Сидни Шелдон - Если наступит завтра
– Начинаю проверять фамилии тех, кто побывал во время кражи в Берлине… – начал он.
– Не стоит трудиться, – прервал его Купер.
Первым номером в списке стояла Трейси Уитни.
Наконец появилось нечто реальное. Интерпол начал действовать. Всем членам организации были разосланы красные бюллетени, что означало высшую степень срочности. В них рекомендовалось следить за американкой Трейси Уитни.
– Мы также распространили по телетайпу зеленое предупреждение, – сообщил Куперу инспектор Треньян.
– Зеленое?
– У нас используется цветовой код. Красный цвет – высшая степень срочности. Синий – запрос о подозреваемом лице. Зеленый – предупреждение национальной полиции, что данное лицо находится под подозрением и за ним надо установить слежку. Черный – запрос по поводу неопознанного трупа. В – означает «очень срочно», а С – просто «срочно». Теперь не важно, в какую страну попадет мисс Уитни. Едва она пройдет таможенный контроль, за ней установят наблюдение.
На следующий день Интерпол получил по телефото из женской тюрьмы Южной Луизианы фотографию Трейси Уитни.
Дэниел Купер позвонил Рейнолдсу домой. Шеф взял трубку только после двенадцатого звонка:
– Слушаю…
– Мне нужна информация.
– Это ты, Купер? Господи, ты знаешь, который час? Четыре утра!
– Пришли мне все, что найдешь по Трейси Уитни. Вырезки из газет, видеопленки – все.
– Слушай, что там у тебя происходит?
Но Купер уже повесил трубку.
«Когда-нибудь я убью этого сукина сына!» – пообещал себе Рейнолдс.
До этого Дэниел Купер лишь мимоходом интересовался Трейси Уитни. Теперь она стала его заданием. В маленьком номере парижской гостиницы он развесил ее фотографии и прочитал все газетные отчеты о ней. Взял напрокат видеоплейер и бесконечно крутил пленки, где фигурировала приговоренная к тюремному заключению женщина. А затем другие – после освобождения Трейси из-под стражи. Он сидел в темной комнате, смотрел на экран, и его подозрения превращались в уверенность.
– Ты, мисс Уитни, и есть банда женщин, – проговорил Купер. И, перемотав пленку, снова включил воспроизведение.
25Ежегодно в первую субботу июня граф де Матиньи устраивал благотворительный бал в пользу детских больниц Парижа. Билеты на великосветский раут стоили тысячу долларов, но сливки общества слетались сюда со всех концов света.
Замок Матиньи располагался на мысе Антиб – одном из живописнейших мест Франции. Тщательно ухоженные окрестности замка, построенного в пятнадцатом веке, были великолепны. Вечером, во время праздника, большой и малый бальные залы наполнялись разодетыми гостями, среди которых сновали слуги в ливреях и предлагали бесчисленные бокалы шампанского. Закуски на грузинских серебряных блюдах поражали воображение.
В белом кружевном платье, с высокой прической, скрепленной бриллиантовой диадемой, Трейси выглядела обворожительно. Она танцевала с хозяином, графом де Матиньи – маленьким аккуратным человечком с утонченными чертами бледного лица. «Его благотворительный бал в пользу детских больниц – это рэкет, – сообщил ей Гюнтер Хартог. – Десять процентов денег идут детям, а девяносто – ему в карман».
– Вы превосходно танцуете, герцогиня, – похвалил ее хозяин.
– Только благодаря партнеру, – улыбнулась Трейси.
– Как случилось, что мы до сих пор не были знакомы?
– Я жила в Южной Америке. Можно сказать – в джунглях.
– Ради чего?
– Муж владел несколькими шахтами в Бразилии.
– Вот как. Ваш супруг тоже здесь?
– Нет. К сожалению, ему пришлось остаться в Бразилии – дела.
– Ему не повезло. Зато повезло мне. – Рука графа крепче сжала ее талию. – Надеюсь, мы станем близкими друзьями.
– Я тоже, – проворковала Трейси.
Поверх плеча графа она внезапно заметила Джефа Стивенса. Он загорел и был до смешного прилизан. Джеф танцевал с красивой гибкой брюнеткой в платье из красной тафты. Джеф тоже заметил Трейси и улыбнулся.
«У проходимца есть все причины улыбаться», – мрачно подумала Трейси. На прошлой неделе она тщательно спланировала две кражи. Пробралась в первый дом, открыла сейф и обнаружила, что он пуст. Джеф Стивенс побывал там первым. Второй раз Трейси подходила к дому и в этот момент услышала шум отъезжающего автомобиля. В окне машины она успела разглядеть Джефа. Он снова обставил ее. Трейси негодовала. «И вот он здесь, у графа, где я затеяла дело».
Джеф с партнершей кружили рядом. Улыбаясь, он кивнул хозяину:
– Добрый вечер, граф.
