так на меня посмотрела, и я понял, что она узнала меня… «Оставь в покое мою подругу», – сказала она довольно грубо, как разговаривают с людьми низшего сорта, и все мои сомнения рассеялись. Больше того, я понял, что медлить нельзя. По ее тону нетрудно было догадаться, что она что-то знает обо мне, об убийстве…
– Она спросила вас, зачем вы к ней пришли?
– Да, спросила. Но мне нечего было ей ответить. Сам-то я знал, зачем пришел… Не узнай она меня, я, может, и не убил бы ее…
– Так что вы ей ответили?
– Сказал, что пришел вовсе не к ней, что у меня в этом здании свои дела…
– А если бы она не курила на лестнице? Вы бы постарались попасться ей на глаза?
– Конечно. Мне же важно было выяснить, повторяю, запомнила она меня или нет, и если ей вдруг станет известно, что в ресторане в тот вечер произошло убийство Рыскина, то поймет ли она, кто его убил… Но она вела себя крайне неосторожно. Она стала нападать… Удивительно!
– Каким образом она стала на вас нападать?
– Сказала, что если я еще раз попадусь ей на глаза, то мне же хуже будет, что она ни перед чем не остановится, чтобы навредить мне…
«Лучший способ защиты – нападение, – подумала Юля, с грустью осознавая, что Пресецкую в тот момент как раз меньше всего заботило то, что произошло в кабинке Озе. Ведь она-то думала, что этот человек либо пришел ее шантажировать, поскольку подслушал в ресторане разговор подруг о заговоре против Бобрищева, либо, положив глаз на Ирину, он заявился, чтобы узнать ее адрес. Ведь, выйдя 10 октября из ресторана, Зоя наверняка видела, как Аристарх увязался за Званцевой, и, понимая, какого уровня этот мужчина, сочла своим долгом пресечь его попытки поближе познакомиться со слабохарактерной, любвеобильной и доверчивой Ириной.
Другими словами, встретились люди, подозревающие друг друга в том, что они стали свидетелями преступления. Но не одного и того же, а разных. Озе думал, что Зоя видела мертвого Рыскина в ресторане и могла быть опасна своими свидетельскими показаниями против него. Зоя же, в свою очередь, могла предположить, что этот „бомж“, подслушав ее разговор с подругами, пришел шантажировать ее.
И все же со слов Озе получалось, что Зоя не видела никакого Рыскина, иначе зачем ей было лезть Аристарху на глаза, зная, что в ресторане произошло преступление и этот человек может заинтересоваться ею и ее подругами как свидетельницами. Ведь Зоя слыла хоть и легкомысленной, но отнюдь не глупой женщиной…»
Юля высказала эту мысль вслух, но Озе никак не отреагировал на ее слова.
– …и когда я понял, что она узнала меня, я посмотрел на ее тонкую шею и подумал, что такое нежное горло мне не составит труда сломать, как хрупкий стебель…
С Холодковой случилась истерика, и Наташа увела ее в спальню.
Оставшиеся за столом Земцова и Шубин продолжали допрос Аристарха Озе вдвоем. Но ничего нового они от него не услышали – обо всех остальных преступлениях им было уже известно…
13 октября Зоя Пресецкая действительно ждала своего любовника Коршикова, хотя и не знала точно, когда он придет.
Она привела себя в порядок и, услышав в прихожей характерные звонки (ровно четыре сигнала, о чем Аристарху той злополучной ночью рассказала подвыпившая Ирина Званцева, когда они вместе пили у нее самогонку), пошла открывать. Она встретила своего убийцу обнаженной и готовой к любви. Но, увидев вместо Михаила Георгиевича мерзкого мужичонку из ресторана, да еще в резиновых перчатках, не успела сказать двух слов, как была задушена прямо в маленьком, общем с Коршиковыми коридорчике, на полу… После чего убийца втащил ее в прихожую, запер двери и затем перенес в спальню на кровать, где лишил волос на голове. Он волновался, а потому начал состригать волосы своей первой жертвы не теми ножницами, которые выкрал из «Коломбы», а другими, но тоже острыми и явно профессиональными, лежавшими в спальне на столе. Он и не подозревал, что держит в руках ножницы «своего» парикмахера, которыми Коршиков пользовался время от времени, подравнивая волосы любовницы, и на которых еще сохранились отпечатки его пальцев. Аристарху катастрофически ВЕЗЛО! Вторые ножницы, получалось, он должен был использовать и оставить у Званцевой. Что он и сделал. Кто бы мог подумать, что соседка Абрамова украдет их вместе с париком…