– Добрый вечер, Джефри, – ответил граф де Матиньи. – Рад, что вы выбрались.
– Ни за что не пропустил бы такое событие. – Джеф показал глазами на дышащую сладострастием даму, которую держал в объятиях: – Это мисс Уоллас. Граф де Матиньи.
– Enchantе![78] – Граф повернулся к Трейси. – Познакомьтесь: это мисс Уоллас и Джефри Стивенс. Герцогиня де Лароза.
Джеф изогнул бровь.
– Простите, не расслышал фамилии.
– Де Лароза, – спокойно ответила Трейси.
– Де Лароза… Де Лароза… Очень знакомое имя. Ах да, я же знал вашего мужа. Он тоже здесь?
– Нет, он в Бразилии. – Трейси стиснула зубы.
– Жаль. Мы часто охотились вместе, пока с ним не произошел несчастный случай.
– Какой несчастный случай? – насторожился граф.
– Его ружье самопроизвольно выстрелило, и заряд угодил в пикантное место, – грустно объяснил Джеф и повернулся к Трейси. – Есть хоть какая-нибудь надежда на выздоровление?
– Уверена, что будет не хуже вас, мистер Стивенс, – спокойно отозвалась она.
– Отлично. Передавайте ему привет, когда увидите его, герцогиня.
Музыка оборвалась. Граф де Матиньи поклонился Трейси.
– Простите, дорогая. Меня призывают обязанности хозяина. – Он пожал ей руку. – Не забудьте, что вы сидите за моим столом.
Как только хозяин удалился, Джеф повернулся к своей спутнице.
– Ангел мой, я видел, ты положила в сумочку аспирин. Не принесешь ли мне таблетку? У меня жуткая головная боль.
– Бедняжка, – обожающе посмотрела на него мисс Уоллас. – Сейчас вернусь.
Трейси проследила за ней взглядом.
– Ты не боишься, что у тебя от нее разовьется диабет?
– Сладкая штучка, согласна? Ты-то как, герцогиня?
Трейси улыбнулась так, чтобы видели все окружающие.
– Не твое дело.
– Мое. Хочу дать тебе дружеский совет. Не пытайся ограбить этот замок.
– Почему? Решил опередить меня?
Джеф взял ее за руку и отвел в уединенный уголок к пианино, где черноглазый юноша душевно выколачивал из инструмента мелодии из американских кинофильмов. Здесь только Трейси слышала, что говорил Джеф.
– Честно говоря, я тоже кое-что здесь планировал, но это слишком опасно.
– В самом деле? – Разговор доставлял Трейси удовольствие. Наконец она получила возможность быть самой собой, а не играть роль. «У греков есть точное слово, – вспомнила она. – В их языке притворство и лицедейство – слова одного корня».
– Послушай, Трейси, – серьезно сказал Джеф, – даже не пытайся. Прежде всего ты не подойдешь к дому. На ночь на территории спускают сторожевых собак, которым ничего не стоит загрызть человека.
Трейси внимательно прислушивалась к нему. Джеф строил планы, как обчистить этот дом.
– Все окна и двери имеют датчики, а система охраны выведена непосредственно на полицейский участок. Даже если тебе удастся проникнуть внутрь, здесь все пронизано невидимыми инфракрасными лучами.
– Я это знаю, – сообщила Трейси.
– В таком случае тебе известно, что луч активирует сигнализацию не тогда, когда ты попадаешь в него, а когда выходишь из него. Он реагирует на изменение температуры. Поэтому нет ни малейшего шанса обмануть сигнализацию.
Вот этого Трейси не знала. Как Джеф это выяснил?
– Зачем ты мне говоришь все это?
Джеф улыбнулся, и Трейси решила, что никогда он не выглядел привлекательнее, чем сейчас.
– Я в самом деле не хочу, чтобы ты попалась, герцогиня. Мне кажется, мы с тобой могли бы стать большими друзьями.
– Ошибаешься! – вспыхнула Трейси, заметив, что к ним спешит спутница Джефа. – Вон твоя мисс Диабет. Наслаждайся ее обществом.
Уже уходя, она услышала, как мисс Уоллас прощебетала:
– Я принесла шампанского, малыш. Давай промочим вместе горлышки!
Обед был роскошным. К каждому блюду вымуштрованные слуги в белых перчатках подавали особое вино. Сначала ели традиционную спаржу под соусом из белых трюфелей, затем консоме с молодыми сморчками, потом седло барашка со свежими овощами из графских огородов. Затем последовал хрустящий салат из эндивия. На десерт приносили мороженое по вкусу каждого гостя и серебряные вазы, полные до краев пирожными. Далее последовали кофе и коньяк. Мужчинам преподнесли сигары, а женщинам – хрустальные флаконы со знаменитыми духами «Джой».
После обеда граф де Матиньи обратился к Трейси:
– Вы упомянули, что интересуетесь живописью. Хотите взглянуть на мою коллекцию?
